Газета Завтра 271 (6 1999)
Шрифт:
С этого момента начался новейший этап борьбы курдского народа за независимость. Яркими вехами его стали восстание Шейха Саида в Турции (30-е годы), почти год существования (1946) Мехабадской республики в восточном (иранском) Курдистане и, наконец, послевоенное движение в южном (иракском) Курдистане под руководством Мустафы Барзани. Оно завершилось созданием курдской автономии, ликвидированной в 1975 году.
Наконец, в ноябре 1978 года Абдулла Оджалан создал Рабочую партию Курдистана, которой удалось воссоединить всю энергию народного гнева, создать силы самообороны и повести за собой весь курдский народ. История РПК заслуживает отдельного материала, но даже из сказанного можно понять, насколько ее существование мешает Турции, Израилю и США осуществлять безраздельное господство над Ближним Востоком.
Титале АФО, курдский журналист
РЕВОЛЮЦИЯ — ДЛЯ НАРОДА ( Беседа Александра ПРОХАНОВА с чрезвычайным
Александр ПРОХАНОВ. Господин посол, мы рады посетить посольство в дни Вашего национального торжества. Ныне весь Иран, все сочувствующие Ирану фундаменталисты, будь они мусульмане или православные — отмечают праздник 20-летия исламской революции, и в Вашем лице мы приветствуем соседний великий Иран — склоняем голову перед памятью великого имама Хомейни.
Мехди САФАРИ. В первую очередь я выражаю вам признательность за возможность в преддверии победы 20-летия исламской революции разговаривать с российским народом. Действительно, для народа Ирана праздник победы исламской революции очень важнен. Сечас наша страна вступает в третье революционное десятилетие, так что третья декада победы исламской революции продолжится уже в ХХI веке.
А.П. Мне бы хотелось сначала задать Вам несколько вопросов общего мировоззренческого характера. В Иране произошла духовная, религиозная революция в тот момент, когда на земном шаре господствовала приземленная цивилизация, ориентированная на материальные блага, на сиюминутность. И казалось, что эта революция переводит устремления Ирана и иранского общества от земли к небесам, от материальных задач к задачам высшего порядка. И тем не менее мы увидели, что, совершив духовные, религиозные преобразования, иранское общество стало стремительно развиваться в параметрах именно материальных. Какая связь между духовными, религиозными достижениями Вашего народа и успехами вашего общества в земных делах: в строительстве городов, в технологиях, науке, просвещении?
М.С. Это очень интересный вопрос. Когда возникает тема религии, многие вспоминают об отречении от земных благ. Но как можно жить с человеком в одной комнате и не иметь с ним никакого общения? Божественная религия проповедует праведную жизнь в этом мире, то есть совершение людьми благих действий, за которые, в свою очередь, человек получает вознаграждение на том свете. Но надо обратить внимание на то, что многие божественные заповеди касаются отношения человека к другим людям. Когда человек помогает своему соседу, это имеет благое воздействие на все общество и на самого человека. Что касается земледелия, то занятия сельским хозяйством не только помогают обеспечить человека продовольствием в земной жизни, но и вознаграждаются Богом на том свете. То же касается любого созидания, строительства дорог, городов. Другими словами, Божественная религия всегда поощряет труд, стремление к лучшей жизни. И поэтому, когда мы говорим о религии, это не значит, что надо отречься от всего земного. Наш Пророк завещал, что от колыбели до гроба надо учиться, надо получать знания. По логике ислама этот мир — начало загробного мира. И мы можем обеспечить хорошую жизнь на том свете, живя здесь правильно. Таким образом, мы создаем земное общество на основе Божественных указаний и предписаний. Есть два критерия: право Бога и право людей. Бог может научить нас своему праву, но он не может научить нас праву человеческому. Например, Бог подарил кому-то способность математически мыслить, но только общество может развить эту способность. Страна тратит большие деньги на учебу этого человека в университете, и его долг — если он стал инженером-строителем — качественно, последовательно строить здания, дороги, учитывая при этом сейсмические и прочие условия. Если землетрясение разрушит это здание — общество потерпит ущерб. Здесь действует право людей. Таким образом, если все будут выполнять предписания Бога, то исчезнут коррупция и воровство и другие отрицательные аспекты — люди станут жить лучше. Наша революция стоит именно на таких основах.
