Газета Завтра 818 (82 2009)

Завтра Газета

Но у памяти - срока, брат, нет!

Сергей Кургинян КРИЗИС И ДРУГИЕ XXIII Продолжение. Начало - в NN 7-29

ЧТО ОТРАЖАЕТ мое аналитическое видение, в котором "ши" (погружение в пучину дерегуляции) никак не связано с "мин" (решениями тех, кто в пучину эту медленно погружается)? Неспособность лиц, принимающих решения, на что-либо повлиять? Отнюдь! Могут эти лица на очень многое повлиять. Ядерную войну, например, развязать могут, да и не только. А вот чего они не могут, так это изменить направление процесса.

Рассуждая о глобальной перестройке, отечественные

и зарубежные аналитики не желают вдуматься и вчувствоваться в то нетривиальное, чем заряжено это, слишком легко произносимое ими "мин". Perestroika - это когда политик осмеливается во всеуслышание заявить, что "процесс пошёл". Он сие заявляет, и никто из людей, чья профессия удивляться, обнаружив странное, - не удивляется.

Спросят: "А что странного? Ну, пошёл процесс и пошёл… Вам, неприличному ретрограду, это не нравится, а приличные неретроградные люди в восторге…". В восторге - от чего? От того, что политик - сам по себе, а процесс - сам по себе? Но что тогда такое политика? Мне казалось, что политика - это УПРАВЛЕНИЕ ОБЩЕСТВЕННЫМИ ПРОЦЕССАМИ.

Коль скоро это так (а это так), то нельзя, являясь политиком, отстраненно констатировать: "Надо же, идёт куда-то это существо на двух своих ножках… Ну, идёт и ладно - что поделаешь, это же процесс! Не я его веду - он ведет всех сразу, и меня в том числе".

Как это он тебя ведет? Ты же политик! Познавая процесс, оседлывай познанное. Если же сначала Андропов говорит, что процесс не познан ("не знаем общества, в котором живем"), а потом Горбачев заявляет "процесс пошёл…", то, согласитесь, изрекаемые этими двумя очень разными политиками "мин" находятся в одинаково вопиющем несоответствии с "ши", согласно которому политика представляет собой управление общественными процессами.

Удивление, негодование по поводу этого несоответствия, или хотя бы предъявление оного в более сдержанной форме, - свидетельствовали бы о наличии в системе неповрежденной нормы. Отсутствие указанной реакции - свидетельствует о повреждении этой самой нормы. Некий орган (экспертное сообщество, интеллигенция, интеллектуальный класс) должен реагировать, но… Социально-политическая диагностика (ничем не отличающаяся, по сути, от диагностики медицинской), согласитесь, наитревожнейшая. Вы в ноги больному иголки вкалываете, а он не реагирует.

Госпитализировать больного? Провести детальное обследование? Как бы не так! Больному рекомендуют для излечения сверхсложное альпинистское восхождение. Оказавшись на высоте, он окончательно теряет способность нормально двигаться. Его не спускают вниз, а рекомендуют, опять-таки ради излечения, перейти через пропасть по канату. Он падает в пропасть. Рекомендующие хихикают: "Так мы затем и дали этому гаду такую рекомендацию, чтоб он, подонок, разбился вдребезги". Имя "гада" - СССР. Описанная история его лечения - перестройка-1.

Теперь что предлагается? В качестве программы-минимум лечить таким же образом "гадину" под названием Российская Федерация. А в качестве программы-максимум - осуществить сие с "супер-гадом" по имени современное человечество.

Категорически настаиваю на следующем.

1) Подлинная политика является именно управлением общественными процессами и ничем другим.

2) Осуществляемая сейчас политика не является управлением общественными процессами. Она не является таковым не только в России, но и нигде. Или почти нигде. Может быть, в Китае, да

и то сомневаюсь.

3) Соответственно, осуществляемая сейчас политика не является политикой подлинной.

4) Это (неподлинность политики, как минимум, в эпоху после Сталина, Рузвельта, Черчилля) давно зафиксировано постмодернистами. Они с ликованием заявили о ряде "смертей" (проекта, человека и так далее). В том числе, и о смерти политики.

5) Постмодернисты правы в своей констатации.

6) Другое дело, что любая констатация для одних является вызовом ("политика умерла, но мы ее воскресим").

А ДЛЯ ДРУГИХ - фатумом.Паскудность постмодернизма в том-то и состоит, что он все вызовы хочет превратить в фатумы. Но в том, что касается констатации вызовов, он зачастую прав. И потому вполне можно одновременно испытывать к нему глубокое отвращение и прислушиваться к его вердиктам.

7) Стоит прислушаться и к тому, с чем постмодернизм связывает смерть политики. Мы вот с вами говорим о политике подлинной и неподлинной. Мол, подлинная политика управляет общественными процессами, а политика неподлинная - не управляет. Постмодернизм же, похихикивая, скажет, что подлинности нет вообще, а есть одни симулякры. Поэтому само словосочетание "подлинная политика" бессмысленно.

8) Осталась ли в мире подлинность - это отдельный вопрос.

Исчезни подлинность из мира вообще - мы бы не в пучину медленно погружались, а одномоментно исчезли, причем не фигурально, а буквально.

9) То, что мы покамест не исчезли, неопровержимо доказывает, что подлинность в мире еще есть. А вот в политике ее обнаружить с каждым днем становится все труднее.

10) С одной стороны - возрастание сложности, масштабности, остроты процессов. С другой - нарастание отчужденности от этих процессов всего политического бомонда. Это вам не пресловутое "мухи отдельно, котлеты - отдельно". Нынешний политикум (или "политический класс") отделен от процессов гораздо больше, чем мухи от котлет. Обычные мухи рвутся к котлетам, дабы их пожрать. А политические мухи к котлетам под названием "процессы" даже и не рвутся. Они их наблюдают, судачат между собой по поводу нюансов мировой кулинарии, вьются над котлетами, держась от них на внушительном расстоянии.

11) Дерзкая метафизическая гипотеза: поймав муху и уничтожив ее, не хотел ли Обама выразить некое содержание, касающееся анализируемой нами коллизии?

12) Переходя от метафизики к предельной рационализации, мы должны констатировать, что современная политика воинственно отчуждается от управления процессами. Но тогда чем она занимается? Ведь нельзя же сказать, что она ничем не занимается. Ну так чем же?

Настаиваю на том, что современная политика занимается не УПРАВЛЕНИЕМ, а ОБСЛУЖИВАНИЕМ процесса. Причем она обслуживает процесс вполне ответственно и квалифицированно. Способность так обслуживать процесс политика приобретала в течение многих последних десятилетий. Параллельно с этим теряя способность к выполнению любых других функций по отношению к процессу. Прежде же всего, функции управления оным. Политика в итоге вообще потеряла способность различать две функции - "управление" и "обслуживание". Вы упрекнете современного политика в том, что он не управляет процессом, а он вам презрительно ответит: "Я-то не управляю!? Я и масло меняю, и шестерни смазываю, и режимы регулирую, и… и… и…".