Газета "Своими Именами" №35 от 30.08.2011
Шрифт:
Волок пройден, путешественники вновь идут по реке, сплавом, т.е. вниз по течению, теперь уже Дона, до самого его устья.
У любого ВВП цель номер один – это торговые и иные связи. При этом, убедительно говоря о движении «туда», историки как-то робко говорят о пути «обратно». А так как сейчас большая часть университетских и академических историков учится плаванию в спортивных бассейнах, а не в реках, то течения в реке они не представляют. Оттого, видимо, и возникает у пытливого ума «бассейновое» представление об обратном пути, аналогичном пути «туда», т.е. по реке - на географической карте якобы всё видно, что тут думать? И приходится читать про то, как купцы возвращались, плывя вверх по Днепру, по Дону…
Путешественники отправлялись в плавание вниз
Игнатий Смольянин об обратном своём пути не говорит, но упоминает о том, как возвращался на Русь утверждённый патриархом митрополит Киприан. Корабль, на котором он плыл, попал в жестокую бурю, а после неё приплыл в Белгород (Днестровский). Оттуда Киприан пошёл (не пешком, а на лошадях) хорошо известным сухим путём на Киев. Возможно, и Пимен ранее возвращался так же – в Киеве переправа через Днепр, и далее – дорога на Москву.
Таких дорог много, но одна из них, именуемая просто, Сакма, проходит как раз через Милославское (Мирославщину).
А подходила она с юга к р. Кочур, пересекала реку и поднималась вверх по узкому здесь междуречью Рановы и Кочура и шла на Рано-Верхи, на Мирославщину, частично совпадая с волоком. Спускалась к Мокрой Полотебне по пандусу, пересекала реку, поднималась вверх и далее шла на Скопин. Фрагменты Сакмы хорошо сохранились, причём не только потому, что по ней проезжали телеги, а потому, что она проходила там, где единственно и могла проходить дорога по междуречью, имеющему ширину (между вершинами оврагов) сотни метров. Представить это трудно – такого рода «узости» обычно относят к горным местностям. Однако и на равнине существует немало мест, однозначно предопределяющих транспортную проницаемость территории.
Где брали лошадей и сопровождение? По-видимому, в Мирославщине – место это занимает в округе центральное положение. А кроме того, в летнее время разворачивались в ключевых местах ВВП посты-сторожи.
Ну а почему же местные жители занимались этим делом, т.е. почему они несли эту службу? Только ли они? Кому подчинялись, как назывались? Как общались с другими служивыми? Кто они? Откуда появились?
Любой вопрос истории средневековой Руси упирается в татар. Как правило, татары – чужие, некультурные, захватчики, разрушители и разорители и т.п. Одновременно все знают, что татары – это организованные, связанные железной дисциплиной воины, умелые, свирепые, решительные, смелые. Ну, хотя бы представляют это из романов А. Доде о Тартарене из Тараскона. Их герой, трусливый, но хвастливый провинциал, взял себе имя Татарин, чтобы стать смелым.
Татары получались в результате воспитания и обучения задиристых, смелых, дерзких мальчишек, которых время о времени набирали в селениях разных народов, в том числе, русского, на территории Русской равнины. Татары служили, время от времени участвовали в карательных походах и междоусобицах русских князей, сражались.
Представим себе, что татарин погиб в бою. Его по-человечески похоронят. А если его покалечили? Согласно американским блок-бастерам и отечественным сериалам такого соратника надо добить (чтоб не мучился, чтоб не выдал – кинематографисты большие выдумщики). Воинский начальник так не поступит, потому что в следующую минуту убьют его и выберут нового – чтобы решил вопрос. Вопрос решался просто – неработоспособных инвалидов отправляли в монастыри. Историк С.М. Соловьёв отмечал, что в средневековой Руси монастыри, оказывается, были неодинаковы, существовали и такие, которые организовывала власть, содержала, и в которых монахи настоящими подвижниками не являлись. Напомню – крестились ранее в сознательном возрасте, значит, те бойкие ребята, которых отбирали в татары, оставались некрещёными, став уже и взрослыми. Их, покалеченных, перед помещением в монастырь крестили, но не требовали подвижничества, а обеспечивали сносное существование.Что бы ни говорили историки, а на Руси монастыри строили постоянно, и во время «монголо-татарского ига» тоже. И много. И вклады в них делали большие не только от благочестия.
Ну а когда состарился татарин, за 30 ему, не очень-то он и ловок стал – куда его? Да и молодёжь созрела – все бойцы один к одному. Сейчас в таких случаях происходит демобилизация, а тогда? А тогда это называлось «выйти из Орды на Русь». Выходили, крестились, женились, служили и давали начало русским дворянским родам. В Рязанское княжество выходили: мурза Батур (Мефодий) – Петровы-Соловово, Шай (Иоанн) – Измайловы, Кичи-Бей (Василий) – Коробьины, Кичи-Бей (Селиван) – Селивановы, Таптык (Даниил) – Таптыковы... Самый знаменитый выходец, знатный татарский мурза Салахмир Мирославич (судя по имени и отчеству – русский, княжеского происхождения), вышел со своей ордой (т.е. войском, дружиной – ср. орда, рота, рада, орден и пр.) в 1371 году в Рязанское княжество, крестился Иваном и женился на сестре Олега Ивановича Рязанского Анастасии. Получил вотчины и дал начало русским родам: Апраксиным, Верде-ревским, Ханыковым и др. В старости ушёл в Солотчинский монастырь, где под именем схимника Иосифа умер. Был близок с Олегом Ивановичем, тот с ним советовался по важным делам. Название Мирославщина имеет к нему прямое отношение.
С ними выходили и рядовые татары – вот они-то и составили тот круг служилых людей, которые занимались организацией и контролем движения по Окско-Донским ВВП. Чтобы жить на земле, надо иметь семью. Семья держится на женщине – надо жениться. За поганого, т.е. некрещёного, татарина никто свою дочь или сестру не отдаст – надо креститься. Крестился – получил к прозвищу христианское имя. (Вот вышел в Рязанское княжество брат Солохмира Мирославича, Еду-хан – татарское прозвище Сильнохитр – женился и начал на Руси род дворян Хитрово.)
По мнению здешнего уроженца, Вен.П. Семёнова-Тян-Шанского, именно эти крещёные татары, начавшие служить рязанскому князю Олегу Ивановичу, и получили впервые наименование казак. Впоследствии именно отсюда, благодаря ВВП, это имя и распространилось – сначала на Дон, а потом и более широко. Напомню – так же, как и татарин, казак – это не национальность, а образ жизни. Напомню, нынешние татары имеют к ордынским татарам такое же отношение, как и русские, а предками, например, казанских татар, являются болгары.
(В принципе, понимание такого положения вещей, куда как более сложного, нежели нынешние исторические схемы, появляется уже начиная со знакомства с литературой для школьников. Только не надо бояться делать выводы. Вот Лев Успенский в книге «Ты и твоё имя» приводит любопытный пример. Живший во времена царской России в Прибалтике русский дворянин Баранов, чтобы не теряться в ряду немецких баронов, так же, как и они, прибавил к своей фамилии приставку фон и стал фон Баранов. Это действие он мотивировал тем, что род его не менее знатен, чем у немецких баронов, что он является потомком вышедшего из орды мурзы, и все это должны видеть, в том числе и бароны. Прозвище у мурзы было Баран, а имя - Ждан. Ждан – русское языческое имя, означает ребёнка, которого ждали. Из этого примера видно, что татарский мурза Ждан по прозвищу Баран был, как сейчас говорят, этническим русским.)
Вот эти рязанские казаки и состояли на общерусской службе в Рязанском княжестве. Они и следили за ВВП через Окско-Донское междуречье, контролировали состояние рек и выбирали варианты движения по воде, и помогали путешественникам, и содержали лошадей, и оповещали о состоянии пути и т.п.
Вот что такое волок.
Что касается немцев–«академиков» и их идеи о том, что «первые навыки культуры и образованности» русские (тут, видимо, под словом «русские» надо понимать всех жителей Русской равнины) получили от Европы, то идея эта имеет очевидный торгово-политический характер. Т.е. – поставить себя выше, убедить другого в том, что он ниже, а потом взять с него побольше, да что-нибудь существенное, а взамен дать поменьше, да что-нибудь несущественное. Как писал поэт А. Вознесенский: «Посылаем Терпсихору – получаем пепси-колу». А в ответ на недоумение отечески спросить: «Но ты же согласился?». Это такой простенький приём установления выгодных тому, кто выше, отношений.