Газета "Своими Именами" №30 от 26.07.2011
Шрифт:
Примечательно и то, что ни один из них не только на войне не был хотя бы в Афганистане или Грузии, в Приднестровье или Нагорном Карабахе, но и в армии никогда не служил, не знает, что такое антабка и как навертывать портянки. Но хлебом их не корми, а дай порассуждать об армии и вынести свой приговор событиям Великой Отечественной войны и нашим военачальникам.
И в этих приговорах иные из них недалеки от великого интеллектуала эпохи режиссера Юрия Любимова, который в театре на Таганке, где он и директор и худрук сто лет, наперегонки с любимой супругой Каталин, его заместительницей, обзывали артистов и артисток своей труппы и «ничтожеством», и «коровой», и «куриными мозгами», и «русской дурой», а то и прямо, как Гитлер и Гиммлер, - «русскими свиньями». Да, например, на совещании в Ставке 9 января 1945 года, когда его дело уже сильно шибало керосином и до полного краха оставалось ровно четыре месяца, Гитлер бросил в укор своим генералам: «Даже
А тут учиться у русских не призывали. Мало того, артист Феликс Антипов сказал: «Наши гонорары оседали в сумочке жены Любимова» (ИТАР-ТАСС, 1.06). В еврейской сумочке. И она же, венгерская еврейка, крыла русских артистов отборным русским матом. И это на русской земле, в русской столице, в русском театре! А ведь сколько лет ходил Любимов в гриме деликатнейшего человека, изысканного мэтра, чуть ли не совести нации где-то между Солженицыным и академиком Лихачёвым, и вдруг – такая рожа!..
Известно, что среди советских режиссеров встречались люди горячие, резкие, даже грубые, но никто никогда не оскорблял национальное достоинство артистов, не орал «Русское ничтожество!.. Жидовская корова!.. Армяшка соленый!»... Да и как могло бы прозвучать хотя бы «Русская дура!» в устах режиссеров, которые сами были русскими, например, Ивана Пырьева или Всеволода Пудовкина, братьев Васильевых или Владимира Петрова, Александрова или Таланкина, Сергея Герасимова или Юрия Озерова, Татьяны Лиозновой или Ларисы Шапитько, Сергея Бондарчука или Николая Губенко... Но, разумеется, ничего подобного не могло слететь с уст и советских режиссеров-евреев, которых было больше, чем русских, допустим, - Григория Козинцева и Леонида Трауберга, Михаила Ромма и Марка Донского, Григория Рошаля и Иосифа Юткевича, Иосифа Хейфица и Александра Столпера, Юлия Райзмана или Александра Зархи...
К слову сказать, и те и другие почти все были членами партии и едва ли не половина – Героями Социалистического труда.
Так вот, никто из них никогда и ни при каком случае не мог рявкнуть «русская свинья!», а этот завзятый демократ, лелеемый Путиным, Медведевым и Дворковичем, годами хрюкал.
Недавно в Париже - незадолго до того, как там оказался Путин, захотевший полюбоваться в авиасалоне Ле Бурже великими достижениями российской авиации, а не лететь, сломя голову, в Петрозаводск, где в этот день разбился самолёт Ту-134 и погибло 47 человек, - незадолго до этого в парижском ресторане La Perle модельер Джон Гальяно затеял ссору с соседями по столику - Филиппом Виржити и Жераль-диной Блох. Те – как на чеку и тотчас нажали на своём диктофоне кнопку записи, чтобы потом – в полицию. И сразу по окончании ссоры побежали туда, а там заявили, что они были оскорблены антисемитскими высказываниями Гальяно, хотя ни он, ни она, по их словам, не евреи. И вот знаменитого модельера тотчас уволили с работы и привлекли к суду. Но ещё подумать надо, кого судить! Мадам Блох и её друг возмутились тем, что Гальяно назвал их евреями? Они считают это слово оскорблением? Значит, они и есть антисемиты. Но тем не менее судят модельера. Это ж подумать только, какие строгости за антисемитские речения по отношению даже к неевреям. А русофоб с Таганки годами лепил русским людям в глаза «Русские св...!». И - ничего!
И артисты годами терпели оскорбления, никто из них не врезал в ответ ни директору, ни даже его любимой матершиннице хотя бы так: «Заткнись, такая-сякая морда!». А ведь это было бы гораздо скромней и корректней: морда это не свиное рыло, так и о человеке говорят И артистов понять можно: куда деваться? Это при Советской власти легко можно было перейти из одного театра, журнала, газеты в другой. Я сам переходил раз пять. А теперь все ощетинились штыками.
Но бунт в конце концов всё-таки подняли. «Артисты театра на Таганке заявили, что не хотят больше находиться в рабстве», то есть служить в крепостном театре супругов Любмимовых (ИТАР-ТАСС, 1.06). Ведущий артист театра Сергей Трифонов сказал: «Любимов часами может кричать, какая Россия плохая страна, насколько мы, его артисты, непрофессиональны, бездарны и тупы» («КП», 20.6.01).
Вот так и помянутые родные им мыслители о войне голосят без умолку: Верховный Главнокомандующий ничтожен и туп! Генералы – коровы с куриными мозгами! Маршалы – непрофессиональны! Армия – плохая!.. И как при этом мы сумели одержать победу над профессиональными и потомственными умниками, слушая с экрана этих ораторов и читая их книги, - понять совершенно невозможно.
