Газетный день
Шрифт:
Как потом выяснилось, инициатором этого сборища стала Юлия Лукошина, которая созвала пресс-конференцию, чтобы сообщить о том, какие беспорядки творились в редакции газеты "Никитинские новости", где она раньше работала; о том, что сотрудникам платили зарплату в конвертах; о том, что редактор Гришин иногда выпивал на своем рабочем месте; что часто в редакции проходили сабантуи и банкеты по любому поводу и далее все в том же духе звучали беспочвенные злые обвинения. Клевета из уст бывшей коллеги сотрудникам газеты "НН" показалась чудовищной. Особенно вопиющем был тот факт, что Лукошина, войдя в раж, сожгла в присутствии всех, на глазах у изумленной публики, свое редакционное удостоверение сотрудника "НН". Все это зафиксировали не только присутствующие здесь в толпе корреспонденты из других изданий, но и местное телевидение. Сюжет об этом потом долго крутили по местному каналу. Конечно же, эта выходка не осталась не замеченной. Петр Семенович Гришин написал разгромную
Этот обмен резкостями не остался не замеченным. Сразу наметились те, кто поддерживал "НН", и те, кто был на стороне "ПП". В городских газетах печатались различные комментарии в адрес конфликтующих сторон, что накаляло градус страстей до предела. Дошло до того, что люди в соцсетях также подключились к этой, можно сказать без преувеличения, злободневной теме. Все знают, что журналисты часто кого-то донимают в своих критических статьях, но конфликты и войны среди журналистской братии происходят не так часто, тем более, когда они происходят у всех на виду, можно сказать, на глазах у публики. Конфликт нарастал и достиг своего предела, когда Евгений Фокин опубликовал в "ПП" свою статью "Кто содержит газету "Никитинские новости"? В своей клеветнической статье Фокин очернил коллектив сотрудников газеты "НН", обвинив их в том, что они являются оппозиционными журналистами не по призванию, а потому что им за это платят, чтобы они критиковали городскую власть и чиновников в горисполкоме. Конечно же, это был подлый поклеп.
Гришин, недолго думая, в следующем номере "НН" написал ответную статью. В ней он прямым текстом сказал, что газета "Папарацци", сотрудники которой кичатся своими разгромными и скандальными статьями, на самом деле содержится на средства налогоплательщиков. Другими словами, газету поддерживает финансово лично сам мэр, но из средств городского бюджета. И арендную плату за помещение, в котором расположена редакция "Папарацци", они не платят на протяжении уже нескольких лет. Вот отчего в редакции "ПП" могут себе позволить более высокие зарплаты для своих сотрудников. От того сотрудники "ПП" ведут себя так нагло и борзо, потому что чувствуют поддержку от городской власти. Это был болезненный удар. Редактор Сергей Адамович Постников сильно скривился при виде этой наглой и оскорбительной статьи конкурентов, позволивших такой резкий выпад в адрес их издания. Статья была подписана К. Заднепровским, но Постников точно знал, что эту статью накатал сам Гришин. Чувствовался его почерк и профессионализм. Так умело поддеть эту тему, расставить акценты, а главное раскрыть конфиденциальную информацию. Да, об этом поговаривали давно. Все журналисты в городе знали или догадывались, что газету "Папарацци" спонсирует сама городская власть, потому-то корреспонденты "ПП" постоянно поддерживали городских чиновников, и лично самого мэра. Но чтобы вот так в открытую об этом сказать во всеуслышание, что себе позволил Гришин, до этого еще никто не опускался. Обидней всего было то, что Гришин упомянул о том, что руководство газеты "Папарацци" не платило арендной платы за помещение, в котором располагалась редакция. Это был удар ниже пояса. Тут же буквально на следующий день во многих газетах города появились статьи, в которых корреспонденты справедливо спрашивали: "Почему именно такая привилегия оказана только для одной газеты в городе? Чем газета "Папарацци" лучше остальных, почему не платят арендную плату?"
Постникова срочно вызвали в горисполком. Разговор состоялся при закрытых дверях. Уполномоченный по связям с общественностью Олег Труханов в деликатной форме объяснил Сергею Адамовичу Постникову, что им теперь впредь самим придется платить арендную плату за снимаемое помещение. Далее последовал выговор от Труханова, он резко отчитал Постникова за тот скандал и балаган, который он (Постников и его газета) устроил в прессе. Постников аж взмок, слушая выговор ответственного лица. Ясно, что Олег Труханов только передал недовольство от вышестоящих чиновников. Сергей Адамович понял, что жизнь повернулась к нему спиной, и удача от него отвернулась. Труханов в своей грозной речи затронул еще и тему оплаты сотрудников "ПП". "Теперь придется совсем туго!
– подумал в ужасе Сергей Постников. Ему казалось, что у него на голове волосы стали дыбом.
