Газета "Своими Именами" №19 от 06.05.2014
Шрифт:
...Особенно много хлопот доставил выпуск денег в обращение (в первые годы войны) в размерах, превышающих потребности товарооборота. В результате к концу 1947 года (после чего была проведена денежная реформа) количество денег, находившихся в обращении, превышало довоенное в два с половиной раза. Правда, накануне войны денег, бывших в обращении, явно не хватало, и Наркомат финансов занимался изучением этой проблемы, с тем чтобы разрешить её во второй половине 1941 года. Требовалось либо серьезно увеличить денежные доходы населения, либо существенно снизить цены на продукты и товары народного потребления.
...Иногда внезапно возникала ситуация, когда срочно требовалось пополнить казну крупной денежной суммой, а взять ее было неоткуда. Тут на помощь приходила продажа по «коммерческим» ценам товаров, пользовавшихся спросом.
Не раз и не два проводили мы пополнение бюджета таким образом совместно с другими наркомами. Слова «на нужды фронта» были в те дни волшебными.
...Война породила новые пропорции в хозяйстве. Например, в оборонной промышленности выросла заработная плата. Выросли рыночные цены на сельскохозяйственные продукты. Повысились денежное, содержание военнослужащих, пособия их семьям и пенсии инвалидам. А у государства, переставившего почти всю промышленность на военные рельсы, не было достаточно товаров. И горожане тратили дополнительные средства на покупку их на рынке.
В этих нелегких условиях удавалось все же наращивать товарные фонды таким путем, как расширение производства местных товаров. Но для этого были нужны особые накопления, которыми местная промышленность не располагала. Поэтому Госбанк стимулировал ее деятельность специальными кредитами. ... Однако добиться быстрейшей продажи еще мало. Она не даст результата, если полученные деньги осядут и не дойдут быстро до казны. Поэтому перемещение полученных от населения денег в государственную кассу (инкассация) приобретало важное значение. Нам не хватало как инкассаторов, так и особых видов транспорта для перевозки денег. И всё-таки за первые четыре года войны удалось поднять уровень инкассации торговой выручки. Прямо на рынках создавались специальные кассы. Они привлекали в банк выручку, только что полученную колхозами от продажи продуктов. А на селе деньги принимались почтово- телеграфными учреждениями.
Если правая рука в хозяйстве не ведает, что творит левая, проку не будет. Если при умелой инкассации рубли одновременно уплывают через другой канал, экономика станет дырявой. Поэтому банк усилил контроль за бережным расходованием наличных денег. Заметно снизил нормы остатков оборотных средств у всех предприятий и организаций. Выдачу наличных на административные расходы и командировки сократил.
Жёстко контролировалась кассовая дисциплина. Наконец, поддерживались характерные для социалистической экономики основные принципы кредитования. В частности, прямой банковский кредит выдержал все военные испытания. В 1941 году вложения Госбанка составили 5,5 миллиарда рублей; в самом тяжелом 1942 году - столько же; в переломном 1943 году, когда кредиты еще «не пришли в себя», - 4,8 миллиарда; в решающем 1944 году - 5,1 миллиарда; в завершающем 1945 году - 6,1 миллиарда рублей (причем уже в начале этого года кредитные вложения превысили довоенный уровень).
...Что касается внешней торговли, то здесь дело обстояло несколько иначе. Экспорт и импорт временно утратили былую надежность. Разве можно было, например, точно сказать, когда будет вывезено намеченное согласно договору, допустим, в Афганистан? А когда придут корабли союзников в Мурманск или Архангельск с партией грузов? Тоже неясно. Выросли накладные расходы и ставки по морскому фрахту. И в результате внешнеторговые организации обросли долгами. К концу 1945 года за ними числилось долгов больше чем на 1,33 миллиарда рублей».
Ю.И. МУХИН
(Окончание следует)
ЗАКОН 14/8
Однажды в СССР было проведено интересное и обширное социологическое исследование. Совершенно разным людям давали прочесть обычную газетную или журнальную статью. Затем выясняли, как воспринимается содержание текста.
И выяснилась поразительная вещь: понимали суть, то есть главное содержание статьи, всего 14% прочитавших. А личные выводы, то есть «важна ли эта статья для меня», сделали только 8% от прочитавших.
Эти удивительные результаты заставили автора этой заметки глубоко задуматься. Ведь получается, что 86% людей, читая обычный (не научный) текст, не понимают главного смысла, о чём, собственно, говорится в статье, что хотел сказать автор? И это не зависело от возраста, образования, пола, социального статуса и даже интеллекта исследуемых. А таковыми были широкие слои от дворника до заместителя министра.
А 92% людей читают вообще непонятно для чего: ведь никакой пользы для себя они не приобретают, «царской информации» для себя не извлекают.
Напомню: «царская информация» – это те сведения, которые необходимы для управления, для принятия решений.
Размышляя над этим фактом, приходишь к выводам:
КПД человеческой деятельности очень низок: как у паровоза – не более 8%.
Даже нейтральные к автору текста люди (86%) не понимают, а следовательно, не принимают мысли автора. Что же тогда говорить об оппонентах или о явных противниках?! Как же трудно пробиться к сознанию масс новой идее в любой области человеческой деятельности!
Понимание любого явления не зависит ни от уровня образования, ни от звания, ни от авторитета, ни от места в любой социальной иерархии. Это особенно важно понимать тому, кто надеется на «доброго царя», вождя, или любую другую авторитетную личность, которая, дескать, меньше ошибается. Верь себе так же, как и любому другому публичному авторитету. Коллективизированный Разум среднестатистических людей меньше ошибается при принятии решений. Понимая это, каждый человек обретает устойчивое чувство собственного достоинства.
Повторю, что статистическая выборка исследования была сделана довольно широкая, так что погрешность его – минимальная.
Когда результаты исследований были представлены высокому начальству, они были засекречены. Автор этих строк услышал об этом из уст самих исследователей на одном из семинаров в начале этого века.
Преодолев соблазн самомнения «я – не такой, как все», автор этой заметки решительно отнёс себя к среднестатистическому большинству и… задумался. Какие же мысли застучали в его «среднестатистической голове»?