Где правда, там и ложь

Лучшие вещи в жизни – не те, которые можно купить за деньги

Альберт Эйнштейн

Эта книга посвящается Франку,

потому что благодаря его заботам жизнь продолжается,

даже если я в это время замерла в ожидании.

Ты

действительно бесценен.

«Держитесь подальше от идиотов»

Жизненный принцип Ленни Килмистера,

солиста рок-группы Mot"orhead

– Вы упали?

Нет! Я просто лежу на тротуаре и гляжу на звёзды.

– Вы поранились? – Надо мной озабоченно склонился молодой человек с симпатичным лицом и дружелюбным взглядом.

Жаль только, что он идиот.

Держаться подальше от идиотов очень трудно. Их кругом так много. Даже в этом Богом забытом городском предместье в полдвенадцатого ночи.

Сегодня я столкнулась с несколькими людьми, задающими идиотские вопросы. Первый из них прошёл мимо меня, когда я подстригала изгородь в саду моей сестры. Он некоторое время наблюдал за мной, а потом спросил: «Ну? Вы подстригаете изгородь? Сейчас, в ноябре?».

Это был тот ужасный сосед, который постоянно подавал жалобы на мою сестру и её мужа. Герр Крапенкопф. Я запомнила его имя, потому что Мими с Ронни довольно часто говорили о нём и о фрау Крапенкопф.

Я продолжала щёлкать ножницами.

– Нет, я не подстригаю изгородь, герр Крапенкопф, я дирижирую берлинским филармоническим оркестром.

– Как вы меня назвали? – Лицо соседа резко покраснело. Мне вдруг пришло в голову, что «герр Крапенкопф» – это вовсе не его имя. Хотя оно ему очень шло. – Это будет иметь последствия! – прошипел он и потащился дальше.

Позднее я встретила в супермаркете подругу Мими Констанцу. Она была милой, но к сожалению, тоже относилась к людям, которые нервируют других неинтеллигентными вопросами.

– Ах, привет, Каролина! – дружелюбно сказала она. – А что ты тут делаешь?

Ну, давайте подумаем: я иду по супермаркету, толкая перед собой тележку. Так что я тут делаю?

– Меня позвали, чтобы разрядить бомбу в сырном отделе, – ответила я. – А ты что тут делаешь?

– Ах, я быстренько закупаюсь на неделю.

– В самом деле? Надо же!

Констанца снисходительно улыбнулась и посмотрела на мою тележку. Сельдерей, пастернак, лук, сметана и куриная грудка. Для супа, который сегодня вечером будет варить Ронни. А ещё четыре бутылки красного вина и тампоны. Я ждала, что Констанца спросит: «Ты покупаешь сельдерей, пастернак, лук, сметану, куриную грудку, красное вино и тампоны?», но она этого не сделала. Она также не показала на тампоны и не сказала: «Ах, вот откуда плохое настроение!». Она просто передала приветы Мими и пожелала мне хорошего вечера.

Спасибо, тебе тоже.

Наш вечер действительно оказался хорошим. Потому что по приходу из супермаркета я сразу же начала пить красное вино. К началу ужина я прикончила первую бутылку. То есть бокал выпил Ронни за варкой супа. Вторую бутылку мне пришлось разделить с Мими и Ронни. Третью я выпила сама, когда Мими и Ронни

уже отправились спать. Я погасила свет, уселась на подоконник и, попивая вино, стала глядеть в сад. Полная луна ярко светила сквозь голые ветви яблони. Она выглядела, как лимонный леденец, который кто-то приклеил к небу. Я попыталась попробовать кончиком языка, действительно ли у него вкус лимона. И в этот момент я поняла, что я на самом деле очень, очень пьяна. Поскольку у меня это было впервые в жизни, то я решила, что свежий воздух поможет мне протрезветь. Но далеко я не ушла. Шатаясь, я прошла по садовой дорожке, открыла ворота – и шлёпнулась на тротуар, потому что забыла, что там есть маленькая ступенька.

Да, и вот теперь я лежала на тротуаре.

Сама я не могла подняться. Не потому, что что-то себе сломала. У меня ничего не болело. Просто я чувствовала себя мешком, набитым мокрым мылом. Но странным образом это было забавно, во всяком случае я лежала и хихикала.

И вот теперь сюда пришёл этот симпатичный идиот, который собирался мне помочь.

– Ты меня вообще слышишь? – Он перешёл на «ты», хотя я не произнесла ни слова. – Вызвать скорую?

О Боже. Только этого не хватало. При нормальных обстоятельствах мне стало бы перед ним неудобно.

– Разумеется, я вас слышу. Я не глухая, я просто пьяная. Довольно-таки сильно. То есть я пыталась лизнуть луну. Разве она не похожа на лимонный леденец?

Мужчина некоторое время нерешительно смотрел на меня.

– Я помогу тебе подняться, только пообещай, что что ты не станешь блевать на мои туфли.

– Ну что ж, это справедливо, – сказала я и засмеялась. Это прозвучало немного хрипло, но это однозначно был смех. Да здравствует красное вино!

Ещё пару недель назад я не знала, что вино так чудесно влияет на настроение. Я никогда не выпивала больше одного бокала вина, и этот единственный бокал я вливала в себя только потому, что я не хотела признаваться, что мне не нравится вкус вина, не важно, насколько оно дорогое и особенное. Запах спелых слив, аромат фруктов, лёгкий привкус танина, минеральное послевкусие, бла-бла-бла. Со временем я пришла к выводу, что большинству культивированных любителей вина важен не его вкус, а его действие. Вся эта превозносимая ценность вина была просто предлогом для того, чтобы культурно напиться.

Но всё же что-то в этом было.

При этом если у кого-то и имелась причина напиться, так это у меня. Мне было двадцать шесть лет, и четыре недели назад я стала вдовой. А три недели назад брат моего мужа вчинил мне иск по поводу возврата «большой жирандоли в позолоченной бронзе», «позолоченной табакерки в костяном футляре с жемчужным декором» и 6-квартирного доходного дома в Дюссельдорф-Карштадте.

Среди всего прочего.

Если это не было причиной изрядно напиться, то я уж и не знаю.

Дерьмовое равновесие.

– Вы знали, что такое жирандоль?

Симпатичный идиот не ответил. Он поднял меня и поставил на ноги. В моей голове надо всё заново отсортировать. Но было непохоже, что это получится. Я старалась держать глаза открытыми. У меня в животе урчало так, как будто я проглотила какое-то инородное тело.

– А ты знаешь, сколько клеток мозга отмирает при таком опьянении?

– У меня их достаточно, – ответила я.

Мужчина строго посмотрел на меня.

– Ещё пару раз, и ты пропьёшь выпускные экзамены в школе.