Газета Завтра 811 (75 2009)
Шрифт:
Какие сегодня есть стимулы у сержанта после получения предельного для него звания "старшина"? В лучшем случае финансовые надбавки за классность и выслугу. Всё!
Создав многоступенчатую систему службы, связав присвоение звания прапорщика с получением дополнительного образования, успехами в службе и расширив их должностную категорию до командира подразделения, приравненного к взводу, это не только позволило бы сохранить имеющийся технический костяк армии, но и дало бы стимул "контрактникам" к служебному и профессиональному росту, когда, начав службу профессиональным сержантом, он вполне способен в рамках своего статуса дослужиться до звания младшего офицера. Вместо всего этого господин Сердюков предпочёл одним махом избавиться от прапорщиков и мичманов. Этот волюнтаризм наглядно свидетельствует о некомпетентности и безграмотности реформатора от "Ленмебельторга".
ТИХОЙ САПОЙ сворачивают и ещё один шумно разрекламированный проект военной реформы — перевод Российской армии на контрактную основу и укомплектование частей и соединений постоянной боевой готовности на сто процентов "контракниками". Ещё прошлой осенью из Министерства обороны неслись заверения в том, что части постоянной боевой готовности будут укомплектованы только солдатами-контрактниками. Но уже к весне этого года эти планы резко усохли, а потом и вообще были тихо спрятаны под сукно, в связи с тем, что количество контрактников оказалось настолько мало, что не покрывало даже минимальных запросов войск. Сейчас оно едва дотягивает до 79 тысяч, при этом почти четверть из этого числа — женщины, проходящие службу на не боевых должностях.
И к новому призыву в военкоматы поступила директива на порядок увеличить количество призывников конкретно по видам и родам войск:
В ВМФ — на 50%;
В ВВС — на 150%;
В войсках тыла — на 300%;
В Сухопутные войска — на 80%;
В РВСН — на 80%;
В ВКС на — 200%.
То есть с учётом призыва, фактически все виды и рода войск планируется укомплектовать солдатами-"срочниками" на 75%, призвав в общей сложности 305 тысяч человек, что на 100 тысяч больше, чем будет уволено выслуживших свои сроки солдат. И эти 100 тысяч призывников должны покрыть ту кадровую брешь в "контрактниках", которых не смогло навербовать сердюковское МО.
Понятно, что тех 50 тысяч "контрабасов", которые сейчас находятся в боевых частях и на кораблях, не хватит на укомплектование даже трети частей и соединений полной боевой готовности, которые, согласно нынешней реформе, должны быть сформированы уже к концу этого года.
То есть ни о какой "контрактной" армии речи больше просто не идёт.
Даже если бы Министерству обороны как-то и удалось навербовать ещё 100 тысяч контрактников, всё равно их доля в составе Вооружённых Сил сегодня с трудом дотягивала бы до 45%.
А ведь всего три года назад бывший министр обороны Сергей Иванов, а за ним и нынешний министр Сердюков, обещали, что уже к 2008 году в Российских Вооружённых Силах будут служить не менее 147 тысяч контрактников, а к 2009 году их число составит не менее чем 70%. Как и предсказывали эксперты, этот "прожект" оказался обычной "потёмкинской деревней" полуграмотных реформаторов.
Впрочем, ряд экспертов изначально утверждал, что никакого реального плана перехода к контрактной армии не существовало. А были только популистские полумеры, преследовавшие одну цель — завоевать авторитет среди простых граждан. И обеспечить общественную поддержку своим реформам.
ЧТО ЖЕ РЕАЛЬНО было сделано реформаторами за эти два года? Ими был объявлен и проведён переход на бригадную систему и трехступенчатую организацию Сухопутных войск.
О необходимости организационной реформы говорилось все последние пятнадцать лет. Обсуждались варианты, проводились исследования и учения. И объявленная Сердюковым организационная реформа была поначалу встречена с энтузиазмом.
Но очень скоро этот энтузиазм сменился озабоченностью, а затем и откровенным скепсисом.
Вместо серьёзного анализа, тщательного расчёта и предельно выверенных действий, реформу стали проводить волюнтаристски, с размахом лесорубов и без учёта реальности военно-политической обстановки на том или ином направлении, особенности регионов и требования.
Реформу запустили, даже не приняв военную доктрину, — документ, который, собственно, и определяет, как должна проводиться реформа, какие угрозы нас ждут в будущем, против кого мы формируем нашу армию и какой она должна быть. В итоге непродуманные скороспелые решения привели к уродливым результатам. Вместо мобильных, боеспособных частей получились какие-то монстры, больше напоминающие боксёров с руками карликов, когда тылы, боевое обеспечение и средства поддержки фактически перекочевали с дивизионного уровня на бригадный, а вот боевые части оказались урезаны до минимума.
При этом введенная организация и создаваемые группировки совершенно не отвечают тем угрозам, которые они должны парировать. Например, сформированная на Дальнем Востоке группировка по своей "конфигурации" фактически не способна отразить китайскую военную угрозу. Проведённая реформаторами полная ликвидация "кадрированных" частей, которые здесь составляли почти половину всех имеющихся частей, привела к тому, что округ лишился всего мобилизационного потенциала. Раньше в случае военной угрозы за короткий строк — от двух недель до месяца — на базе "кадрированных" частей можно было развернуть мощную группировку, позволявшую парировать военную угрозу со стороны КНР.
Теперь же войска Дальневосточного военного округа должны будут в случае войны вступить в неё и завершить её одним и тем же имеющимся составом, что совершенно нереально, если сравнить потенциалы ДальВО и НОАК в этом регионе…
Эксперты в один голос говорят, что созданная "россыпь" бригад, даже объединённая в некие "оперативные командования", в войне против таких противников, как армии НАТО, Китая, Японии или Турции, позволяет в лучшем случае организовать устойчивую оборону на том или ином направлении. Но любому выпускнику военного училища хорошо известна азбучная истина: одной обороной исход войны никогда не решался и обороной противника не разгромишь. Никаких же ударных группировок планом реформ просто не предусмотрено! Наоборот, из имеющихся сейчас на вооружении Российской армии тринадцати тысяч танков — главной ударной силы Сухопутных войск — после реформы в строю останется не больше трёх тысяч. Остальные, видимо, отправятся на базы хранения, где их дальнейшую судьбу несложно представить.
И всё больше военных экспертов приходят к выводу, что истинной целью реформы было не повышение боевых возможностей Российской армии, а очередное её масштабное сокращение. Окончательная ликвидация "матрицы" Советской Армии, демонтаж её стратегической направленности, мобилизационной основы и окончательный перевод её на региональный уровень.
Как же получилось, что реформы, начатые под ширмой благих намерений установления гражданского контроля над армией, закончились её фактическим погромом? Какие причины привели к тому, что в течение последних десяти лет каждый последующий министр обороны оказывался куда хуже предыдущего? Многое становится понятным, если просто сравнить карьеры министров обороны США и России.