Газзаев
Шрифт:
И пошло. Приняли в местную заводскую команду «Трудовые резервы», параллельно определили учиться на слесаря, положили стипендию в размере 23 рублей 50 копеек — существенный вклад в бюджет семьи, в которой росли еще двое детей, а отец с мамой получали тогда рублей по шестьдесят. Затем последовало приглашение в александрийский «Шахтер», позднее — в кировоградскую «Звезду».
В жизни каждого человека бывают минуты, после которых он начинает ощущать свою состоятельность. В начальные годы своей футбольной карьеры пережил такой эпизод и Латыш. Однажды, во время зимних тренировочных сборов, посреди пути безнадежно сломался автобус, в котором ехала
В 1976 году Николая пригласил в донецкий «Шахтер» Владимир Максимович Сальков. Личность легендарная, бессменный лидер команды горняков в шестидесятых годах, двукратный обладатель Кубка СССР. Ну а ныне — спортивный директор футбольного клуба ЦСКА.
Сначала, как водится, взяли в «дубль». В «основу» выпустили на замену, и сразу же забил два мяча. Фартовым футболистом вошел в большой футбол Николай Латыш. Но не только везение определило его футбольную карьеру. Быстрый, техничный и выносливый, он умел мгновенно и правильно оценивать самые сложные игровые ситуации. Не занимать ему было решительности и смелости. Универсальный игрок, одинаково эффективно действовавший и в задней линии, и в полузащите, и под нападающими, он обладал редким качеством — поставленным ударом с обеих ног.
В конце сезона 1978 года одно за другим последовало сразу три приглашения. Да каких! Сначала от Константина Ивановича Бескова, возглавлявшего в ту пору московский «Спартак». Пока Николай размышлял, приехал посланец от Александра Александровича Севидова — более настойчивый, с конкретными предложениями. Согласился, но с одним условием: «В Москву поеду, если Юру Резника возьмете». Как же в столице без друга?
Буквально через два часа поступил ответ от Севидова: «Резника тоже берем».
Пока заканчивал сезон и готовился к переезду, прибыл гонец от Валерия Васильевича Лобановского: «Едем в киевское „Динамо“». Пришлось отказать, так как переход в московский клуб был уже оформлен. Сказать, что представитель Лобановского сокрушался, — значит ничего не сказать. «Ты представляешь, что со мной будет, если я приеду с пустыми руками?»
Ничего не мог ответить на это Латыш, который тоже не знал, что его ждет в Москве. Как мы уже говорили, в 1979 году динамовцы не успели толком начать сезон, как из команды выжили Александра Александровича Севидова. Эта некрасивая история оставила след в душе на всю жизнь. Ведь Севидова в команде не просто любили — его боготворили, им гордились: образованный, тактичный, настоящий интеллигент.
Несмотря на бесконечную чехарду тренеров, может, и закончил бы Николай свою карьеру в московском «Динамо». Но обстановка в коллективе резко поменялась с приходом Малофеева. Между Эдуардом Васильевичем и двумя лидерами команды — Газзаевым и Латышей — пролегла полоса отчуждения. Не долго раздумывая, вернулся Николай в родные края, в Кировоград. А в 1986 году принял приглашение от Бескова.
Однако в «Спартаке» Латыш не задержался. Вроде бы все устраивало его — и клуб один из самых престижных в стране, и отношения с Константином Ивановичем сложились. Тот же разбор игр у Бескова — настоящая школа футбольного искусства. Бывало, за одной фразой тренера открывалась целая философия игры: «Ошибается не тот, кто отдает плохой пас, а тот, кто неправильно открывается»… Все бы хорошо, но вот только почему-то атмосфера в команде пришлась не по душе. Не та аура оказалась, не для него. Бесков задерживать не стал.
Бытовало мнение, что якобы капризный характер не позволил футболисту Латышу полностью раскрыть весь свой потенциал. Глупость выдумали! Уход из «Динамо», а позднее и расставание со «Спартаком» только со стороны выглядели прихотью. Разве можно осуждать человека за то, что он не желает подстраиваться под обстоятельства, подчинять им свое мироощущение? Скорее, это его достоинство.
Через несколько лет судьба вновь, и теперь уже надолго, связала его с Газзаевым. Позвонил Валерий Георгиевич весной 1991 года, когда принял московское «Динамо». К тому времени Николай Иванович набрался уже солидного тренерского опыта в кировоградской «Звезде». Долго не раздумывал и через день был уже в Москве. Верил в Газзаева. И не ошибся.
Латыш считает, что не только дружба помогла пройти ему с Газзаевым через все испытания. У них — общее понимание, одно видение футбола.
Помимо своих прочих профессиональных достоинств Николай Иванович обладает поистине настоящим даром: он — селекционер от Бога. Именно ему в значительной мере обязан Валерий Георгиевич открытием многих дарований в «Алании» и «Динамо».
Оба верят в молодежь. Вера эта переросла в убежденность после того, как молодая «Алания» завоевала в 1995 году чемпионский титул.
А главное — беспредельно доверяют друг другу.
Доверием и взаимной мужской преданностью отличаются отношения Газзаева и с начальником команды ЦСКА Александром Григорьевичем Стельмахом.
В 1980 году Александр начал играть за орджоникидзевский «Спартак». По свидетельству очевидцев, был защитником жесткого типа. Характер закалялся в суровых условиях футбола первой лиги чемпионата СССР, а два года пришлось провести и во втором дивизионе. После окончания карьеры футболиста остался в родной команде на тренерской работе. Там и раскрылись его недюжинные организаторские способности.
Вместе с Газзаевым с 1989 года — со времени тренерского дебюта Валерия Георгиевича. Вместе одержали первую значимую победу: вывели «Спартак» в высшую лигу. Но, когда Газзаев получил предложение возглавить московское «Динамо», Стельмах предпочел остаться в родном Владикавказе.
Газзаев же за то время, которое провел тогда в Москве, смог в полной мере оценить значение той огромной роли, которую призван играть в профессиональной команде настоящий администратор. И, слава Богу, когда вернулся во Владикавказ, он застал в «Спартаке» на этом посту Александра Григорьевича. Стельмах стал одним из главных соавторов газзаевского проекта профессионального футбольного клуба — «Спартака-Алании».
С тех пор они больше не расставались. И у Валерия Георгиевича никогда не болела голова за тот огромный круг организационных вопросов, которые возлагались на Стельмаха.
Однако общие заботы и ответственность за состояние дел у Газзаева делить не принято. Удивляется Александр Григорьевич способности главного тренера держать в голове огромное множество даже, казалось бы, второстепенных проблем. Хорошо это или плохо, но именно поэтому нормой общения между ними стали постоянные звонки друг другу среди ночи — болит душа за команду!