– Мало того, что заставят платить арендную плату за помещение или выгонят вообще, на хрен, на улицу из помещения... так
Выйдя из кабинета государственного служащего, Постников сделал злое лицо. "А во всем виноват Женька Фокин. За-ра-за!!! Ах плут, бестия этакая! Это ж была его идея - поднять шумиху вокруг газеты "Никитинские новости". Ах он стервец такой! И я его послушался старый болван. Фокин говорил: "этот вал критических статей и скандала накроет газету "Никитинские новости". И мы легко избавимся от конкурентов." Кого этот вал и накрыл, так это их самих - редакцию газеты "Папарацци". Постников, вернувшись в редакцию, первым делом вызвал к себе в кабинет Евгения Фокина и устроил ему разнос. Фокин отбивался и говорил, что "сам не думал, что все так получится". Постников скрежетал зубами и готов был поколотить Фокина. Но он не мог этого сделать по той простой причине, что Сергей Адамович Постников считал себя интеллигентным человеком, и потому что Евгений Фокин был все-таки одним из лучших журналистов в городе. Скандальным, правда, и беспринципным, но это уже другое дело.
Фокин был зол на весь белый свет. Инициатива, как говорится, наказуема. Мало того, что редактор Постников вызвал его на ковер и устроил разнос и выволочку, так еще срезал зарплату и лишил премии за последние полгода. Фокин был очень обижен. А в войне, как говорится, все средства хороши. А Фокин был боец, и не сдавался никогда. Другое дело, что зачастую борьба была его нечестной и жестокой, без компромиссов. Потому он решился на еще один пакостный шаг. Он понял, что пришло время предать огласке компромат на сотрудника так ненавистной ему газеты "НН". Евгений Фокин решил опубликовать в газете снимок из кафе "Венеция", на котором была "запечатлена Анна Малинкина вместе со своим то ли любовником, то ли ухажером Кириллом Кругловым", он так и подписал это фото. Додав к тому же, что "как стало известно, муж Малинкиной сейчас находится в Польше на заработках, чтобы оплатить кредит, который семья взяла в банке на операцию для матери Анны".
Это была подлость. Это было жестоко и цинично, задействовать такие методы борьбы между двумя враждующими коллективами, переходя на личности. Затянувшийся конфликт между "НН" и "ПП" уже выходил за рамки приличия, профессиональной этики и чисто производственного интереса. Это была подлость. Да еще какая! Анна поняла, что она пропала, когда она прочитала последний номер газеты "Папарацци" и увидела на второй полосе фото, на котором была запечатлена она с Кириллом Кругловым. Но это было полбеды. Гнуснее всего была подпись, которую сделал кто-то из сотрудников "Папарацци". Анна подумала, что наверняка, это был Фокин. Потому что он страшно злился на то, что она не приняла его ухаживаний. Страшнее всего было то, что грязью облили не только ее имя, но и членов ее семьи. Упомянули также ее мужа и ее мать. А ведь они не были журналистами, зачем, спрашивается, их было втягивать в этот скандал и затянувшийся конфликт сторон, выходящий за рамки правил и норм? Саму Анну выставили подлой авантюристкой, которая крутит шашни в отсутствии ее мужа Алексея, который уехал на заработки, чтобы выплатить кредит, который необходим был для лечения ее матери. У Анны закружилась голова, в глазах появились черные мухи. Она чуть не потеряла сознание, хорошо еще, что она сидела на диване. Зазвонил телефон, она ответила. Это была Виктория. Она звонила, чтобы сообщить о последней выходке газеты "Папарацци".
– Анна, добрый день. Я звоню, чтобы сказать...
– начала Виктория. Потом она сбилась: - Ты уже видела последний номер "ПП". Там напечатали твое фото с Кругловым. Уж не знаю, где они раздобыли эту фотографию... возможно это фотомонтаж...
– Виктория, я видела уже эту фотографию и подпись к ней. Это не фотомонтаж. Действительно, мы когда-то ходили с Кириллом в кафе. Ты же знаешь, мы сейчас вместе с ним работаем над книгой.
– Да, я знаю. Интересно, кто мог сделать это фото?
– Ума не приложу. Хотя... думаю, это Фокин - это его почерк.
– Ты думаешь?
– Уверена.
– Анна, что ты будешь делать?
– Ничего не буду делать.
– Но как же?! Надо дать какой-то комментарий...
– не унималась Виктория.
– Ничего не надо делать.
– Но пострадало твое имя. Ведь это же неправда! Это клевета.
– Споря с Фокиным и им подобным, мы лишь привлечем к этому делу больше любопытных. И вообще я не хочу поднимать больше эту тему. Извини, Виктория, я занята, - сказала Анна и положила трубку.
После разговора с Анной Виктория набрала номер Гришина.
– Ну что звонила ей, Виктория?
– спросил Гришин.
– Звонила.
– Ну что она...
– Очень расстроена.
– Ты бы ее поддержала, Анне сейчас тяжело.
– Я ее поддержала, Петр Семенович, как могла, - стала оправдываться Виктория.
– Я даже сказала, что можно в нашей газете дать комментарии на счет этого скандального фото.
– А она что?
– Ничего. Говорит, что ничего не нужно делать.
– Ясно, дело еще хуже, чем я думал.
– Петр Семенович, вы думаете, что Анна...