Газета "Своими Именами" №34 от 20.08.2013
Шрифт:
Заканчивая свое не очень маленькое эссе о достойных представителях суворовско-нахимовского сообщества, хочу сказать, что среди нас были и писатели-антисоветчики. Но если Георгий Владимов (Волосевич), 1931 г.р., формировался как писатель в годы хрущёвской «оттепели», что в какой-то степени объясняет изменение его взглядов, то прощения Владимиру Резуну (1947 г.р.), посмевшему взять псевдоним «Суворов», священного для нас имени, - не будет никогда. Предатель и есть предатель. Несмотря на его слова: «…Еще раз прошу: простите меня. Я предатель, изменник… Таких не прощают, но я всё равно прошу: простите меня». Нет, его не простил отец, не простим и мы, суворовцы-кадеты.
Б.Н. ОДИНЦОВ
КОЗЛЫ ОБОЛЬЩЕНИЯ НА МАРШЕ
Луну, как известно, делают в Гамбурге.
А русскую культуру? Ясен пень — в Одессе.
А потом уже везут на дровнях, по первопутку в Москву, Петербург и т.д.
Осторожно везут, оглядчиво, чтоб никакое быдло, вроде крестьян-колхозников или работяг-«совков» не смело остановить и полюбопытствовать: «А что нам-то, чёрной кости, от сей красоты несказанной достанется?» Ни-ни, никаких остановок и пояснений.
Отметился экстремистской ненавистью и презрением к русским эвон ещё когда и В. Панюшкин: «Всем на свете стало бы легче, если бы русская нация прекратилась». Но и этих зоологических-патологических экстремистов переплюнул Альфред Кох, объявивший: «Для того, чтобы купить, нужно иметь деньги. Русские ничего заработать не могут, поэтому и купить ничего не могут». И в довес: «Народ, который взахлёб любил Сталина, не может быть признан адекватным».
А кого ж, трепло беззатейное, должен любить наш русский народ? Тебя, что ли? Только за то, что участвовал в «прихватизации» и нагрёб-нахапал и обобрал миллионы ненавистного тебе русского народа заодно с дерипасками-абрамовичами? Ну а как тебе Сталина-то любить-ценить, ежели по ночам просыпаешься в холодном поту, потому что привиделось — Сталин вприщур смотрит и говорит: «Вор должен сидеть в тюрьме. Быстро вставай и марш-марш на лесоповал».
А около этих зубров либерализьма-демократизьма петушком, петушком попрыгивает старенький, но прыткий Миша Веллер, не соображая уже, что навек влип в дерьмо и занес себя в чёрный список, сочинивши фразочку: «СССР воевал жестоко, цинично, беспощадно, как ни одна страна в мире». Не оттого ли, мню, у тебя, «понаехавший», почти все волосики повылезли, что они по ночам встают дыбом и разлетаются по углам, ибо опять же сталинский голос чудится: «Ах ты, подлячишко безобразный…»
А уж сколько помоев вылил на Советскую власть, сколько деньжищ заработал на оплёвывании И.В. Сталина Эдик Радзинский! Словно бы в отместку за то, что Советы не оценили достаточно одессита Радзинского Стан. Адольф., драматурга. И бросили по «пятому пункту» прозябать где-то в бараке, как случалось сплошь да рядом с каменщиками из Владимирской области, с малярами из Вологодской. Да нет же, папа Эдика жил-поживал в центре Москвы по адресу Б. Садовая, 13, кв. 13, т. Д–1–48–24.
Так ведь тут, в Театральном справочнике за 1940 год, ей-богу, пол-Жмеринки и пол-Одессы! И все при русской культуре. К примеру, на «Р»: Рабинович Дав. Абр. — Тверской бул., 20, кв. 27, тел. К–3–99–18 («Советское искусство»); Рабинович Изр. Сав., критик — Гагаринский п., 14, кв. 3, тел. Г–6–82–75; Рабинович Ис. Моис., засл. деят. иск., художник, — Брюсовский п., 7, кв. 77, т. К–5–90–54; Рабинович Як. Ил., проф. — Басманная ул, 10, кв. 52, тел. Е–1–34–82 (МГК).
Этот справочник фантастический! Потому что враз развенчивает сионо-фашистский миф о государственном антисемитизме, будто бы всячески мешавшем тем же выходцам из местечек занимать высокие должности в театрально-балетно-эстрадно-столичном поднебесье. Навскидку: Большой академический театр: художественный руководитель и дирижёр С.А. Самосуд, режиссёры: Кушнир Б.М., Розенфельд М.К. Концертмейстеры: Бриккер С.Г., Розенберг Е.С., Юртайкин Б.М., педагог по вокалу Пумпянский М.А.
Про первые-вторые скрипки и не говорю…
Филиал Большого? Отв. режиссёр — Фрид Н.Г., зав. пост. частью — Мирский С.А.
Главное управление театров? Зам. начальника Серин В.Я. и Гольдман А.А.
Управление по делам искусств при Моссовете: начальник Фрумкин И. Л., и.о. замест. начальника — Гринберг Я.А., управляющий делами Фишер Л.Л. И т.д., и т.п.
