Газета Завтра 875 (34 2010)
Шрифт:
Вчерашние "планы на будущее", лелеемые Западом — лунные базы к 2000-му году, открытие невиданных источников энергии, роботизация всей жизни и т. д., — были спрятаны под сукно. Вместо них миру была явлена привлекательная идея, воплотившая в себя остановку прогресса, — учение об "обществе потребления". Его суть заключалась во всестороннем поощрении каждого члена данного общества на систематическую трату своих денег ради приобретения материальных и иных благ себе и своим близким.
Сверхприбыли корпораций стали расходоваться на принципиально иные отрасли промышленности. Вместо вложений в физику и химию, с поиском новых источников энергии,
Эффективными проводниками превращения собственного населения в потребляющую социомассу оказались, с одной стороны, поп-культура и Голливуд, а с другой стороны, философия New Age, взявшаяся доказать, что теперь можно не опасаться каких-либо божественных санкций за "расчеловечивание человека". В этом отходе от прогресса сыграло свою роль и гигантское разочарование западного мира в "жюльверновском" модерне, который, претендуя на "научный подход" и "индустриальную революцию", привел в итоге к атомной бомбе и двум мировым войнам, унесшим жизни ста миллионов человек. Оказалось, что модерн ничего толком не объяснял в устройстве мироздания, а все свои достижения угробил на то, чтобы стабилизировать сверхприбыль корпораций.
Остановка развития, однако, могла быть реализована лишь в одном случае — с ликвидацией принципиального соперника западного мира, Советского Союза. Пока он существовал, ни о какой остановке научно-технического прогресса, ни о каком "расхолаживании" своего населения не могло быть и речи.
Соответственно, в начале-середине 70-х голов ХХ века произошел ряд событий, представляемых ныне в терминах "конвергенции элит", во время которых советским деятелям было сделано предложение, от которого они не смогли, да и не пожелали отказаться.
КОНВЕРГЕНЦИЯ СИСТЕМ
К началу 70-х годов ХХ века в мировой истории совпали два фундаментальных тренда. Западные "мальтузианские" элиты вознамерились остановить общемировое развитие, что требовало, в свою очередь, ускоренного демонтажа Советского Союза и встраивания его в глобальную схему извлечения сверхприбыли. К этому же времени в самом СССР, находившемся под властью "глобалистов-антисталинистов", стали проявляться системные сбои, вызванные вопиющим несоответствием "устаревших" идеологических установок и новых реалий.
После 1956-го года у советского общества не осталось всесокрушающей энергетики сталинизма, пламенной мифологии "героев и мучеников". С другой стороны, западное общество к этому моменту уже обладало ключевыми институтами, немыслимыми в Советском Союзе, но обеспечивающими стабильность и прочность своего уклада.
Достаточно назвать три таких института.
Это Федеральная резервная система, суть которой — продолжительное, на несколько десятков лет, поддержание такой экономической модели, при которой целое общество живет в долг, да еще умудряется с выгодой продавать всему остальному миру собственные долговые обязательства.
Это система влиятельных и представительных "лож", внутри которых происходила постоянная возгонка энергий и смыслов (классический пример — Манхэттенский проект, родившийся в недрах парамасонской "Богемской рощи"), не дающих распасться скрепляемым ими системам.
Это ряд институтов, оперирующих новыми элементами знаний об обществе — и успешно применяющих их на практике. Достаточно назвать, например, институт Санта-Фе, который, имея скромную структуру, эффективно занимался становлением междисциплинарных наук и, в частности, теорией управляемого хаоса в сложных системах. Если в СССР и были подобные "кружки", их члены явно не могли похвастаться корочками ключевых работников посольств на территории вероятного противника (как, например, деятель института Санта-Фе Стивен Р. Манн) — или дипломом Нобелевского лауреата, как основатель института физик Мюррей Гелл-Манн и три других нобелиата-основателя. Новые знания об обществе, оказавшиеся в руках западных советологов, составили инструментарий "организационного оружия", примененного против СССР в конце 80-х годов.
Здесь можно оставить за скобками совсем фантастические вещи, например, обладание американцами доступа к суперсекретным знаниям, связанным как с земными изобретениями (от экспериментов Теслы до HAARP), так и с элементами возможно внеземного происхождения (Зона 51 и т. д.).
Все это обеспечило Западу необходимое преимущество для нажима на советскую элиту, которая оказалась перед дилеммой: или проиграть окончательно, или постараться выжать из ситуации максимум и, сдав собственную страну, погрузив ее в общепланетарный кисель "остановленного развития", конвертировать власть в собственность и сосредоточить в своих руках хотя бы часть материальных ресурсов: средства производства, финансовые рычаги, контроль над населением и т. д.
Идеологически для "коминтерновской" верхушки советского строя не составляло труда пойти на сближение с "тормозящим развитие" Западом, поскольку целый ряд идеологем "конца истории" и "общества потребления" был близок и понятен победившим иерархам хрущевско-брежневского Политбюро, не говоря уже о низших "агентах влияния". То, что произошло чуть позже, фактически явилось "исполнением воли" основателя Коминтерна Л. Троцкого, который еще в 1922 году настаивал на "сращивании" экономики СССР с мировым капиталистическим хозяйством, что в те годы было яростно отвергнуто Сталиным.
В качестве лакомого "бонуса" к выводу Советского Союза из гонки за развитие озвучивалась идея превращения СССР в аналог нынешнего Китая — то есть в мировую фабрику с колоссальными материальными ресурсами и высококвалифицированной, но дешевой рабочей силой. По-видимому, это и был "черновой вариант" постсоветского будущего, как он рисовался в андроповских "экспертных кругах".
Первым этапом окончательной сдачи собственной страны явилась т. н. "конвергенция советско-американских элит", произошедшая в 70-е годы прошлого века. Она приняла множество направлений и форм: от вхождения ведущих советских экономистов в лоно Римского клуба до череды "знаковых перебежчиков на Запад", от практики т. н. "еврокоммунизма", при которой коммунистические лидеры западноевропейских стран на рубеже 70-х годов один за другим "бросали пробные шары", провозглашая верность идеалам западной либеральной демократии, — до совместного проекта "Союз-Аполлон", осуществленного на фоне фактической поддержки влиятельной части советской научно-технической элиты американского блефа о "человеке на Луне".