Газета Завтра 830 (94 2009)
Шрифт:
С каждым веком увеличивается деловая активность, с каждым веком возрастает уровень банальности, пошлости, скуки и равнодушия. Люди, у которых подобные качества преобладают, могут расчитывать на безбедную и довольно длительную жизнь. Но зачем им поэты? Сочинители шансонеток и куплетисты с лихвой удовлетворят их "эстетическую потребность". Когда-то, после казни английского короля Карла I, Кромвеля решили развлечь - так на сцене явился клоун - пародия на короля. Замечательная шутка! В стихотворении Бодлера не играет ли альбатрос подобной роли? В заключительных строках Бодлер конкретно сравнивает поэта с пленным альбатросом:
"Поэт напоминает властелина облаков.
Он одержим ураганом и смеется над молнией,
Но когда он изгнан в толпу, среди гогота и шиканья,
Он не знает куда девать свои гигантские крылья".
Он может стать игрушкой собственных, слишком человеческих эмоций, игнорировать или презирать толпу. Но, в отличие от лебедя, он не будет уповать на Бога. Он знает, что отверженность и несчастье - его судьба, и что он взыскан этой великой судьбой.
Анастасия Белокурова ОСТОРОЖНО, ДЕТИ!
"Дело N39" (Case 39, США-Канада, 2008, режиссёр - Кристиан Алверт, в ролях - Рене Зеллвегер, Джодель Ферланд, Иэн МакШейн, Каллум Кейт, Кристал Лоу, Джорджия Крэйг).
Одинокая и сердобольная сотрудница органов по опёке Эмили (Рене Зеллвегер) обнаружила на своём столе очередное дело. На этот раз речь шла о странной семейке, в которой отношения между родителями и девочкой Лилит (Джодель Ферланд) были выдержаны в стиле фильмов Руджеро Деодато. Вместо заботы и ласки папа и мама пытались сжечь своё чадо в гигантской духовке. И только оперативное вмешательство идеалистки Эмили спасло ребёнка от участи рождественской индейки.
Милая девочка Лилит попросила Эмили взять её к себе. После недолгих раздумий женщина добилась у комиссии разрешения опекать пострадавшую до того момента, как ей будет найдена новая семья. Идиллия продолжалась недолго. Постепенно Эмили стала понимать, что у психопатов-родителей были для неординарного поступка существенные причины. И совы совсем не те, кем они кажутся.
"Дело N39" стало голливудским дебютом немецкого режиссёра Кристиана Альварта ("Антитела"), который поражает своей работоспособностью. Всего через пару-тройку недель в прокат выходит ещё один любопытный фантастический фильм Альварта - "Пандороум" с Беном Фостером и Деннисом Куэйдом.
Нельзя сказать, что в "Деле N39" мы сталкиваемся с чем-то оригинальным. Всё это мы видели в кино и не раз. Интересно другое. В последнее время новости пестрят сообщениями об ужасах родительского воспитания: то кто-нибудь забывает младенца на заднем сидении автомобиля в жуткую жару, то избивает до полусмерти приёмного ребёнка. Или, например, сильные мира сего не могут поделить отпрыска (сойтись в цене) и выносят сор из избы на всю страну. Тема отношений между детьми и взрослыми сегодня как никогда актуальна. Одинокая женщина поддаётся слабости и берёт опеку над ребёнком. Он оказывается монстром, и его требуется убить. Чуток поколебавшись, она принимает решение. Моральные аспекты давно уже стёрты.
В 1976 году на экраны вышел испанский фильм "Кто может убить ребёнка?" режиссёра Нарцизо Ибаньеса Серрадора. Титры картины проходят на фоне военных хроник, на которых запечатлены дети. Демонстрируются ужасы концлагерей, действия американских солдат во Вьетнаме, а так же брошенные на произвол умирать от голода нигерийские малыши. Испокон веков, вольно или невольно взрослые убивают детей. Серрадор задаётся вопросом: что будет, если ребятки "включат ответку"?