И кто же первый кинулся на защиту распоясавшегося мэтра? Разумеется, тоже отпрыск библейского народа Кирилл Серебренников: «Любимов – наше национальное достояние. Этим сказано всё!» Дескать, «достоянию», как дураку, закон не писан. Нет, маэстро, далеко
Сей Серебренников только что поставил в Большом театре оперу Римского-Корсакова «Золотой петушок». Евгений Маликов в статье «За пригоршню сребреников проданы русская культура и русская история» пишет в «Литературной газете»: «Удивительно, человеку, лишенному музыкального слуха, доверили постановку оперы!». Ничего удивительного ныне, товарищ Маликов. Вот так же Радзин-скому, который не знает даже, кто во время войны был наркомом обороны, доверяют на телевидении и в прессе рассуждать о войне. Так же Млечину, который настолько лишен военных познаний, что путает патрон с пулей, доверяют то же самое. Как доверяют это и Сванидзе, уж полному невежде в этой области: для него что война, что футбольный матч.
«Серебренников противоречит и Пуш-кину, и Римскому-Корсакову… Ему чужды и дворянин, и пахарь…» Да не только это чуждо ему, товарищ Маликов. О Любимове и Серебренникове ещё в 1897 году Чехов заметил: «Такие писатели, как Лесков, не могут иметь у нашей критики успеха, так как наши критики почти сплошь евреи, не знающие, чуждые коренной русской жизни, её духа, её форм, её юмора, совершенно непонятного для них, и видящие в русском человеке ни больше ни меньше, как скучного инородца. У петербургской публики, в большинстве руководимой этими критиками, никогда не имел успеха Островский, и Гоголь уже не смешит её» (Собр. соч. в 30 томах. М., Наука, т.17, с.224).
Ныне к литературным критикам нельзя не добавить ещё режиссеров – как театральных, так и кино, – там они тоже «почти сплошь» и тоже «руководят». Когда-то главными режиссерами, худруками в лучших, знаменитых московских театрах были Станиславский, Немирович, Кедров, Царёв, Завадский, Попов, Охлопков, Берсенев, Гончаров, Ефремов, Ульянов... Какие имена! А ныне, благодаря стараниям министров культуры еврейского закваса и, разумеется, президентов-юдофилов, ка-жется, едва ли не в Малом только да во МХАТе остались русские режиссеры. Да и то, первый из них, снимаясь в роли русского интеллигента в тщедушной «Московской саге» по убогому роману Аксёнова, голосил: «Не хочу быть русским! Хочу быть евреем!». О Табакове же, который узаконил мат на сцене Качалова и Зуевой, и говорить нечего. И дело-то в общем и не в евреях и не в русских обязательно и всенепременно. Что можно возразить против армянина Рубена Симонова в Вахтангов-ском, грузина Товстоногова в БДТ или еврея Прудкина во МХАТе? Это были русские по духу и люди и артисты. А дело в таких евреях, как Любимов и Серебренников. Они и недостойны именоваться евреями. Это разжигатели антисемитизма.
«О нашей внеисторичности, - продолжает Е. Маликов об этом «Золотом петушке», - вопиет в постановке всё… Вся русская история, все русские сословия, все русские институты дурны». Словом, «режиссер говорит о ничтожности русского народа». Точно как Любимов. Каков же итог? «Серебрен-ников ненавидит нас и своего добился: и бюджет освоил, и в русский народ плюнул» («ЛГ», №26). И это в главном театре страны! Кому же, как не ему, первым броситься на защиту художественного свинопаса! Подож-дите, ещё Путин с Медведевым да Авдеев с Нарышкиным уж если не кинутся спасать хамов, то непременно промолчат о такой наглой русофобии у себя под носом. А ведь если бы немцы в 41-м захватили Москву, они поставили бы в Большом именно нечто подобное «Золотому петушку» Серебренникова.
А что же в театре на Таганке? Мэтр и его мэтрица, оскорблённые наглым требованием артистов выплачивать им зарплату, подали в министерство культуры Москвы заявление об уходе. Пока на место Люби-мова назначен Валерий Золотухин, которому тот как раз и лепил: «Ничтожество!», А чиновники министерства, конечно же, кинулись уговаривать поджигателя национальной вражды: Да что вы! Как без вас можно! Вы же ценней ГАЗПРОМА!..
Накануне и сразу после трагической даты начала войны энтевешники, известные твердостью лбов и обширностью лобных пазух, в своём гадюшнике именно об этом, что на языке у Любимова с его Каталин, да у Серебренникова, и выдали один за другим густопсово клеветнические фильмы о войне: 21 июня – «Тень победы», 22-го – «Брест. Крепостные герои», 23-го – «Сталин против Красной Армии»… Вы только посмотрите: Рыдз-Смиглы, маршал Польши, главнокомандующий, был в 1939 году заодно со своей армией, генерал Гамелен, главнокомандующий союзными войсками во Франции в 1940 году тоже был душа в душу с армией, наконец, Гитлер – тоже, и только один Сталин – против своей армии. Вот ведь аспид! И что получилось? Три первых пережили полный разгром, для некоторых – с персональным летальным исходом, а вот аспид Сталин оказался победителем! Чудны дела Твои, Господи...