А.П. Победа исламской революции в Иране вызвала ужас и злобу всего бездуховного сатанинского мира, и мы помним, как этот сатанинский мир пытался уничтожить исламскую революцию в Иране. Мы помним, как была совершена попытка высадить десантников в пустыне. Мы помним страшную кампанию по диффамации всех ценностей Ирана. И мы помним почти мистические случаи, когда мощные военные машины стали падать на землю, стали сбивать друг друга, а в пустыне поднялась песчаная буря, как будто сам Аллах спасал верную Ему страну от вражеского вторжения. Каковы сегодня формы конфронтации между духовным, мистическим, революционным Ираном и враждебным, атеистическим миром?
М.С. Наша революция не отвечала интересам многих могущественных государств мира. Известно, что свергнутый шах был полностью ориентирован на США. Вполне понятно, что когда они потеряли богатую страну с такими ресурсами и таким геополитическим значением, то, держа в своих руках средства массовой информации, они нашли ядовитые слова в адрес Ирана. К сожалению, большинство людей черпают свои знания о мире только из СМИ.
Имам назвал нашу революцию взрывом света. Народ совершил религиозную революцию, ибо религия дает благоденствие обществу. Мы верим в то, что если кто-то построил дом, автомобиль, самолет или еще что нибудь сделал для людей, если политик что-то сделал для увеличения благосостояния своего народа,- они получат вознаграждение на том свете. Но, чтобы остановить нашу революцию, нам навязали восьмилетнюю войну. Это было вопреки нашей политике, мы всегда исходили из идей разрядки, мирного существования, невмешательства во внутренние дела других стран, а также признания прав других государств. Но наших соседей пугали "исламской экспансией". Не будем называть стран и правителей, но Аллах уже достаточно наказал их за неверие своему народу. А наша революция была народной и была базирована на настоящих основах ислама. И поэтому мы должны осуществить исламские указания в обществе. Все те лозунги, которые вы слышите из наших уст, — основаны на принципах нашей религии. То, что мы говорим о политике, это исламская политика: невмешательство во внутренние дела других государств, сохранение территориальной целостности всех стран, братство и взаимная помощь. Такова наша политика с первых дней исламской революции. Но твой дом ты доложен защищать от нападения, это уже обязанность любого мусульманина, защищать свою семью, свой дом. В течение многих лет, когда на нас нападали с разных сторон, мы защищали свою Родину без всякой заграничной помощи. То есть после революции прошло 20 лет, а у нас была возможность работать, улучшать свое благосостояние только восемь лет. Еще восемь лет у нас была война, неразбериха после революции. Но когда произошла революция, население Ирана насчитывало 37 миллионов, сейчас — 60. До 2000 года у нас будет 90, если, конечно, прирост населения останется на том же уровне. У нас 30 миллионов молодых людей только, у нас 18 миллионов школьников, полтора миллиона студентов и миллион ежегодно поступает в первый класс. Когда произошла революция, мы производили полтора миллиона тонн пшеницы, сейчас 10 миллионов тонн, несмотря на войны, а в этом году собрали 12 миллионов тонн. Вы знаете, у нас сухая земля, и если дважды выпадет снег зимой в Тегеране, то для нас это праздник. Производство мяса было 140 тысяч тонн, сейчас производим 750 тысяч. 60% нашего населения живет в городах, 40% — в деревне. Сейчас 37 тысяч деревень имеют электричество, воду. Туда уже поступает электроэнергия; телефон, коммуникации и дороги уже строятся. Мы создали 15 тысяч пунктов здравоохранения. В начале революции привозили врачей из других стран, сейчас уже находимся на уровне самообеспечения. Это происходит, несмотря на то, что ущерб от войны составил 200 миллиардов долларов, что мы тратим огромные средства на другие цели. В настоящее время у нас 2 миллиона беженцев только из Ирака. Вы знаете, содержать 2 миллиона, причем очень хороший подход к ним, — требует больших расходов. Даже многие европейские страны плохо относятся к беженцам по этой причине. У нас же самое большое количество беженцев.
