Газета Завтра 262 (101 1998)

То, что сдел Ельцин со своей администрацией, напоминает еврейский погром. Переподчинив ЦКБ всех силовиков, он оставил в своем аппарате только тещу Сысуева, которая почему-то решила поддержать “правый центр”. Сам же этот “центр” напоминает узников, приговоренных к разным срокам селезневской каторги за совершение особо тяжких государственных преступлений. Савостьянов, зажаривший в Грозном сотню русских танкистов, все еще требует правовой оценки Великой Октябрьской социалистической революции,

хотя его выкинули, как мертвую мышку. Березовский, дрожащий, словно козлиный хвостик, то ли хочет кого-то убить, то ли сам предполагает быть убитым, но все больше походит на жертву холокоста, которой еще при жизни поставили соловецкий камень. Лаптев, надетый на хромую ногу Александра Яковлева, донашивается вконец и уже не скрывает грязной увечной стопы прародителя реформ, после которых Россия напоминает лунный пейзаж.

Именно в один из таких лунных кратеров, образовавшихся на месте цветущего города или завода-гиганта, или колхоза-миллионера, привезут на лафете мумию президента и его любимых забальзамированных кошек, коней и свиней из “Демвыбора”. Завалят мусором “реформ”, возведут Курган “демократии”, на вершине которого будет одиноко петь свои песни протеста покинувший Думу невыездной Кобзон.

Правительство Примакова — Маслюкова напоминает спасателей, извлекающих из-под обломков упавшего самолета обгорелые трупы, конечности, детские куклы и сумочки. Их работа при свете дымных ночных прожекторов ужасна и непосильна. Мы, жители окрестных уцелевших поселков, будем им помогать, перенося в носилках останки наших любимых и близких. В “черном ящике”, когда его вскроют, стремясь обнаружить причину крушения, — вместо записей найдут смеющуюся голову Горбачева с лиловым плевком на лбу.

Что же нам делать, пущенным под откос реформаторами?

Во-первых, спасти, как можно больше, покалеченных, обмороженных, обгорелых, помогая бригаде МЧС из Дома правительства. Во-вторых, не пускать на место происшествия Киселева, Доренко, Сванидзе, которые нет-нет, да и подставят ногу спасателям, глядя, как выкатываются из носилок оторванная рука или раздавленный череп. В-третьих, разумно и спокойно, как после атомной бомбардировки, готовиться принять страну из рук утомленного, потрудившегося Примакова, воздавая ему должное, но никак не обрекая на неподъемное для него президентство.

Еще не просматривается среди посыпанных пеплом политиков яростный Герой, который бы, подобно Петру или Сталину, окрыленный божественной волей, поднял на святое общерусское дело народ. Показал ему цель. Нашел для него единственно верное, неизрасходованное русское слово. Повел через кладбища и руины на огромную стройплощадку, где на стапелях, отекая огненной сваркой, заложен новый невиданный Корабль России. Еще нет чертежей Корабля. Еще не виден Конструктор. Но он среди нас.

Построимся и пойдем навстречу ему несколькими строевыми колоннами. Пусть в первой краснознаменной колонне — КПРФ — шагает Зюганов, окруженный соратниками, среди которых узрим Селезнева, Горячеву, многих умеренных и достойных политиков, мастеров компромисса, сохранивших “красную партию” среди ядовитых паров ельцинизма.

Пусть в другой колонне — аграриев — шагают Харитонов, Лапшин, крестьянские вожди измученных земледельцев, запряженные в плуги и бороны, добывающие хлебушек для оголодавшей страны.

Пусть в третьей колонне идут Кондратенко, бесстрашный и яростный “батька”. Генерал Макашов, услышанный всей страной. Отважный прокурор Илюхин, друг и наследник Рохлина. Залогом их победы будет слово “русский”, и их обнимет Россия.

В четвертой колонне пойдет Лужков, окруженный Церетели и Ресиным, Михалковым и Филиппом Киркоровым, умный строитель автострад, синагог и церквей, враг Чубайса, товарищ Гусинского, снявший Дзержинского в 91-м, возвращающий его на место в 98-м. Исполать тебе, Юрий Михайлович.

Пятой колонной, как водится, пойдет Явлинский — своей извечной пятой колонной, пробирающейся под светом луны. Вглядитесь в его измазанное яблочным джемом лицо. Оно с каждым днем все больше походит на посмертную маску либерализма.

Ельцин — великий “цэкабэшник”.

Ночью, когда трещат на Руси морозы и в домах вырубают свет, и трубы лопаются ото льда, и матери кутают застывших детей в половики, занавески, — прислушайтесь! Слышите странный вой? Кто это стенает за окнами? Может быть, ветер в оборванных проводах ЛЭП-500? Нет, это голос Наины Иосифовны, оплакивающей свой несбывшийся рай.

Александр ПРОХАНОВ

плетеная кроватка, плетеный комод и кровать

В день праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы в центре Москвы произошло кощунство, вновь напомнившее о временах открытого гонения на Церковь.

На выставке работ современных художников “Арт-Манеж”, проходящей в Центральном выставочном зале в Большом манеже, была представлена экспозиция т.н. галереи “Вперед” под названием “Юный безбожник”. “Художественным руководителем” безбожников является некто Авдей Тер-Оганьян.

Экспозиция представляла собой стенд, увешанный иконами. Как значилось в приклеенной тут же листовке, иконы висели для осквернения: “Прекрасный материал для богохульства — Спас Вседержитель, Владимирская Божия Матерь, Спас Нерукотворный... Осквернение иконы в присутствии заказчика — 50 рублей...” и т.п.

Кощунники рисовали на иконах свастики, а потом плевали на них и топтали ногами. Один из них заявил также, что для него оскорблением является сам факт существования икон, церквей, крестов и пр. Организаторы выставки, по-видимому, смотрели на это благосклонно. По их мнению, это лишь один из видов “творческого самовыражения”.

Иначе отнеслись к происходившему участники и посетители выставки: вначале несколько художников пытались увещевать организаторов богохульства; затем один из посетителей ударил Тер-Оганьяна по лицу. Только после этого начальство Манежа (видимо, испугавшись скандала) велело свернуть “экспозицию”.

Но гнусное дело, тем не менее, сделано: в течение нескольких часов происходило публичное попрание православных святынь.

В настоящее время в Прокуратуре г. Москвы начато расследование по факту происшедшего.