Газета "Своими Именами" №47 от 22.11.2011
Шрифт:
Способность Америки ответить на вызовы изменчивого мира затрудняется социально-политической особенностью американского общества, о которой пророчески предупреждал Токвиль. Речь об общественной невежественности, следствием которой, в частности, становится уменьшение качества политического руководства. «Я не знаю другой страны, в которой была бы меньшая независимость мышления и реальная свобода дебатов, чем в Америке», – пишет Токвиль. И ещё. «Некоторые неприятные эффекты в американском национальном характере очевидны. Я думаю, что присутствие небольшого числа выдающихся личностей на политической сцене является результатом всевозрастающего деспотизма американского большинства». Сегодня «деспотизм» и «невежественность» американского
Получение и применение политического лекарства, необходимого Америке, затрудняется узостью и эгоизмом партий, явление, которое Токвиль в 1835 назвал «малыми партиями». Он писал: «их характер пропитан эгоизмом, который очевидным образом окрашивает каждое действие... их язык резок, а прогресс робок и сверхосторожен. Средства, которые они используют, вызывает презрение и жалость...» Чтобы преодолеть политически патовую ситуацию, необходима широта взгляда и восстановление национального доверия. Это, в свою очередь, «требует широкого стратегического видения и ощущения исторических целей, что может быть достигнуто, в конечном счете, через получение принципом «правильно понятого эгоизма» глобального признания», - говорит Бжезинский.
Обуздание финансовых спекуляций, которые имеют как экономические, так и социальные последствия, требует немедленной организации широкого и жесткого политического надзора – национального и международного. «Эффективная глобальная политическая кооперация может стать результатом широкого консенсуса, стимулируемого как на региональном, так и, в конечном счёте, глобальном базисах». Для США, убеждён Бжезинский, это означает амбициозную попытку освежить, придать новое значение понятию «атлантическое сообщество», которое в краткосрочной перспективе должно включить США и ЕС, а в долгосрочной - Россию и Турцию. То, что Америка и Европа нуждаются друг в друге, разделяют одни и те же политические ценности, очевидно. Однако амбициозное, честолюбивое стратегическое видение не должно ограничиваться только ими. В выходящей в скором времени книге Бжезинский аргументирует, что в долгосрочной перспективе – на протяжении следующих 2-3 десятилетий - в проект «атлантическое сообщество» может быть включена и Россия.
Завершая первую часть «Демократии в Америке» Токвиль пишет. «Сегодня две великие нации земли могут продвигаться вперед к одной и той же судьбе, предначертанию из различных стартовых точек: русские и англо-американцы...». При этом он указывает на драматический контраст, существующий между ними. Американцы, опираясь на «свободу как главный способ действия», принцип эгоизма и здравый смысл, завоевывают и цивилизуют свой огромный континент, преодолевая естественные преграды в построении сильной американской демократии. Русские с «рабской покорностью», как главным способом действия, могут использовать «меч воина» под командованием «одного человека» для покорения цивилизации. И далее он предупреждает, что хотя «точки старта и пути различаются, но каждый из них ведом некоторым тайным провиденциальным замыслом - взять когда-то в будущем в свои руки судьбы половины мира».
Сегодня уже ясно, говорит Бжезинский, что судьба России ныне заключается не в том, чтобы контролировать «половину мира». Россия сегодня решает задачу выживания в условиях внутренней стагнации и депопуляции на фоне растущего Востока и пусть сбитого с толку, но богатого Запада. И именно поэтому западная политика подбадривания Украины к тесным связям с ЕС является критически важной предтечей стимулирования России к как можно более близкому вовлечению в Запад. «Это не может случиться при президенте Путине, но внутренние предпосылки для демократической эволюции в России растут и, с моей точки зрения, в конечном счёте перевесят.
Оживление и расширение атлантического сообщества связано и с Турцией, говорит Бжезинский и приводит три ключевые причины, почему она должна видеть своё будущее в составе Запада. Во-первых, внутренняя демократизация и расширяющаяся модернизация сделали очевидным, что данные процессы совместимы с исламом. Во-вторых, приверженность мирной кооперации с ближневосточными соседями согласуется с интересами безопасности Запада в этом регионе. В-третьих, Турция, будучи всё более западной, секулярной и всё же исламистской страной, может расшатать позиции исламистского экстремизма и повысить региональную стабильность в Центральной Азии, преследуя при этом не только свои интересы, но и помогая Европе и России.
Опосредственно важной для Европы может быть и долгосрочная роль Америки в становлении нового Востока, который должен быть выстроен как на привлечении Китая и Японии к более активным глобальным ролям, так и на обхождении конфликта между ними. Политика США на новом Востоке не должна быть ориентирована исключительно на Китай и особые партнерские отношения с Пекином. Её целью должно стать восстановление дружественных отношений между Японией - демократией и основным партнером и союзником Америки на Тихом океане - и Китаем, а также смягчение возрастающего соперничества между Китаем и Индией. Только через сбалансированный подход и избегание материковых азиатских конфликтов США смогут обеспечить длительную стабильность в регионе.
В конечном счете, завершил свою речь Бжезинский, глобальная роль Америки в XXI веке зависит от способности американского общества оправдать ожидания Токвиля. «Как и он, я верю в мощный искупляющий потенциал американской демократии и особенно универсальную релевантность политически пробуждающемуся миру революционной концепции «правильно понятого эгоизма ранней Америки».
Рачья АРЗУМАНЯН
НОРМАНДСКИЙ ФУЛТОН
Збигнев Бжезинский в Нормандии выступил с речью, значение которой вполне возможно, может оказаться равным с речью Черчилля в Фултоне. Пока такие аналогии проводить рано, требуется время, чтобы понять, являются ли новые идеи Бжезинского чем-то более значимым, чем простое теоретизирование. Тем не менее, предпосылки для такой аналогии есть.
Я бы хотел отметить ряд моментов, которые уже сейчас начинают проявляться.
Во-первых, очевидно, что Бжезинский резко и решительно отходит от прежней установки - дезинтеграция России по примеру СССР более не является для него насущной необходимостью, более того - это становится опасностью, которую необходимо предотвращать.
Во-вторых. Россия, по мнению Бжезинского, - если взглянуть на суть высказываемых идей - должна была ликвидирована полностью как цивилизация, оставаясь единым целым в географическом смысле. Однако такая ликвидация должна пройти не по пути демонтажа - именно на этом пути её неизбежно ожидает распад. Она должна быть включена в атлантическую цивилизацию целиком, освобожденная от малейших признаков самостоятельности и идентификации.
Логика постулатов Бжезинского очевидна - Атлантическая цивилизация всегда на протяжении всей своей истории развивалась в первую очередь за счёт грабежа и захвата, но это свойство присуще всем на том или ином этапе развития. Однако с момента возникновения протестантской религии грабеж и паразитизм из этапа развития превратился в парадигму существования. Атлантическая цивилизация последовательно уничтожила либо поставила на грань уничтожения цивилизации Мезоамерики, Азии, Африки, Китая. Политика колониализма стала для евро-атлантической цивилизации тем допингом, который позволил ей усилиться по сравнению со всеми остальными и навязать всему остальному миру свои правила и своё мировоззрение.