Газета День Литературы # 82 (2004 6)
Шрифт:
Но они меня, верно, забыли,
Если правильно всё понимать.
Ни один даже не оглянулся
И не дёрнул дежурный стоп-кран.
Потому я в поту и проснулся,
Застонав от невидимых ран.
Всё хорошее быстро уходит.
Всё плохое влачится как тень.
О восходе моём и
Размышляю сегодня весь день.
Тишиной занавесило окна.
Даже слышно, как сердце стучит.
Николая Второго икона
Мироточит и кровоточит.
ВЕРБНОЕ
В воскресенье вербное
Воскрешу, наверное,
Чувство, позабытое за зиму зимы.
Может, это нервное,
Но скажу я верное:
С вербой воскрешаемся, грешные, и мы.
Отшумев метелями,
Отзвенев капелями,
Красным летом вечное катится на нас.
Почему ж неделями
Ходим еле-елями,
Почему не радуясь всякий светлый час?
В воскресенье вербное
Я ломаю дерево,
И сверкает весело талая вода.
Я молитва древняя,
Русская деревня я,
Я сегодня вербою снова молода.
***
Это был девяносто восьмой,
Может быть, девяносто девятый...
Что случилось, ребята, со мной,
Что со мной совершилось, ребята?
Отчего появилась тоска
На исходе двадцатого века?
Стала мачехой мама Москва,
И не стало во мне человека.
Всё короче становятся дни.
Всё печальнее тёмные ночи,
Нет, не звёзды горят, а одни
Непонятно суровые очи.
И страшит моё сердце земля,
А вернее сказать, — подземелье...
И ни с кем поделиться нельзя,
И ничем не поправить похмелье.
Это был девяносто восьмой,
Когда что-то случилось со мной.
Когда я потерялся, ребята...
***
Господи, помилуй!
Я шептал молитву, —
Господи, помилуй!
Сквозь метель и сон, —
Господи, помилуй!
Удержи ловитву, —
Господи, помилуй!
Исторгал я стон.
Господи, помилуй!
Сердце колотилось, —
Господи, помилуй!
И дрожала бровь, —
Господи, помилуй!
Небо золотилось, —
Господи, помилуй!
И стучала кровь.
Господи, помилуй!
Умирать не страшно, —
Господи, помилуй!
Но страшусь суда, —
Господи, помилуй!
Повторял я страстно, —
Господи, помилуй,
Не смотри сюда!
Господи, помилуй!
Я ещё всё тот же,
Господи, помилуй!
Я как уголь чёрн,
Господи, помилуй,
Наш небесный Отче,
Господи, помилуй
На венец мне тёрн!
ГРОЗНЫЙ
Моему атаману Г.Г.Крутову
Город Грозный страшен и суров,
Мёртвый Грозный грозен и опасен.
Отлетаю мыслями в Саров:
Серафима подвиг не напрасен.
Все его пророчества — сбылись,
Лишь одно ещё вершится ныне.
Не тревожь ты, сердце, отбелись,
Пусть погибнем ночью мы во Имя.
Пуля пусть наёмного стрелка
Расшибёт и мой славянский череп...
Стрелка циферблата так легка,
Тонок как прославленный наш Терек.
В адских декорациях брожу
Как по грязной цезием деревне,
Словно бы ступаю по ножу,