Газета Завтра 807 (71 2009)
Шрифт:
А потом мы пошли в наступление.
25 июня 1944 г.
Сегодня. Наконец, и в сводке говорится о наступлении севернее Чаусы. Это наступает наш правый сосед - 49-я армия. Левый сосед - 3-я армия тоже наступает. Видимо, нам предстоит быть дном мешка. Витебск уже в мешке, он завязывается с Запада. Одним словом, началось. А мы ещё стоим.
26 июня 1944 г.
В Витебске окружили 5 дивизий.
1 июля. Деревня Пешенья.
Около деревни остановились тяжелые танки. Шумные весёлые танкисты расположились обедать. Из одного танка вылез целый духовой оркестр. Играют какой-то трогательный вальс. Сбежались деревенские. Смотрят с любопытством и восторгом. Танцуют…
Наша полуторка мчится полем. Женщина, радостная, запыхавшаяся, бежит за машиной и бросает нам в кузов хлеб. Хлеб хороший, с хрустящей корочкой… Сушков плачет…
В церкви, окружённой народом, четыре пленных фрица. Наш пьяный солдат лезет к ним целоваться. Фрицы угодливо целуют небритые щёки солдата. "Дурак ты",- говорит солдат длинному худому фрицу в лаптях. "Nicht дурак", - отвечает тот и в пояснение поднимет руки вверх…
По дороге идёт колонна пленных, человек 35-40, и что-то поют…
Мы шли крутым заросшим берегом Ресты, три тёзки - Сушков, Лобунец и я. Сушков сорвал цвет боярышника, долго его нюхал и сказал: "Вот так же пахнет девушка"…
Деревни начались, большие, красивые, уютные. В избах порядок и чистота. Чистые кровати, скатерти. Сожжено сравнительно мало…
3 июля.
Вчера купались в Друте. А сегодня пьём воду из Березины..
5 июля. Дер. Моторово, 25 км. от Минска.
Жители встречают приветливо. Рассказывают, как жили при немцах, жалуются, плачут, проклинают…
Я никогда не видел такого количества техники. Тысячи машин, тягачей - и наших, и немецких, и союзников. Немецкий генерал Бармлер приветствует наших солдат. Запоздалое рыцарство…
На шоссе стоит старая женщина и сквозь слезы смотрит на нас. Её сын шесть лет как ушёл в армию….
У переправы через Березину окружили толпу пленных. Они в страхе заискивают. Какой-то сержант, видно, прошедший огни и воды, трогает фрица за плечо: "Вы, сукины дети, зачем же вы ребятишек убиваете, а?" и показывает рукой ниже пояса.
8 июля. Негорелое, 10 км. до старой границы.
Округа кишит немцами разбитых частей. Они всюду - в лесу, в кустах, во ржи… Спать хочу, спать, спал не больше двух часов… Вчера нам пришлось занимать оборону. Шальная орда разбитых и обезумевших немцев сквозь лес, стреляя на ходу, пёрла на нас, но метрах в ста почему-то свернула вправо. А если бы не свернули - растоптали. Я испугался только вначале, когда не мог найти куда-то запропастившуюся винтовку, а как только нашёл - как бром принял. Спать, спать…
11 июля. Новогрудок.
Зашли в аптеку. Продавец никак не хочет дать без денег женщине для больного ребенка лекарство, которое она просит. Требует 5 рублей. Я даю три. "Спасибо, пан, спасибо!".. А сколько здесь мужчин, которые могли бы быть на фронте.
13 июля. Щучин.
Когда сейчас смотришь на смерть, какой она кажется досадной и омерзительной. Вот хоронят солдата, убитого в бою на дороге Щучин-Гродно… Окруженные немцы стараются пробиться на Запад. Наклали их в деревушке неисчислимо.
17 июля. Щучин, 30 км от Гродно.
Три недели назад мы были дальше других фронтов от границы. Теперь до чёрной земли Германии осталось несколько десятков километров, от Гродно - 80. Начинается Неметчина. Трудно высказать чувства, которые овладевают при этой мысли… Вчера опять попалась навстречу колонна пленных, их же сейчас тысячи и тысячи. Я обратился к одному: "Wir gehen nach Deutschland!" (Мы идём в Германию). Он сокрушенно покачал головой: "Ja, ja, und wir gehen nach Rusland"
22 июля. Деревушка под Гродно.
Вот уже двое суток стоит беспрерывный гул моторов. Это "Илюшины" в сопровождении Ла-5 идут на Запад и обратно. Немец занял на том берегу очень удобную позицию…
Было совершено покушение на Гитлера. Сообщают о столкновении эсэсовцев с войсками. Не начало ли это внутреннего краха?
25 июля. Гродно.
Большинство здесь поляки. Все рассказывают и убеждают, что они нас ненавидят, но я не заметил этого. После немцев, по-моему, они поняли, что такое Красная Армия. Но вот Якушев встретил одну знакомую, которая живет здесь с 1940 года. Та рассказывает, что поляки действительно ненавидели их. Русские вынуждены были побираться и побирались только в белорусских деревнях.
27 июля. Новый Двур.
Старая полька говорит мне: "Это хорошо, что Гитлера не убили".
– "Почему?" - "Это была бы для него слишком лёгкая смерть".
В Гродно мы ночевали у одной панночки семнадцати лет. Живая, весёлая, миловидная. Мать её куда-то в этот день уехала, и она осталась за хозяйку. Говорить с ней, слышать то и дело такое милое "Ну?" было одно удовольствие. Ст. лейт. Пименов как раз принёс газету с картой линии Керзона. Как она обрадовалась, когда увидела, что Гродно по эту сторону линии! Спать постелила нам всё свежее, только не выспались мы: она очень долго читала нам по-польски. Между прочим, у поляков тут очень популярна Ванда Василевская.
4 августа. 3 км. юго-западнее Августова, лес.
Васька Бредихин из 3-го взвода украл у хозяина, у которого мы сушились, ведро с молоком. Я предложил, чтобы он вернулся, отдал ведро, уплатил за молоко и извинился. Так он и сделал, гад.
До Германии 30 километров. Над головой ревёт авиация, артиллеристы уже бьют по немецкой земле.
11 августа.
Сплошной гул - идёт артподготовка. Иногда выделяется какое-нибудь особенно басистое орудие. Это слышно уже в Германии.