Газета Завтра 762

Газета

Для глобальной экономики, с ее провозглашаемым принципом свободных перетоков трудовых ресурсов "без границ" — нет разницы, откуда родом данный работник. А вот для национальной российской экономики эта разница может быть очень даже ощутимой. Немало экспертов считают, что принятие европейских профессиональных стандартов не только не улучшит ситуацию с профессиональными кадрами в России, но и, наоборот, сделает ее совсем катастрофической.

Но и это не все. Дело в том, что в России уже почти не осталось тех, кто может и должен готовить профессиональные кадры. И потому уже сейчас ясно, что подавляющее большинство корпораций самостоятельно проблему подготовки кадров хотя бы для себя решить не смогут. Этот "замкнутый круг" (если нет хороших учителей, то откуда возьмутся хорошие ученики) как раз и стал одной из важных причин нынешнего отечественного кадрового провала.

Специалисты по профессиональному образованию считают, что для выхода из описанного тупика необходимо, во-первых, настолько поспешно, насколько это возможно, восстанавливать государственную (отраслевую) систему профессионального образования и, во-вторых (и это главное!), резко улучшать качество обучения в средней школе.

В частности, крупная американская корпорация ВПК "Дженерал Дайнемик" последовательно сокращает число своих ПТУ. Поскольку выяснилось, что успешный выпускник средней школы на современном производстве с регулярно меняющимися технологиями быстрее переквалифицируется и обеспечивает лучшие результаты, чем узко-профессионально ориентированный рабочий.

Однако в России обсуждается нечто прямо противоположное — сократить трехлетний срок обучения в ПТУ до года, заодно изъяв ("для экономии денег и времени") из программы профтехобразования общее образование. Конечно, за год из недоучившегося школьника можно сделать "приставку" к простому станку или конвейеру, но нельзя создать мастера, соответствующего резко возросшей сложности современного производства.

А ведь это, вроде бы, аксиома: для форсированного развития России в XXI столетии необходимо поставить и решить задачу подготовки квалифицированных кадров XXI столетия!

Гейдар Джемаль ПОСЛЕДНИЕ СТАНУТ ПЕРВЫМИ — 2 Окончание. Начало в N25.

ОБЩИНЫ ПАССИОНАРИЕВ

Россия — зона священного беззакония. Именно поэтому создается такой трагический перекос, когда в обычное время все русские люди инвестируют свою идентичность в государство. Видимо, это оборотная сторона характерного онтологического существования вне закона.

Мессианская роль России заключена как раз в таком негативе, потому что вызов, бросаемый русскими, — это вызов, который нужен Богу, его провиденциальной мысли. Замысел Бога не в том, чтобы дать шанс фараонам укрепить свое рабство, чтобы оно было безбрежным, неатакуемым, и чтобы те, кто выжил, навсегда были превращены в зомби этих фараонов. Провиденциальная мысль Бога — на стороне отрицания этой системы.

К сожалению или к счастью, мир очень сложен. Поэтому революция часто служит замыслам контрреволюции. А дух протеста может находить или не находить себя в явных вызовах истории. Сегодня складываются очень интересные форматы противостояния мировой верхушке. Деятельность таких организаций, как ФАРК в Колумбии, "Хизбулла" в Ливане, ХАМАС в Палестине, — это провиденциальное указание на то, каким будет состояние истории в ближайшие поколения. Она будет проходить под знаком самоорганизации пассионариев, которые располагают технологическими, финансовыми, организационными ресурсами и которые бросают вызов "легитимному истеблишменту". Без помощи и непосредственного вмешательства Бога эти пассионарии вряд ли имеют возможность окончательно победить, но они способны создать зоны, внутри которых возможна свобода и реализация для перспективных человеческих типов, носителей нового сознания. Эти зоны не допустят, чтобы мир стал до конца "однополярным", когда бы власть имущие окончательно "закрыли человечество" и превратили людей в программируемых роботов ради наивысшей стадии их эксплуатации.

На мой взгляд, сегодня именно такие организации пассионариев дают примеры внегосударственной общины, что было мечтой протестных сил чуть ли не со времен Моисея и исхода из Египта. К слову, исход — это первый из известных нам на легендарном уровне вызов, брошенный организованному аппарату, централизованной власти и системе, которая действительно представляла собой законченный образ государства: фараон, жрецы, писцы, методики и т. д. По своей модели исход затем поразительным образом повторялся на примере других пророков авраамической линии. Это повторяется и в христианстве, и в исламе и, судя по всему, это фундаментальная онтологическая вещь.

Мечта об общине — это мечта преодолеть общество, как машину по вымогательству жизненных соков из каждого ныне живущего. То есть это мечта решить уравнение, каким образом осуществить миссию человека и протиснуться между Сциллой и Харибдой. Чтобы, с одной стороны, не быть сметенным страшными силами Хаоса, свирепствующего за окошком нашего уютным теплого дома. А с другой стороны, чтобы избежать избыточной социализации, когда люди превращаются в винтики защищающей нас от космоса исполинской машины. Эта дилемма не может быть решена в рамках той системы, в которую мы все сегодня погружены.

Конечно, общество является сверхъестественным феноменом. Это феномен уже магический, метафизический. Это отражено даже в просторечии, когда говорят, что есть нечто натуральное, а есть — социальное, что общество с его законами противостоит природе с ее законами. Множество мыслителей потратили огромное количество умственных сил, чтобы доказать, что есть единая теория поля. Не в эйнштейновском смысле, а в философском: что есть законы природы, которые идентичны законам общества, что между ними нет качественной разницы. Доказать это не удалось, потому что общество "вращается" в сторону, обратную вращению энтропийного "колеса" природы. Подобная "сверхъестественность" общества окружает нас на каждом шагу, ведь сама идея мобилизационного ресурса, извлекаемого снизу, — это то, что противоречит второму началу термодинамики, это то, что не работает в природе.

ЛЕВИАФАНОВСКИЙ ГУМАНИЗМ

Увы, на нынешнем уровне сверхъестественности общества нельзя решить те вопросы, которые ставит перед человеком теология. Это пока еще языческая, "левиафановская" сверхъестественность, воплощенная в некий проект, в котором общество является точным выражением "Великого Существа". Существа, которое многие языческие религии считали небесным богом и называли Ормуздом, Митрой, Зевсом, Аполлоном. Но, например, в исламе слова "иблис", которым обозначают сатану, — это арабское произношение имени "Аполлон". И это не случайно, потому что то, что для "естественного" человечества является богом, то есть "Великим Существом", носителем света, авраамическая религия объявляет сатаной. Здесь имеется в виду не какой-то бес с рогами. Под сатаной имеется в виду светозарный "сын Земли и Неба", архетипическая модель всех существ, "первое творение" Бога истинного. Этот "князь мира" обладает колоссальным ресурсом, чтобы соблазнить человека.

Главная форма соблазнения современного человека — это гуманизм. Он существует как самостоятельная идеология в открытой форме уже лет пятьсот, со времен Эразма Роттердамского. У него много ликов. Есть религиозный гуманизм, как некий паллиатив, попытка договориться между либералами и жрецами. Есть магический гуманизм алхимиков Возрождения. Есть гуманизм чисто либеральный — Гоббса, Конта, Маркса. Все эти формы гуманизма предполагают одну общую вещь — человека как самодостаточную реальность, которая является целью для самой себя.