Газета День Литературы # 79 (2003 3)
Шрифт:
До тоски полуночной небесной
Двигаться навстречу на восток,
Рот переливающейся песней
Опрокинув в стынущий поток
Октября, осиянного верой
В пурпур и малиновый стозвон.
Нестерпимо ожиданье Первой
Встречи — сквозь полёт времён.
А х !..
Таю…
Млею…
И — опять тебя хотею.
Улетаю прямо к раю,
Но и там тебя желаю.
Таю…
Таю…
Таю…
Таю…
Всё равно тебя искаю.
***
Я впадаю в тебя звездопадом,
Я впадаю в тебя камнепадом.
Что ещё тебе, милый, надо?
Я единственная твоя отрада,
Я заслуженная твоя награда.
Ну, а мне от тебя что надо?
Лишь улыбку твою да радость —
Вот и всё, что мне, милый, надо.
***
Тобой заласканная,
Тобой залюбленная,
Тобой разбуженная,
Тобой пригубленная.
Напитком солнечным
Впитаюсь в душу я —
Твоя строптивая,
Твоя послушная.
Травой душистою
До каждой клеточки
Я дотянусь в тебе,
Как птица с веточки
С зарёй спевается,
С лучом сливается.
***
Мы с тобою родим
Золотого, как солнце, ребёнка.
И ему отдадим
Свет и правду, и веру свою.
И дорога его беспощадно и тонко, и звонко
Оборвётся струною у бездны на самом краю.
Но крылами взмахнув
Он прорвётся в небесные дали
И оттуда развеет
Земной
На иглу, мой Адам,
Шей скорей его ножкам сандальи.
Ну а я поищу в поле чистом
Волшебный тот злак.
ЕВРАЗИЙСКИЙ РОМАН
Ты — татарских кровей, милый хан.
Я — чеченка по дальней прабабке.
Твоя родина — степь да курган,
Что хранит тайны рода, отгадки
И твоей, и потомков судьбы.
Только некому считывать знаки:
Мир тускнеет, безлик, одинаков,
Как вон те вдоль дороги столбы.
Моя родина — там, вдалеке,
И почти уж совсем в поднебесье,
То ль гордыней больна, то ли местью
Переполнена к "сильной руке" —
Так российскую длань называли
( Что теперь уж насмешкой звучит) —
Я не знаю, мне трудно судить,
Но полна я любви и печали
К этой маленькой горной стране,
Зовом крови навязанной мне
И блеснувшей сквозь русские дали,
Как в забытом, но благостном сне.
Что нам делать, мой хан?
Да и сколько нас в России подобных славян
С круто мешанной буйною кровью?
Не решить ли нам это любовью,
Не впустить ли других басурман,
А, мой хан?
Хватит силы и их переплавить,
Нет, не сразу — века и века,
В белобрысого русского Ваню,
Чудака, простака, дурака
И — царевича с гордою кровью.
Не решить ли нам это любовью,
А, мой хан?
И от нас ли зависит судьба
Оскорблённой, избитой России?
Неужели в смертельном бессилье
Примем роль трусовато — раба,
А, мой хан?
Ну, решай!
Или
Всё давно и без нас уж решили?..