Газета "Своими Именами" №5 от 01.02.2011

Газета Своими Именами (запрещенная Дуэль)

Дома я включил телевизор, чтобы узнать, чем закончился поход людской толпы на Кремль. Однако все каналы показывали «Танец маленьких лебедей» и только один, правда, не помню какой, «прокручивал» старую ленту новостной программы. В ней я вновь увидел, как Борис Ельцин, стремясь продемонстрировать свою живучесть, с невероятным усилием отплясывает перед избирателями свой последний в жизни танец. Как в сильном подпитии дирижирует в чужой стране симфоническим оркестром, едва не свалившись в оркестровую яму. И прежде чем поздороваться с встречающими его в зарубежных поездках, обязательно на глазах у всех справляет малую нужду прямо на шасси авиалайнера.

Помню,

что смотреть всю эту муть мне давно уже надоело. А когда в заключительной части программы телеведущий явно не славянского происхождения принялся неодобрительно отзываться о русских, да еще и доказывать преимущество капитализма перед социализмом, я тут же оборвал его, выключив этот мерзкий и лживый «телеящик».

Потом раздался сильный стук в дверь. Оказалось, что это пришли ко мне из префектуры как к пенсионеру и ответственному квартиросъемщику, чтобы позаботиться о моем переселении в Ярославскую область. Тут же вертелся и наш управдом Иван Моисеевич, который переписывал особо ценные предметы нашей мебели и уговаривал меня ничего не брать с собой, поскольку там все дадут. Мне сильно хотелось дать ему в морду, но, понимая, что силы неравные, я заставил себя сдержаться. Помню, что мои домочадцы плакали, а я, хотя и был сильно удручен, встретил такую новость спокойно, поскольку еще из учебника по географии хорошо помнил, что Ярославль намного ближе и теплее, чем, например, Якутск или Магадан.

И тут я вновь от страха за судьбу своей семьи проснулся.

– Как хорошо, - подумал я, что это был всего лишь сон и наш отъезд из Москвы пока не состоится…

А.Б. Гловацкий

МАЛЕНЬКИЙ ФЕЛЬЕТОН

Л.Н. Толстой рассказывает в «Анне Карениной», что в ведомстве Алексея Александровича Каренина много лет подряд велось «дело орошения полей Зарайской губернии», - дело заведомо пустое, ненужное, даже вредное. Все об этом знали, и всё же дело велось. Оно шло само собой, по силе инерции. «Много людей кормилось этим делом, в особенности одно очень нравственное и музыкальное семейство: все дочери играли на струнных инструментах».

Так было. Возможно ли, что и у нас, в наше время, ведутся «по инерции» пустые, бесполезные, вредные дела единственно по той причине, что немало есть бездельников, желающих кормиться вокруг этих дел?

В подведомственном Академии наук Институте истории науки и техники хозяйничала шайка троцкистско-бухаринских шпионов и диверсантов. Методика научного вредительства заключалась в постановке, между прочим, ненужных, никак не связанных с нашей жизнью «исследований».

С 1933 г. группа «работников» кормилась здесь генерал-лейтенантом от артиллерии и кавалером ордена святого Александра Георгом Вильгельмом де-Генниным. Об этом выходце из Голландии мы не скажем ни одного худого слова, понеже помер он в 1750 г., а при жизни содействовал развитию русской металлургии на Урале. Он не был дармоедом.

Сей почтенный кавалер управлял уральскими заводами и оставил первое их описание. Груда рукописей, в которых рассказ о металлургических процессах петровского времени перемежается многочисленными ведомостями, счетами, табелями и т.п., пролежала под спудом почти двести лет. На эту кучу бумаги густой кучей слетелись новейшие «исследователи». В этом не было бы беды, если бы они действительно проявили интерес к ведомостям де-Геннина.

Но они проявляли интерес к гонорарным ведомостям Института истории науки и техники. Так «увязывали» они прошлое с современностью.

Дело шло по инерции, как в романе Толстого. Сменялись годы. Становился неузнаваемым облик советской страны. А в болотной тиши академического института, под защитой бухаринских мерзавцев «нравственные и музыкальные семейства» жевали де-Геннина, чавкали, облизывались. Кушали не торопясь, в твёрдой уверенности, что на их век генерал-лейтенанта хватит.

Так дожили до 1936 года, когда узнали, что рядышком, в другом учреждении, тоже сидят и кормятся де-Генниным другие «нравственные и музыкальные семейства». То двести лет никто не издавал, то сразу стали его издавать в двух «научных» местах. Как говорят на Украине, разом пусто, разом густо.

Никто не обеспокоился. Если можно играть на рояле в четыре руки, почему нельзя обсасывать одного двухсотлетнего генерала в десять ртов? Кормление продолжалось.

Наконец в 1937 г. труды де-Геннина в другом издательстве, не Академии наук, увидели свет. Вышла из печати прекрасно, даже роскошно изданная книга в 670 страниц, и хотя читать её будет только узкий круг специалистов по истории металлургии, напечатана она в 10 000 экз., словно советские читатели только этой книги и дожидались с нетерпением!

Но теперь-то уж наверное прекратилось чавканье в Институте истории науки и техники? Нет, нисколько. Кормление продолжилось и в 1937 г., продолжается поныне. Его и не собираются прекратить. Институт намерен преподнести советскому читателю ещё одно издание книжищи генерал-лейтенанта, которому двести лет назад и присниться не мог такой фантастический успех.

Руководит всеми процессами по «изданию» де-Геннина некто А.И. Гамбаров. Он не историк и не технолог. Он – невежда. Кроме того, он литературный пачкун и политический клеветник. В 1925 г. он издал хрестоматию по истории Парижской Коммуны, где напечатал выдержки из «трудов» врага народа Троцкого. О политическом лице его, далее, дает отчетливое представление изданная в 1926 г. брошюра «В спорах о Нечаеве» с подзаголовком «К вопросу об исторической реабилитации Нечаева». С исключительной наглостью Гамбаров выдаёт Нечаева, разоблаченного и заклейменного Марксом, за «отдалённого предшественника русского большевизма».

Гамбаров кормится не один, а с группой сотрудников. Поддерживает Гамбарова «старший научный сотрудник» член партии Найдёнов. Покровительствует Гамбарову зам. директора института коммунист Свикке. Пред нами не одно «нравственное и музыкальное семейство», а целый оркестр, исполняющий симфонию «Дармоеды в науке».

Никто не скажет, что все эти музыканты обладают плохим аппетитом. Что касается Гамбарова, то он кормится усердно и энергично. Недаром в ноябре 1937 г., когда книга де-Геннина уже была готова в другом издательстве, дирекция института постановила:

«Тов. Гамбарова А.И. отметить с занесением в трудовой список перевыполнение производственного плана…»

В академическом Институте истории науки и техники не только кормят дармоедов, не только закармливают их, но и перекармливают, называя сие «перевыполнением производственного плана».

Не худо бы президиуму Академии наук СССР, поелику «абрисы» генерал-лейтенанта де-Геннина уже изданы, заимствовать из книги его такое, к примеру, указание о порядках в «припасной конторе»: