Газета Завтра 784 (48 2008)
Шрифт:
Поясню о чём идёт речь: не далее чем месяц назад президент Исландии Олафур Рагнар Гримсон предложил России авиабазу Кефлавик. Да, есть частности: например, Исландия до сих пор входит в НАТО, однако большинство исландцев смотрит на Североатлантический альянс (а еще точнее - на американцев, которые в 2006 году закрыли базу в Кефлавике, на три четверти опустошив местный бюджет) как на предателей, бросивших страну гейзеров на произвол судьбы. Минимум закулисной дипломатии - и Исландия из члена НАТО и "прачечной" для новорусских олигархов превратится в оплот суверенной евразийской демократии. Может быть, в этом и есть сакральный смысл пресловутого кредита в 4 млрд. долларов, который Москва обещала Рейкъявику.
База в Кефлавике огромна - её с лихвой хватит для размещения нескольких полков морских ракетоносцев Ту-22М3 и
Но это только первый шаг. Одинокая база ВВС без поддержки флота ввиду 2-3-х АУГ предполагаемого противника - это чуть более чем ничто. Поэтому нужно сделать ещё два немаловажных дела. Во-первых, не отдавать-таки ТАКР "Адмирал Горшков" индусам, а провести модернизацию и ввести его в состав флота РФ уже в 2010 году. Во-вторых, к тому же 2010 году завершить ремонт и модернизацию второго АТРК класса "Орлан" - я имею в виду крейсер "Адмирал Нахимов".
В таком случае, приложив некоторые сверхусилия, уже в 2010 году Россия будет иметь возможность сформировать в составе Северного флота, пожалуй, самую мощную авианосную ударную группу в мире - 2 ТАВКР разных проектов ("Адмирал Кузнецов" и "Адмирал Горшков", при максимальной загрузке - более 50 самолётов и 25 вертолётов), 2 атомных тяжёлых ракетных крейсера проекта "Орлан" ("Пётр Великий" и "Адмирал Нахимов"), тяжелый ракетный крейсер типа "Слава" ("Маршал Устинов"), несколько БПК типа "Удалой" и "Удалой-2", несколько эсминцев типа "Современный", несколько многоцелевых АПЛ и несколько АПЛ проекта 949А - те самые "убийцы авианосцев".
С учётом нескольких полков "бекфайров" в Кефлавике эта перспективная АУГ Северного флота явилась бы в Северной Атлантике потенциально доминирующей силой - поскольку американские АУГ разбросаны по всему свету, и без опасения потерять контроль, скажем, над Персидским заливом или Тайванем, США не в состоянии держать в Северной Атлантике больше 2-3-х авианосцев и 8-10-и крейсеров УРО типа "Тикандерога", из которых можно сформировать 2-3 АУГ. Вроде бы это достаточное количество кораблей. А вот тут-то и начинаются самые интересные детали. В частности, в 2006 году были сняты с вооружения и убраны с авианосцев истребители F-14, единственные носители ракет "Феникс", и поэтому - также единственные достойные противники "бекфайров". Нет уже в строю ни линкоров типа "Айова", ни атомных крейсеров типа "Вирджиния". Разрушен противолодочный "барьер" Гренландия - Исландия - Фареры. Противокорабельные "Гарпуны" и "Томагавки" B/E не панацея - дозвуковые, слабенькие ракеты. Естественно, слабенькие - на фоне наших "Гранитов", "Базальтов", "Москитов", "Ониксов" и прочих сверхзвуковых изделий, которыми в избытке оснащена перспективная АУГ СФ РФ.
И пускай супостаты принимают меры. Знаем, знаем мы, как у них это сейчас делается, - 30 лет времени и триллион баксов на попил и откаты.
А мы тогда будем посмотреть.
Николай Коньков ДАО «КРАСНОГО ДРАКОНА»
Оценивая социально-политический потенциал современного Китая, постоянно приходится оперировать уравнениями со многими неизвестными. Однако не вызывает никакого сомнения, что к глобальному финансовому и грядущему экономическому кризису в Пекине оказались готовы намного лучше, чем в любой другой столице мира.
