Гаврюша и Красивые
Шрифт:
Домовой выбрался из-под скатерти, едва не уронив стол и всё, что на него поставила мама. Вид у рыжего чудика был, мягко говоря, свойский. Волосы растрёпанные, как после вихря, льняная одёжка в пятнах, и палец торчит из дырки в носке. Поняв, что его разглядывают, мужичок прикрыл палец другою лапой и по-крестьянски вытер ладонь о рубаху.
– Давай знакомиться, что ли?
– Давай! – Мальчик пожал протянутую руку. – Меня зовут Егор.
– А меня Гаврюша. Ну, чего хохочешь-то?
– Имя смешное, вот и смеюсь.
– Вообще-то меня Гаврилой Кузьмичом
– А знаешь, что скажет моя бабушка, когда придёт? – Егор посерьёзнел.
Домовой глянул в сторону стола и высказал предположение:
– Убираться заставит?
– Она скажет, что ты, Гаврюша, неряха, и мыться погонит.
– Вот ещё! На, смотри, как я могу! – И щелчком пальцев чудак вмиг обрядился в старинную, шитую золотом боярскую одежду. – Глянь, ни одна бабка не устоит!
– Пожалуй, это слишком. Надо выглядеть современно.
– А, что вы понимаете! – махнул он рукой и поменял костюм на кричащие джинсы поп-звезды, рубашку с вырезом до пупа и бейсболку в звёздах. – Вот, пожалуйста, современнее некуда. Устраивает?
– Ну, не знаю. Бабушка говорит, что по телевизору один разврат, а ты сейчас прям как из телевизора…
Домовой недовольно сел прямо на пол, и тут до него дошло:
– Фу-ты ну-ты! Вот заболтал, сорванец! Она ж не увидит ни шиша.
– Почему? – Егор обошёл вокруг нового знакомого. – Я же тебя вижу.
– Ты другое дело, видит только тот, кто в меня верит. – Гаврюша с отвращением стягивал пёстрые тряпки. – Вот ты веришь, что я есть?
– Конечно! – И в подтверждение сказанного мальчик ткнул домового пальцем в другую щёку. Тот уже вернулся в старую рубашку и вздохнул посвободней.
– Правильно, а бабушка ни в жисть не поверит, ибо я – порождение волшебства, которое у вас сказкой зовётся.
– Волшебства? – Егорушка задумался. – А бабуля в рекламу верит. Мама говорит ей, чтоб не верила, а она всё равно верит и всякие магниты лечебные по радио заказывает… И сказок много знает…
– Ну, ты, брат, сравнил меня и рекламу! Я, между прочим, в отличие от вашей рекламы, без малого триста лет по свету околачиваюсь, всех бабушек нынешних в пелёнках слюнявыми видел. Я не то что первый телевизор, первую лампочку лично включал, а ты мне говоришь…
– А пиратов видел?
Простой вопрос немного смутил хвастливое порождение волшебства. Оно почесалось и сообщило:
– Пиратов, пожалуй, не видал. На Руси как-то больше разбойники да взяточники приживаются. Но если ты хочешь…
Облик человечка сию секунду поменялся, и кухня исчезла, и воздух стал другой, и пол закачался. Егор и Гаврюша с героическими лицами гордо стояли на палубе грозного фрегата. Высоко на верхушке мачты колыхался «весёлый Роджер». Вокруг суетилась команда, кто-то предупреждал об опасности и показывал на линию горизонта.
Их преследовал корабль британской торговой компании, готовый вот-вот открыть пальбу из чёрных бортовых пушек. Герои обнажили шпаги,
– Возьмём противника на абордаж и всыплем по первое число! – смело предложил Егор, в то время как вся команда в ужасе разбегалась. Некоторые прыгали за борт, хотя куда уплывешь в океане…
– А и впрямь, Егорка, покажем супостатам, на что способен русский пират! – проорал Гаврила Кузьмич и показал врагу длинный-предлинный язык. Мальчик сделал то же самое, но длина его языка не шла ни в какое сравнение с возможностями домового.
Британцы храбро пришвартовались к пиратской посудине, с гиканьем и выстрелами они перебегали, перепрыгивали и перескакивали на палубу. Пиратская команда трусливо подняла руки, сдаваясь на милость победителя. И только два отчаянных храбреца, одному из которых только-только исполнилось семь, а другому почти стукнуло триста, встретили военные силы Британии – спиной к спине, готовые сражаться до конца!
Они приняли неравный бой, но скоро поняли, что силы врага перевешивают, а собственные безвозвратно уходят.
– Забаррикадируемся в капитанской каюте! – Егорушка потянул домового за собой.
Друзья помчались, отбиваясь и отбрыкиваясь от настырных британцев. Дверь почему-то была очень похожа на входную дверь их квартиры. Каюта открылась, и на пороге появилась бабушка. Море пропало, вместо неба навис знакомый потолок. Исчез Гаврюша…
– Здравствуй, внучек! Чем занимаешься?
– Ой, привет, баб! У нас тут такое творится! Вся команда струсила и попряталась, только мы с Гаврюшей бились как настоящие герои!
– Что ты ел? – строго спросила Светлана Васильевна. – Чем кормила тебя моя дочь? Кашей, надеюсь?
Приезд бабушки Вал Валыч называл прокурорской проверкой. Егорушка не знал, что это такое, но чувствовал, как папа при этом робеет и сжимается.
Бабуля быстро повесила пальто, переобулась и уверенно взялась за своё хозяйское дело, больше не задавая вопросов. Вымыв руки, мамина мама унесла на кухню огромный шуршащий пакет, из которого стало появляться то, что Егор очень любил: стопка ещё горячих блинов, термос с шиповником, банка ежевичного варенья, два пластиковых контейнера с первым и вторым блюдами и здоровущий кусок пирога с мясом.
Мальчик внимательно наблюдал за процессом извлечения продуктов, вспомнив, что сегодня он так и не успел позавтракать. Да и когда? На них же напали англичане! Он угнездился на стуле на коленках, опираясь о стол руками.
– Ну-ка, сядь нормально!
– Бабуля, покорми Гаврюшу тоже, пожалуйста! Он будил маму утром, но не добудился!
Бабушка разгладила пакет.
– Это что за Гаврюша такой маме спать не даёт? Я ничего не пропустила?
– Бабуля, ты столько всего пропустила! – Мальчик вцепился в пирог, прожевал большой кусок и продолжил: – Во-первых, он ужасно старый, зовут его Гаврила Кузьмич, но я должен называть его Гаврюшей, а то он обижается.