Газлайтер. Том 2
Шрифт:
— Шарик, назад! — гремит моим голосом тигр, но волкомедведь в этот раз не ведется.
Два огромных зверя схватываются. В спину тигру летят молнии и огненные шары. А еще мой пси-клинок. И снова шафраса парализует, и Шарик двумя ударами опрокидывает кошака.
— Рав! — победно рявкает Легавый. Сегодня он заслужил вкусную косточку.
— Пеленайте кошку, — командует Степан, и царские охотники шустро принимаются за дело. Мелькают кандалы, намордник, еще какие-то мудреные скрутки.
Отчим смотрит на меня:
— Как твои?
— В норме, —
— Ну и славно, — выдыхает майор. — Если дойдет всё же до КМБ, эта киска сделает нам неплохой маркетинг. Особенно тебе и твоим способностям, Даня.
— Почему? — удивляюсь.
— Шафрасы-говоруны плохо поддаются дрессировке.
Твою мать! Тогда почему мы выбрали именно эту кошку? Мне теперь же с ней мучаться.
Когда помылись, переоделись, солнце уже клонится к горизонту. Блин, вечер уже. Мышцы ломит от усталости, мозг тоже. А мне еще работать с шафрановой котярой. Надо наставить зверю ментальных установок, понаблюдать, протестировать закладки. Всё же я не искушен в длительном программировании, не было практики. Придется наверстывать.
Прежде чем приступить к дрессировке, провожаю друзей до парковки. Хочется проветрить мозги перед трудоемкой работой. Первым забирают Гришу, его «Чайка» уже ждала на стоянке. Мы остаемся со Светой вдвоем. Смотрим на закат, думаем каждый о своем, а машины всё нет и нет.
— Даня, — тихо окликает меня девушка и краснеет — Я хотела тебя поблагодарить. Давно хотела, если честно.
— Рано, Свет. Мы с Гришей еще не провели конкурс по отбору твоего будущего мужа. Вот когда найдем тебе суженого…
— Ох, какие вы оба дураки! — вскрикивает она, сложив руки на груди. — Мне никто не нужен кроме вас двоих, и то много будет!
— Какое извращенное признание, Светлана, — угораю я. — Извини, но мжм бывает только в женских романах.
— Что такое «мжм»? — хлопает она глазами, но увидев мою улыбку тут же поднимает ладонь. — Нет, не говори, не хочу даже знать. Вообще… — она неожиданно смущается. — Вообще я серьезно, а ты про всякие «мжм» мне тут, — пауза, в течение которой Светка подходит и вдруг прижимается к моей груди. Ее нежные, но сильные руки сжимают меня. — Спасибо, Даня, что спас моего братика!
Чувствую ее теплые руки на шее. Кожа Светы всегда теплая, почти горячая. Она ведь огневик. Только раз, в астрале, от нее исходил жуткий холод.
— Когда? — только спрашиваю. Никакого братика не помню, но, если обнимают, значит, есть за что.
— Вчера вечером, — мурлычет девушка, не отпуская. — Сработала медикаментозная сыворотка на основе мембраны грута. Братику полегчало. Врачи говорят, его состояние нормализуется.
Ах, вот оно что. Грут. Вот для чего Соколовым требовалось одеревенелое мясо.
— Рад, что всё удалось, — опускаю руки и слегка провожу кончиками пальцев по сексуальным изгибам тела блондинки. Всё же непросто, когда вот этот аппетитный, фигуристый, пышущий здоровьем и спелостью продукт многовековой дворянской селекции прижимается, обнимает, мурлычет под ухом… — Но ты должна понимать, Свет, что я не подарил, а продал мясо твоему дяде. Я получил с этого выгоду…
— Грут очень редкий зверь, и вряд ли бы отец смог достать его сам, — возражает блондинка и снова мурлычет: — Так что ты спас моего двоюродного брата. И прими благодарность, иначе я обижусь.
— Принимаю-принимаю, — моя рука гладит ее по спине. Я поднимаю взгляд на шуршание покрышек у КПП. — Твоя карета, кстати, прибыла.
— Ну вот, — с неохотой девушка отрывается от меня и топает к своей «Чайке». — Пока, Дань.
— Пока.
Я же со вздохом возвращаюсь на базу. Вспоминаю мурлыканье Светы, и улыбка сама собой расползается на губах. Одну киску проводил, время поработать с другой.
В подвале в камере из бронированного стекла лежит спящий тигр. Его шею сжимает толстенный железный ошейник, цепь от которого вколочена в пол.
Усаживаюсь на стул, хрумкаю принесенными для меня вафлями со сгущенкой и ковыряюсь в голове шафраса. Надо бы дать киске имя. А пускай Шархан. Будет данью любимой книжке из детства.
Работа нудная и долгая. Жалко, я пока не освоил пси-инструменты по манипулированию сознанием. Ну ладно, моего накопителя должно хватить. Перекапываю звериную память, вношу установки послушания по отношению к определенным людями — мне и царским охотникам, — а также запрет есть человечину и прочие тонкости дрессировки, которые вычитал в мемуарах князя Запашного. Закладки вмуровываются как влитые. Со временем они будут гаснуть, надо еженедельно обновлять, пока тигриное сознание не деформируется и не привыкнет к новым убеждениям. В итоге Шархан станет послушным мальчиком. Надеюсь.
Когда заканчиваю, велю шафрасу проснуться. Открываются желтые глаза с вертикальными черточками-зрачками. Тигр приподнимает огромную голову и смотрит на меня немигающим взглядом.
— Ну что, Шархан, скажешь? — усмехаюсь.
Тигр-говорун распахивает клыкастую пасть:
— Что такое «мжм»? — голос очень похож на Светкин.
Моя ухмылка становится шире.
— Надо же, у тебя и слух очень хороший, — я бросаю взгляд на узкое окошко под потолком. До парковки где-то триста метров. Только чуткое животное могло услышать оттуда разговор двух «человеков».
Тигр встает, неуверенной походкой подходит к стеклу. Из пасти показывается красный язык. Шархан наклоняется, будто хочет лизнуть мою руку. Но морда зверя натыкается на прозрачный барьер. Тигр непонятливо крутит головой, осматривая неожиданное препятствие. Поднимает лапу, тычет ей в стекло. Потом произносит обиженным тоном, хоть и моим голосом:
— Вот когда найдем тебе суженого… — демонстративно отходит и ложится в дальний угол, делая вид что меня не замечает.
— А ты, оказывается, любишь обижаться, да? — я встаю и подхожу к холодильнику в углу. — Вот бы тебя в школу привести. Все бы в обморок попадали от зависти… — бросаю взгляд на мохнатую шафрановую гору. Из подушечек лап выпущены острые когти-мечи. — Да и не только от нее. Ха!