Кстати, этот удивительный справочник даёт точное, во многом и для меня неожиданное, представление, как великолепно была организована в столице пропаганда лучших произведений классической и современной литературы, какие оригинальные, при участии талантливейших артистов, радиопостановки разносили по всему великому Советскому Союзу не только свет знаний, но и радость приобщения к лучшим образцам мирового и отечественного музыкального искусства. И.В. Сталин знал — патриоты не возникают на болотной почве дебилизации-примитивизации, а только там, где души обогащены многими знаниями, облагорожены пониманием вечного, прекрасного, заряжены сознательной готовностью защищать Отечество от всякого рода нечестивцев. Вот навскидку предвоенные репертуары московских театров.
Имени Евг. Вахтангова: «Принцесса Турандот» — Карло Гоцци, «Интервенция» — Л.Славин, «Много шума из ничего» — В. Шекспир, «Человек с ружьём» — Н. Погодин, «Без вины виноватые» — А.Н. Островский, «Соломенная шляпка» — З. Лабиш, «Путь к победе» — А. Толстой, «Ревизор» — Н.В. Гоголь, «Фельдмаршал Кутузов» — В. Соловьёв.
Театр Юного зрителя: «Сказка о храбром Кикиле» — Б. Гамрекели и Н. Нахуцришвили, «Финист Ясный сокол» — Н.Я. Шестаков, «Детство Маршала» — Игорь Всеволожский, «Наше оружие» — А. Крон, «Илья Муромец» — П.А. Павленко и С.А. Радзинский, «Брат героя» — Л. Кассиль, «В старой Англии» — А. Вольрод, «Мнимый больной» — Мольер, «Первая любовь» — Р.И. Фраерман.
У микрофона выступали опять же на всю нашу страницу с чтением лучшего из сокровищницы мировой и отечественной прозы и поэзии: В.Н. Яхонтов, Сурен Кочарян, Д.Н. Журавлёв, Д.Н. Орлов, И.М. Москвин, М.М. Тарханов, Хмелёв, Тарасова…А ещё радовали слух волшебная скрипка Давида Ойстраха, чудо-голоса Ивана Козловского, Сергея Лемешева, сестёр Лисициан, Марка Рейзена, Максима Михайлова, фортепьянные концерты блистательного пианиста Эмиля Гилельса и т.д. и т.п.
И на всю страну звучали высококлассные концерты Государственного симфонического оркестра СССР, Государственной Ленинградской академической капеллы, народных инструментов Союза ССР, русского народного хора имени М. Пятницкого, духового оркестра СССР, Государственного джаза.
И пока была жива Советская власть и радио, и телевидение обязывались служить самому насущному — образованию широких народных масс, приобщению их к прекрасному, героическому, воспитывали с малых лет у советского человека способность отличать истинное добро от суррогата, высокую поэзию от дешёвой, трескучей подделки. И потому «слово для народа» получали лучшие, крупные творцы.
К примеру — Юлия Друнина. В то время, когда иные, кроткие, слепенькие дарования вовсю воспевали «равнинное течение жизни», предвещающее дальнейшую тишь да благодать, и на первый план выдвигали тихонького «героя»-обывателя, весь героизм которого состоял в способности не брать лишнее за продаваемый государственные предмет, Юлия Друнина чуяла сердцем, насколько фальшива эта готовность воспевать «ничто и звать его никак». Она уже в 1983 году с иронической улыбкой цитирует стишок молодого поэта Е.М.: «То ли годы бегут от меня, то ли сам от себя убегаю, я бегу, пустотою звеня, и себя самого догоняю». Она, проницательная умница, — за неиссякаемый «свет гражданственности», когда никак нельзя забывать, что «враги сожгли родную хату», и никакой благодатью с той стороны, «из-за бугра», на советский народ не веяло и не веет. И то ли ещё будет: «Я вовсе не предлагаю писать только антивоенные стихи, хотя они, конечно, необходимы, как патроны винтовке. «Потому что земные пути каменисты ещё, к сожаленью… И неведомо, что впереди у солдат моего поколенья». Это строки из стихов молодого поэта Е. Чеканова — точные строки».
А теперь что? Когда выяснилось, с помощью «наших зарубежных друзей», будто нет страданий эксклюзивней, чем у Бродского и прочих диссидентов? Подумать только, будущий нобелиат целых полгода провёл в деревенской глуши! И за что? За что его не любят эти «чернокостники»? Оказывается, он и они жили в разных странах. Они — в той, где принято уважать Отечество со всеми его ошибками, драмами, трагедиями, но и с неслыханным энтузиазмом строителей нового, неведомого, сумевшим, когда пришёл час, разгромить не знавших прежде отпора варварские орды немецких фашистов. А он, мученик из мучеников, не хлебнувший и десятой доли военных-послевоенных бедствий, бестрепетно вывел: мол, «жил в самой несправедливой стране на свете. Ею правили существа, которых по всем человеческим меркам следовало признать выродками». И вообще, в его элитарном воображении убогие русские, включая высокочтимых православных святых, выглядят так: