Где эльфа последнего дом. Дитя во тьме
Шрифт:
«Решено, — подумал он с силой, — вот после Праздника Весны и отправлюсь!»
Ах, если бы он знал, что его ожидает! Наверняка отказался бы от своих намерений. Но эльф ничего об этом не знал: никто уже из эльфов не мог видеть будущего.
Камир вновь взялся за арфу, но руки у него дрожали, и струны трепетали в ответ, отказываясь издавать звук. Никогда ещё эльф не испытывал подобного волнения: сердце его быстро билось, словно хотело вырваться из груди и улететь вслед за Ласточкой в неведомые страны.
Как бы эльф ни старался, он не мог отвлечься от этих мыслей. А если бы
========== Дитя во тьме. Часть 2 ==========
Встреча с Ласточкой случилась в день Праздника Весны. С незапамятных времён эльфы его праздновали как раз в канун Весеннего Равноденствия. Собирались все вместе у Озера, пели весёлые песни, плясали вокруг травных костров. Деревья в этот день украшали разноцветными лентами и славили дриад, будто бы живущих в деревьях, но дриад уже сотни лет никто не видел: то ли спали они в своих гибких колыбелях, то ли ушли неведомо куда. Старики ещё помнили времена, когда зеленоволосые девы выскакивали из стволов деревьев и плясали вместе со всеми, а уж молодым это казалось сказками. Но праздник остался, и эль в этот день лился так же, как и тысячи лет назад.
Когда Камир очнулся от мечтательного и тревожного оцепенения и поспешил к Озеру, праздник уже начался. Озеро озарилось кострами, оживилось арфами и свирелями. Эльфийки водили хороводы, эльфы помоложе и вовсе через огонь прыгали, намеренно задевая каблуками угли и взвивая в воздух сотни разноцветных искр, эльфята с весёлым визгом плескались в воде, старики степенно дремали, покачивая головами в такт музыке, прочие танцевали.
Камир отрешённо прошёл мимо арфистов, прошёл бы и мимо длинного стола, растянувшегося между вереницей костров, да его ухватил за локоть Корд, закадычный друг юноши, и воскликнул:
— А, пропажа наша! Как же вовремя нашлась!
Корд был смешливый и шальной, в нём больше других воплотилось эльфийское озорство, и приятели зачастую куролесили вместе, гораздые на выдумки и шутки, чем эльфов постарше приводили в негодование: пристало ли приличным эльфам так себя вести! Недаром же говорили: кудрявая башка горазда до смешка, а ума — с два вершка. А голова у Корда была действительно кудрявая, вся в крутых бараньих завитушках! Правда, в последнее время Камир притих, захваченный непонятными мечтаниями.
— Да и не терялась, — возразил Камир, останавливаясь. — Что придумал?
Корд облокотился о стол, сощурился в насмешливой улыбке.
— Поспорили, — тут он кивнул на остальных смеющихся приятелей, — кто из нас крепче.
— И как будем проверять? — Пожалуй, глаза Камира оживились впервые за последнее время.
Корд сделал вид, что задумался (хотя, зная его, можно было догадаться, что он давным-давно уже всё придумал, а теперь просто игрался):
— А давай соревноваться, кто больше эля выпьет? Если не боишься, конечно, я ведь всё равно выиграю.
— Это мы ещё посмотрим, —
Уже лет двадцать Камира в этом состязании никто победить не мог, и Корд не победил бы. Можно было и не соглашаться, но что-то вдруг всколыхнулось внутри, загорелось, прямо-таки приспичило доказать всем, что его и теперь никто не обойдёт. И желание это было превыше всего, даже возможных последствий.
А эль был прохладный и пенный. Варили его эльфы из ароматных трав и кореньев, щедро сдабривая хмелем и мёдом, хранили в дубовых бочонках, охлаждали в холодных речках. Пьянели от него легко и весело, проспаться после него тоже труда не составляло, так что лился на праздниках эль рекой!
Дейл, общий их приятель, решивший в этом споре судействовать, бухнул на стол две кружки с пенным напитком и объявил:
— Кто за столом усидит — того и победа!
Корд нетерпеливо схватился за кружку:
— Уж эль-то я пить умею!
— Посмотрим, — только и сказал Камир.
Дейл заливисто свистнул, объявляя начало поединка. Молодёжь собралась вокруг, подбадривая и подначивая, подкатывая бочонки и подливая эль в пустеющие кружки. После двенадцатой Корд опьянел и свалился под стол, Камир выпил пятнадцать и за столом усидел. Опьянел, пожалуй, но меньше, чем от себя ожидал: только в ушах зазвенело, да голова немножко вскружилась. Дейл со смехом надел ему на голову венок из хмеля и провозгласил:
— И вот он, Хмельной Король! Давайте выпьем в его честь!
Молодёжь бурно поддержала предложение, подставляя кружки, опрокинулся над ними ещё один бочонок. Камир с готовностью подставил кружку, залпом выпил её, подставил снова, но тут его качнуло, он выронил кружку и сделал несколько шагов от стола. Признаться, почувствовал Камир себя значительно лучше, чем утром: захотелось смеяться и танцевать вместе со всеми. Он кивнул собственным мыслям и, покачиваясь, направился к танцующим. Откуда-то вывернулась Фарра, эльф схватил её за локоть:
— Хочешь потанцевать?
Та с радостью согласилась, но заметила:
— Да ты совсем пьян?
Юноша легко усмехнулся, невидяще посмотрел ей в глаза:
— Вовсе нет!
Они закружились в вихре танца. Фарра искренне радовалась, что он хотя бы так обратил на неё внимание. Камир забыл обо всём. Земля кружилась под ногами, взлетали и потрескивали искры костров. Перед глазами у эльфа вдруг потемнело, а висок нестерпимо заныл. Камир остановился, схватился за голову, задышал тяжело и прерывисто.
— Что с тобой? — испугалась Фарра.
— Голова… закружилась… — помедлив, ответил эльф, выходя из круга танцующих.
Эльфийка побежала за ним.
— Плохо, что ты неправду говоришь! — с укором сказала она.
Эльф добрёл до первого попавшегося деревца, упал на мягкую душистую траву под ним, в тенёчке.
— «Неправду»?
— Ты ведь пьян.
— Да нет же, — возразил эльф, пытаясь хотя бы сесть, но безуспешно.
— Я же вижу.
— Не пьян, — упрямо повторил Камир, постепенно приходя в себя. Эльфы вообще отходчивы. — Да разве опьянеешь с каких-то шестнадцати кружек? Это всё Корд с его спором!