Мы создали свое автостроение, выпускаем 9 моделей грузовиков, пикапов и т.д. До революции у нас только 300 миллионов долларов были не связаны с нефтью — это ковры, фрукты, а сейчас получаем уже три с половиной миллиарда долларов. Причем 2 миллиарда — это промышленная продукция. И мы хотим довести эти поступления к 2017 году до 20 миллиардов долларов. Это уже основа, чтобы не зависеть от экспорта нефти. Мы исходим из того, что Бог нам поможет, но надо двигаться и самим, надо работать. И тогда Бог даст нам благодать. Вы знаете, в ракетных технологиях у нас большой прогресс, это имеет только оборонительный характер, развивается нефтехимия, сейчас мы уже экспортируем металлы...
А.П. Господин посол, мы иногда говорим об исламе и об исламском мировом сообществе как о чем-то едином и нераздельном. На деле, по-видимому, существует множество самых разных оттенков и векторов исламской политики. Как бы вы объяснили эти оттенки: от талибов, которые сейчас столь активны в Афганистане, до проамериканской Турции; от джамахирии Каддафи до кавказских ваххабитов? Какое место во всем этом сложном мире занимает сугубо иранский ислам?
М.С. Ислам един, у нас только один Пророк, у нас одна единая Книга — Коран, и наш Бог един со всеми другими Божественными религиями. Это касается и христианства, и иудаизма. Вы, наверное, думали о том, почему три ветви в христианстве? И причем каждое течение говорит, что более правильно? Ислам един, но истолкование ислама каждое течение дает по-своему. Мы верим в подлинный ислам, то есть не агрессивный, оборонительный, признаем права всех государств и народов, выступаем за установление мира и спокойствия во всем мире. Мы говорим, что мы — фундаменталисты. А фундаменталист — тот, кто верит в свои духовные основы и следует им. Я, например, убежден в том, что в исламе женщина занимает самое престижное, самое достойное место, которое не занимает в других религиях. Это касается и многоженства. Вы можете иметь несколько жен, но не сказано, что надо иметь несколько жен. Вы можете иметь несколько жен лишь при соблюдении полной справедливости, а это очень трудно. И поэтому лучше не иметь много жен, и в Коране сказано, что лучше все-таки не иметь. Это очень деликатный вопрос. Ведь мужчина тянется к самой молодой, самой красивой жене, и это несправедливо. В исламе женщина может принимать участие во всех общественных сферах, но надо соблюсти опять те критерии, которые определены. Другой вопрос — это женские права.
А.П. Несколько международных вопросов, господин посол.
М.С. Вы знаете нашу внешнюю политику, которую определил наш духовный лидер Хомейни: пока враги ведут сатанинские действия, мы не должны иметь с ними никаких связей. Я считаю, что это правильно. И в интервью, которые давал наш президент, он никогда не говорил об установлении отношений с Америкой, которая ведет постоянную враждебную политику по всем аспектам в отношении Ирана.
А.П. Отношения между Советским Союзом и Ираном времен имама Хомейни, мягко говоря, были прохладными. Хомейни называл Советский Союз наряду с Америкой в числе главных мировых зол. Как эволюционировали отношения Ирана и России после прекращения советского периода, в каком направлении они движутся теперь, что такое, например, каспийский нефтяной проект в контексте отношений наших двух стран, что такое совместные ядерные проекты, как взаимодействуют наши два оборонных комплекса?