Гаврюша и Красивые
Шрифт:
Олег Петрович влез с ногами на стол и визжал оттуда, как сломанная сигнализация. Он расстроился ещё больше, когда случайно увидел своё отражение в отполированном столе и понял, что сам теперь выглядит как клоун!
Директор схватился за нос и обнаружил шарик на резинке. Схватился за голову и наткнулся на огромный цилиндр. Вместо делового костюма – раздутые полосатые штаны до самых подмышек, а вместо слёз – весёлые струйки воды из брызгалок.
Счастливый Егорка хлопал в ладоши и смеялся.
– Какое
Гаврюша вытащил из-за пазухи свиток с записями. Шум внезапно стих, клоуны растворились, на столе тихо стонал директор, похожий на выброшенного приливом кита.
– Нет, слоны программой не предусмотрены! – сухо ответил домовой, внимательно изучив бумагу.
– А что предусмотрено?
Гаврюша прикрыл губы ладонью и что-то зашептал мальчику в ухо. Затем они оба посмеялись, и Егорка, по-прежнему невидимый, выскочил из приёмной. Когда он выбегал, секретарь Катенька нервно застёгивала пальто.
– Всё, сил моих больше нет… Ладно, орал, ладно, приставал с намёками, но психоз?! Валить, валить отсюда-а…
– Ну за что мне это? – скулил Олег Петрович, лёжа на спине и глядя в потолок неподвижными глазами. – За что?!
– Так ты ещё не понял за что? – спросил вдруг Гаврюша из-под стола.
– Нет, – честно ответил Олег Петрович. – А ты кто?
– Я – твоя совесть! Сейчас всё объясню. А ты слушай и на ус мотай…
Егор вприпрыжку подбежал к отцовскому столу и сорвал шапку-невидимку.
– Папа! Папа! – задыхаясь, крикнул он. – Твой страшный начальник Олег Петрович хочет сделать вам сюрприз!
– Он уже сделал, – не поднимая глаз, откликнулся Вал Валыч, быстро печатая на клавиатуре. – Совсем свихнулся, хотя какой это сюрприз? Погоди, ты что, в приёмную ходил? Егор! Я же просил!
– Да! Я только что оттуда! – Мальчика переполняла гордость. – И я кое-что слышал!
– Выкладывай! – сказал папа, после чего их окружили другие дяденьки, сгоравшие от любопытства.
– Олег Петрович собирается просить прощения, – важно сообщил Егор, – и готов исполнить все ваши желания. Их нужно подать в письменном виде не позднее чем через десять минут.
– И, разумеется, ни минутой позже? – с улыбкой спросил Красивый-старший, подмигивая дяденькам.
– И ни минутой позже, – подтвердил Егор.
Вал Валыч взглянул на наручные часы:
– Ну что, мужики, успеем составить весь список?
Дяденьки улыбнулись.
– Диктуйте! – решительно предложил папа. – Набираю на бланке приказа, чтобы смотрелось натурально!
Дяденьки рассмеялись.
– Увеличить зарплату! – подкинул один.
– Втрое, – добавил второй и прыснул.
– Двухчасовой перерыв на обед! – хихикая, присовокупил третий.
– За счёт фирмы! – уточнил Вал Валыч, щёлкая клавиатурой.
– Рабочий
– Пятница, суббота, воскресенье – выходные!
– И никаких совещаний! – строго добавил папа. – Рас-с-с-печатать! Держи, сынок! – Он вручил вылезший из принтера лист бумаги Егору. – Можешь нести подписывать!
И дяденьки снова дружно расхохотались.
Секретарши Кати в приёмной уже не было. Поэтому мальчик, ни у кого не спрашивая разрешения, влетел в кабинет, в котором громко рыдал Олег Петрович.
– Я негодяй! – вопил он, стуча лбом об стол. – Какой же я подлец и негодяй! Нет мне прощения! О, совесть лютая, как страшно ты караешь…
– Действуй, клиент готов! – подсказал из-под стола Гаврюша.
Егор осторожно подошёл к начальнику.
– Не плачьте, пожалуйста, дяденька директор! – тихо попросил мальчик и сел за стол, прямо перед лежащим на нём зарёванным начальством.
Поверженный Олег Петрович в изнеможении всхлипнул.
– Мальчик, – скорбно улыбнулся он. – Прости меня, мальчик! Я так себя плохо вёл! Что мне сделать, чтобы ты меня простил?
– Ничего особенного, – сказал Егор. – Подпишите это, и все вас сразу полюбят.
– Правда? Подписать, и всё? – искренне удивился Олег Петрович, принял ручку от домового и черкнул по листочку. – Всё-всё-всё?
– Ага! – подтвердил Красивый-младший.
– Спасибо, мальчик! – неуверенно поблагодарил толстяк.
– Да не за что, Олег Петрович! – ответил Егор, унося с собой листок. – Можно мы с папой домой поедем? А то у нас там только кот и бабушка.
– Разумеется, мальчик, езжайте! – Директор впервые за много лет чувствовал себя бесконечно счастливым.
Гаврюша оседлал веник и стоял на подоконнике перед распахнутым окном, с котомкой за спиной и рацией на шее.
– Догоняйте, братцы! С меня мигалка! – крикнул он и вылетел.
В кабинет ворвались папа и дяденьки, с которыми он смеялся. Директор улыбнулся им и приветливо помахал ручкой.
– Егор! Ты зачем сюда пошёл? Я же пошутил! – возмутился Вал Валыч.
Мальчик передал отцу теперь уже официальную бумагу, и тот с ужасом уставился на знакомую подпись.
– Теперь вы будете меня любить, правда? – шмыгнув носом, спросил директор.
– Сынок, пойдём отсюда! – шепнул папа Егорки и, оглянувшись на других сотрудников, громко добавил: – Теперь, Олег Петрович, мы вас на руках носить будем!
А в тот же самый момент на заднем дворе, на стоянке автомобилей, мстительная секретарь Катенька замахнулась хоккейной клюшкой на заднее стекло директорского «мерседеса». Рука у девушки оказалась тяжёлая…
Глава шестая,
в которой безумный день перетекает в безумный вечер