Главные герои ленты - семейная пара прекрасно проводит отпуск на островах. Но в атмосферу самобытной экзотики постепенно вкрадывается тревога. Как это часто бывает в триллерах, герои предпочитают делать вид, что всё в порядке и плывут на соседний остров. Там они обнаруживают пустую деревню - такое ощущение, что люди совсем недавно покинули свои дома - лишь стайки детей беспечно проносятся по улицам. Постепенно герои понимают, что детишки убили своих родителей и теперь намерены разобраться и с ними. Постулат "Ребёнок не ведает, что творит" уже неактуален. Главный психологический момент - сможет ли взрослый человек нарушить табу современного общества и убить ребёнка?
В основу сценария "Кто может убить ребёнка?" лёг роман Хуана Хосе Планса "Детская игра", написанный в 1976 году. Годом позже Стивен Кинг выпустил "Детей кукурузы" - очередной бунт детей против взрослых. Там на юных жителей местечка Гатлин воздействовал кровожадный дух кукурузы Тот, Кто Обходит Ряды. Насильственная смерть ждала не только взрослых, но и приверженцев культа, которые согласно законам природы достигали 19 лет.
Еще раньше, в 1974 году в Штатах вышел стильный ужастик режиссёров Шона МакГрегора и Дэвида Шелдона "Дьявол, умноженный на пять"("Devil Times Five", 1974"), где происходили несколько иные события. Выжившие после аварии на заснеженной дороге пятеро психически больных ребятишек попадают на виллу к криминальному авторитету. Пока взрослые решают свои проблемы, детки начинают свои жестокие игры. Количество трупов множится. Но сможет ли взрослый человек нарушить табу и убить ребёнка?
Но раньше всех этой темой увлёкся замечательный писатель Джон Уиндем, написавший в 1957 году роман "Кукушки Мидвича". Книга была экранизирована дважды (в 1960 и 1995 годах) под названием "Деревня проклятых". Однако в случае с детьми английского городка Мидвич, как и с Лилит из "Дела N39", не говоря уже об "Омене", речь идёт не о человеческой природе. Взрослый пытается уничтожить зло, спрятавшееся за невинной внешностью очаровательного малютки. Наши же кинематографисты ещё сохраняют приличия - в нашумевшем трэш-хорроре "Юленька" герой Марата Башарова лишается позвоночника, но не нарушает нравственный закон. Чего не скажешь о японской "Королевской битве", где взрослые так устали от подросткового произвола, что заставили юных созданий безжалостно убивать друг друга. Впрочем, на этом, независимом от возраста свойстве человеческих существ, ещё в 1954 году, в "Повелителе мух" убийственно точно расставил акценты Уильям Голдинг.
Возвращаясь к "Делу N39", хочется обратить внимание на главное. После пережитого кошмара героиня Рене Зеллвегер никогда больше не рискнёт завести ребёнка. Ни своего, ни приёмного, ни рождённого из звёзд. Как не совершат этого и герои недавнего американо-канадского хоррора "Дитя тьмы", усыновившие девочку из России и впоследствии горько пожалевшие об этом. К пущей радости чайлдфри - сообщества добровольных бездетных - рождаемость сходит на нет. И это уже не тенденция. Это - руководство к действию.
Сергей Угольников АПОСТРОФ
Дмитрий Пучков. "Мужские разговоры за жизнь".
– Спб.: Крылов, 2009.
– 448 с.
Как говаривал в одном сериале персонаж Харви Кейтеля, "в наше время в людях ценили ум, а после Кеннеди - все захотели стать личностями". Что характерно - сериал переводил не Гоблин, но эту фразу можно было бы взять эпиграфом к его (точнее - переводчика Дмитрия Пучкова) книге. Ведь и феномен Goblin»a возник не на пустом месте, а стал реакцией на мутный период "демократических преобразований". В Советском Союзе иерархия переводчиков фильмов была выстроена очень чётко. Монополией на дубляж обладали работники "Мосфильма", а массив, которому не суждено было попасть на широкий экран, озвучивали отпрыски номенклатуры. Слом советской системы проката и экспорт латиноамериканских сериалов привёл к тому, что кинопродукцию, дублированную профессиональными актёрами, стало невозможно смотреть: из-за "эффекта наложения" зрители слышали интонации "Санта-Барбары" в любом импортном блокбастере. Обращение продавцов фильмов к "гундению" перестроечных видеосалонов ситуации не меняло, звуки прошлого воспринимались через образ деформированных "личностей", которые в недобрый час засветили свой способ мышления в телевизоре.