Это было очевидно уже на саммите G20 в Вашингтоне, а на состоявшейся практически сразу после этого встрече лидеров стран АТЭС в Лиме исчезли любые сомнения. Центром притяжения всех политиков на этих форумах был не президент США Джордж Буш-младший, и без того уходящий в отставку, а председатель КНР Ху Цзиньтао.
И дело не только в том, что именно от его позиции сегодня зависит судьба доллара и мировых фондовых рынков, а в том, что Китай, если использовать терминологию соответствующей отрасли знания, "занял место на верхушке пищевой цепи данной экосистемы".
Сегодня именно КНР получает наибольшие прибыли от международной
Народный банк Китая нынешней осенью трижды снижал учетную ставку, а правительство заявило о выделении 4 трлн. юаней (580 млрд. долл.) на масштабные инвестиционные проекты, которые призваны снизить зависимость от импорта и еще более укрепить доминирующий характер экономической модели современной КНР.
Всё это свидетельствует о том, что системную модернизацию китайского общества можно считать свершившимся фактом.
В наших праволиберальных кругах весьма распространена - можно даже сказать, господствует - и, во всяком случае, активно транслируется скептически-негативная оценка "китайского пути", которая не просто проводит аналогии со "сталинским рывком" СССР 30-х годов, но и ставит между ними фактический знак равенства: мол, и в том, и в другом случае модернизация шла "с низкого старта", а потому имеет встроенные "пределы роста", и, следовательно, КНР в самое ближайшее время должна столкнуться с теми же проблемами, с которыми Советский Союз столкнулся в 80-е годы - разумеется, с необходимой поправкой на особенности места и времени. Уже в конце 90-х годов, сразу же после российского дефолта, эту, без сомнения, концептуальную и политически значимую идею впервые и очень жестко озвучил известный праволиберальный экономист, профессор Высшей школы экономики Владимир Мау.
Однако, поскольку Китай на протяжении последнего десятилетия продолжал демонстрировать весьма впечатляющие темпы социально-экономического развития, в одной из последних, уже менее радикальных, вариаций на тему "китайского пути" Мау теперь делает весьма характерные оговорки: "Социально-экономическая структура китайского общества близка к советскому, однако не 80-х годов, а периода нэпа. Соотношение городского и сельского населения, структура ВНП и занятости, уровень грамотности, система социального обеспечения населения и, соответственно, корреспондирующие со всем этим среднедушевой ВНП и бюджетная нагрузка на экономику (доля бюджета в ВНП) в СССР 1920-1930-х годов и в КНР 1980-1990-х годов в значительной мере совпадают. Не вдаваясь здесь в более подробное рассмотрение этого вопроса, отметим лишь, что китайская трансформация является свидетельством в пользу принципиальной возможности "мягкой" индустриализации нэповской России. В лучшем случае китайский опыт служит лишь подтверждением обоснованности экономической программы развития нэпа Н. Бухарина в его полемике с И. Сталиным (движение по пути постепенной индустриализации, через развитие крестьянских хозяйств, легкой и пищевой промышленности в советской истории связано с именем Н. Бухарина, выдвинувшего в связи с индустриализацией лозунг "Обогащайтесь!" Точнее, воспользовавшегося лозунгом, выдвинутым примерно на сто лет раньше Ф.Гизо). Предложенная Бухариным модель индустриализации была заклеймена Сталиным как "правый уклон", а её приверженцы поплатились жизнью. На протяжении последующих десятилетий вопрос о жизнеспособности бухаринской модели, о ее совместимости с коммунистическим тоталитаризмом являлся предметом теоретических дискуссий. Китай продемонстрировал, что эта модель является реальной, практической альтернативой. Правда, здесь следует особо оговориться, что речь идет о принципиальной экономической возможности такого развития, но не о его политической реализуемости в конкретных советских условиях 1920-1930-х годов".
Однако метод исторических аналогий, использованный Владимиром Мау и его единомышленниками, вряд ли можно считать адекватным для описания социально-экономических процессов, происходящих в современной КНР, поскольку особенности китайской модернизации не позволяют согласиться с предлагаемой ими трактовкой.
Если попытаться кратко сформулировать эти особенности, то они могут выглядеть примерно следующим образом.
Первое. Системная модернизация Китая впервые в истории осуществляется к "постидустриальному" и глобализационному уровню общественного развития.