Где Цезарь кровью истекал
Шрифт:
Как я уже сказал, я был рад, что Джимми повернулся к Нэнси, потому что это позволило мне как бы невзначай, одним движением ноги прикрыть ботинок соломой.
Нэнси обратилась ко мне:
– Наверное, после того, как мистер Вульф пообещал помощь, мне не следовало этого делать, но сегодня утром я встретилась с Джимми, и мы… мы поговорили, Я сказала ему о расписке и о том, что она все еще у Бронсона… Он хотел что-нибудь предпринять, но я сказала, что ничего не следует делать, не посоветовавшись сперва с мистером Вульфом. Мы решили встретиться здесь в два часа
Я незаметно подвинулся, чтобы приблизиться к рукоятке вил, торчащей из середины соломенной кучи. Не спуская вежливого и внимательного взгляда с Нэнси, я начал одной рукой лениво перебирать солому. Кончиками ногтей – они не оставляют отпечатков – я провел вдоль одного из зубцов вил и во что-то уперся. Несколько секунд я аккуратно ощупывал то, что находилось под соломой, потом медленно убрал руку.
– Зачем вы водите ее за нос? – вскричал Джимми. – Либо вы и ваш Вульф будете вести себя порядочно, как он обещал…
– Водим за нос? – я усмехнулся. – Ни в коей мере. Не знаю, как насчет порядочности, но мы с Вульфом всегда выполняем то, что он обещает. Только вы нам помешаете, если будете так нескромно вести себя на ярмарке. С Осгудом и так достаточно возни. Ради Бога, отложите ваше примирение на день-другой. Вас же все знают, а вы стоите здесь вдвоем на виду. Если вы сделаете, как я вам скажу, гарантирую, что мы с Вульфом будем порядочными, как ангелы, и мистер Осгуд никогда не увидит той бумаги.
– Чего вы от нас хотите? – нахмурился Джимми.
– Разойдитесь. Разлучитесь. Немедленно. Джимми пойдет в одну сторону, а мы с Нэнси в другую.
– Он прав, Джимми. Это было глупо, но ты настаивал…
– Прекращайте. Пойдемте, мисс Осгуд. За последние три минуты человек десять останавливались поглазеть на нас.
– Но я должен знать…
– Проклятье, делайте то, что вам говорят!
– Прошу тебя, Джимми!
Он взял ее за руку, посмотрел ей в глаза и два раза произнес ее имя с таким видом, будто оставлял ее связанной на рельсах перед приближающимся поездом. Наконец он оторвался от нее. Мы с Нэнси вышли в проход и повернули направо, к той двери, через которую я вошел. Выйдя из павильона, я взял ее за локоть и начал отчитывать.
– Вы вели себя сумасбродно. Конечно, чувства чувствами, но и мозги должны быть мозгами. Побежать за помощью к Джимми Пратту, когда у вас уже есть Ниро Вульф! Уходите отсюда. Кажется, вы где-то должны встретиться со своим отцом. Отправляйтесь туда, ждите его и думайте.
– Но я не… Вы говорите так…
– Я никак не говорю. Пусть вас это не беспокоит. Мне надо заниматься делом.
Я оставил ее в толпе и принялся пробивать себе дорогу локтями. Минут через пять я добрался до методистской закусочной. Вульф все еще сидел за столом и выглядел очень несчастным на складном стульчике. До сих пор ему, наверное, никогда не приходилось переваривать обед в такой тяжелой обстановке.
– Ну? Что Беннет? – взглянул он на меня. Я сел и сдержанно начал:
– Я должен сделать краткий, но утомительный доклад. Пункт первый. Беннет будет здесь минут через десять. Он так сказал.
Вульф слегка приоткрыл глаза и испустил тяжелый вздох.
– Глупец. Я же говорил ему, что он глупец.
Глава 15
– Угу, – я кивнул. – Вы еще сказали, что, по вашему мнению, он намерен совершить пагубную ошибку. Мадам Шасте здесь, на ярмарке, называет это предсказанием будущего и берет за прогноз десять центов.
Я выудил из кармана два пятака и сунул их Вульфу.
– Падаю перед вами ниц. Как вам это удается? Он даже не взглянул на заслуженный гонорар.
– Проклятье, – пробормотал он, – опять опоздали! Вчера вечером надо было позвонить Солу или Фреду, чтобы кто-нибудь из них приехал ночным поездом. Надо было следить за Бронсоном. Стоило его вынудить к разговору, и он выложил бы все, что нам нужно. Я сам не свой, Арчи. Как я могу быть самим собой, если мне без конца приходится носиться с места на место? И все из-за этого проходимца Шанкса. Ну, что ж, – он снова вздохнул, – говоришь, никто об этом еще не знает?
– Точно. Кроме того, кто это сделал. Я дожидался Беннета, увидел, как Нэнси вошла в павильон, и отправился за ней. Она уединилась с Джимми Праттом в стойле, где лежала куча соломы. Мне пришлось присоединиться к ним, и мы стали разговаривать. Пришел скотник и унес часть соломы. При этом стал виден ботинок. Никто, кроме меня, этого не заметил. Из соломы торчали вилы, я незаметно пошарил рукой и обнаружил, что вилы воткнуты прямо ему в грудь. В область сердца. Я обругал Ромео и Джульетту за неосторожность, разогнал их в разные стороны и поспешил сюда.
– Значит, его обнаружат, как только снова придут за соломой?
– Да. Возможно, это уже случилось, а возможно, не случится и до завтра.
– Первое вероятнее. Ты ушел, чтобы избежать шума?
– Чтобы известить вас. И сообщить про Беннета. И уберечь Нэнси от неприятностей, которые могли ее ожидать, если бы Осгуд увидел ее с Джимми Праттом, а полицейские – рядом с трупом.
– Человек, который брал солому, видел вас?
– Конечно. И многие другие. Может, мне вернуться назад и обнаружить тело?
– Это не поможет, – Вульф покачал головой. – Никогда бы не подумал, что Бронсон окажется настолько глуп, чтобы предоставить убийце такую возможность. Конечно, они должны были где-то встретиться… Но сейчас важнее всего… О, слава Богу! Добрый день, сэр!
Рядом с нашим столиком появился запыхавшийся Лу Беннет, все еще в рубашке с закатанными рукавами, и отрывисто ответил на приветствие.
– Вы хотели видеть меня? Худшее время нельзя было выбрать.
– Мистер Гудвин доложил мне об этом. Очень жаль, но ничего не поделаешь. Присаживайтесь. Кофе?