Где наша не пропадала 2
Шрифт:
— Справедливости! Прошу защиты и справедливости!
— Кто ты и что произошло?
— Достопочтенный эйр, я Вайлок. Тюдо Вайлок, хозяин постоялого двора. Бывшего постоялого двора, — заламывая руки, мужчина с несчастным видом оглянулся на баррикаду, перегораживающую улицу. — Они меня разорили, по миру пустили, все вынесли, все сломали. Только и осталось, что уповать на вашу справедливость и защиту.
Рейн, смотря на валяющегося в пыли на дороге толстяка, брезгливо скривился.
— Заканчивай как баба причитать, говори нормально что произошло.
— Пришли они еще утром и давай ломиться в мою 'Веселую толстуху', требуя книгу регистраций, чтобы узнать
Завыв от горя, толстяк вцепился в свои волосы скрюченными грязными пальцами и начал биться головой об дорогу. Аркана же, окинув его неприветливым взглядом, отметил про себя, что на хозяине таверны нет следов побоев. Значит, в конфликт он не вступал в надежде спасти свое имущество. Остается надеяться, остальные также не стали рисковать своей жизнью из-за барахла.
— Зато ты жив. А значит все еще можно исправить и отстроить. Вайлок, кто-то из постояльцев или твоих работников пострадал?
— Нет. Тех, кто сопротивлялся, они закрыли в подвале, чтобы не мешали, а остальные сами ушли.
— Понятно. А ты народ-то из подвала выпустил?
Тюдо Вайлок растерянно посмотрел на эйра, не сразу сообразив о чем тот. Но вот побледнев, толстяк выругался и, вскочив на ноги, бросился перебираться через баррикады на другую сторону улицы. Аркана же тяжело вздохнув, обернулся к шедшим за ним мужикам.
— Четверо останьтесь, освободите здесь все от завала. Если что-то из мебели уцелело, отдайте хозяину. Как только закончите, присоединяйтесь назад к отряду.
Отдав распоряжение, Аркана повел своих людей в обход через соседнюю улицу. В скором времени эйр со своим отрядом вошли в район, где располагалось множество лавок, магазинов и рестораций. Тут уже им открылась неприглядная картина мародерства. Разбитые витрины, сломанные входные двери и несколько пепелищ на месте домов, в которых еще совсем недавно жили и работали люди. В этот раз в ноги к эйру никто не бросался с просьбами или жалобами. Не до того людям было. Кто-то носил воду на пожарища, чтобы от тлеющих углей или случайно вспыхнувшей искры не загорелись рядом стоящие дома. Кто-то разгребал завалы после учиненного погрома в надежде хоть что-то спасти из своего имущества. Кто-то просто сидел на пороге своего дома, покачиваясь из стороны в сторону и невидящим взглядом оглядывая картину разгрома, учиненного мародерами. Но были и те, кто зло и обвиняюще смотрел на вновь прибывших. За то, что не успели. За то, что опоздали. За то, что не защитили. За то, что не помогли и не уберегли. Они молчали, но их взгляды были очень красноречивы.
Аркана, спустившись с криовеса и оглянувшись по сторонам, облегченно выдохнул. Все это можно будет восстановить. Главное, что он не слышит плача по погибшим и не видит раненых и убитых.
— Десять человек останьтесь здесь. Надо затушить все пожары. Одно дело сражаться с мятежниками и совсем другое, если пламя начнет пожирать город. Оно не знает ни жалости, ни пощады и будет уничтожать все вокруг, не обращая внимания: долгожитель ты или нет, стар или мал.
Дальше Аркана передвигался уже пешком. Улица стала уже, испуганные люди, спешащие из города и толкающие вперед тележки с вещами или тянущие баулы, начали встречаться чаще. К его отряду присоединилось еще несколько десятков человек. Какие бы лозунги ни выкрикивали зачинщики беспорядков, но людям, много лет живущим в сытости, мире и спокойствии, не нужны были их эфемерные идеи равноправия между долгожителями и обычными людьми, а так же их обещания светлого будущего, где все будет общее. Общее — это ничье. Не говоря уже о том, что это будущее еще неизвестно когда настанет. Сейчас же они теряли свое кровное, нажитое своим трудом и построенное своими силами. Это еще раз подтверждало мысль Рейна об искусственности мятежа. Если бы и правда кто-то хотел бороться за права обычных людей в попытке уравнять их с долгожителями, они бы не действовали как бандиты, уничтожая все вокруг. Так они только настраивают народ, которому они вроде как хотят помочь, против себя.
Отряд прошел еще несколько улиц, когда Аркана услышал то, чего так боялся. Плач. Плач убитой горем потери женщины. Это плач не за имуществом или домом. Это плач за человеком. За кем-то дорогим и близким. Поспешив на звук, эйр завернул за угол, и тут же увидел распростертые перед разбитой витриной тела двух мужчин, возле которых на коленях сидела, надрывно плача, молодая женщина с ребенком на руках. Аркана знал их. Погибших. И отца, и сына. Именно у них он чаще всего покупал или заказывал украшения для своих женщин. Подойдя к женщине, Рейн аккуратно положил ей руку на плечо.
— Дана, ты знаешь кто это сделал? Видела что произошло?
Подняв на стоящего позади нее мужчину полные слез глаза, убитая горем вдова задала вопрос, на который сама все никак не могла найти ответ, — Эйр? Эйр, как же так? Почему? — и разразилась новым потоком слез.
— Дана, мне важно знать: ты знаешь, кто это сделал? — Арка хотел бы ей ответить и успокоить, вот только нет причины у этих смертей. Поэтому, все что он может, это найти и наказать виновных. Пусть это и не вернет мертвых к жизни, но возможно убережет живых от необдуманных и жестоких поступков.
— Нет, я их не знаю, но я все видела. Я с Власом спряталась и все видела. Они же все отдали и не сопротивлялись. А эти сволочи, все забрав, потом все равно их убили. Просто так. Разве так можно?
— Дана, они ответят за все, но сейчас тебе лучше уйти из города. Если они узнают, что ты была в доме и все видела, а так же запомнила их и можешь узнать, то могут вернуться и завершить начатое.
— Мне некуда идти. Нам некуда идти.
Девушка, всхлипнув, крепче прижала к себе годовалого сына. С Навиром они уже жили не одну сотню лет. Во время последнего парада планет ее любимый, несмотря на то, что он был достаточно богат, не захотел ни с кем заключать договор на рождение ребенка. Вместо этого он повел ее в храм и они сняли браслеты. Богиня их благословила, подарив Власа. Дана считала себя самой счастливой. Вот только счастье длилось недолго. Что ей теперь делать? Как жить без половинки души?
— Дана, послушай меня, собери свои вещи и малыша, если что-то уцелело, если нет, то не страшно, и отправляйся на моем криовесе в Лауваль. Я тебе дам нескольких сопровождающих. Там вы будете в безопасности.
— Эйр, — девушка подняла на стоящего рядом сней мужчину заплаканное лицо, — вы их найдете? Это нельзя оставлять вот так.
— Не оставлю, Дана. Все виновные будут наказаны. А сейчас собирайся.
Обернувшись, Аркана выбрал четырех крепких парней, приказав им доставить в его замок убитую горем вдову с ребенком.