Где раки зимуют

Виталий Валентинович Бианки

Где раки зимуют

В кухне на табуретке стояла плоская корзина, на плите - кастрюля, на столе - большое белое блюдо. В корзине были чёрные раки, в кастрюле был кипяток с укропом и солью, а на блюде ничего не было.

Вошла хозяйка и начала: раз - опустила руку в корзину и схватила чёрного рака поперёк спины; два - кинула рака в кастрюлю, подождала, пока он сварится, и - три - переложила красного рака ложкой из кастрюли на блюдо.

И пошло, и пошло.

Раз - чёрный рак, схваченный поперёк спины, сердито шевелил усами, раскрывал клешни и щёлкал хвостом; два - рак окунался в кипяток, переставал шевелиться и краснел; три - красный рак ложился на блюдо, лежал неподвижно, и от него шёл пар.

Раз-два-три, раз-два-три - в корзине оставалось все меньше чёрных раков, кипяток в кастрюле кипел и булькал, а на белом блюде росла гора красных раков.

И вот остался в корзине один, последний рак.

Раз - и хозяйка схватила его пальцами поперёк спины.

В это время ей крикнули что-то из столовой.

– Несу, несу! Последний!
– ответила хозяйка и спутала - два!
– кинула черного рака на блюдо, подождала немножко, подцепила ложкой с блюда красного рака и - три!
– опустила его в кипяток.

Красному раку было всё равно, где лежать: в горячей кастрюле или на прохладном блюде. Чёрному раку совсем не хотелось в кастрюлю, не хотелось ему лежать и на блюде. Больше всего на свете ему хотелось туда, где раки зимуют.

И, долго не раздумывая, он начал своё путешествие: задом-задом, на попятный двор.

Он наткнулся на гору неподвижных красных раков и забился под них.

Хозяйка украсила блюдо укропом и подала на стол.

Белое блюдо с красными раками и зелё-ным укропом было красиво. Раки были вкусные. Гости были голодны. Хозяйка была занята. И никто не заметил, как чёрный рак перевалился с блюда на стол и задом-задом подполз под тарелку, задом-задом добрался до самого края стола.

А под столом сидел котёнок и ждал, не перепадёт ли ему что-нибудь с хозяйского стола.

Вдруг - бац!
– треснулся перед ним кто-то чёрный, усатый.

Котёнок не знал, что это рак, думал - большой чёрный таракан, - и толкнул его носом.

Рак попятился.

Котёнок тронул его лапкой.

Рак поднял клешню.

Котёнок решил, что с ним дело иметь не стоит, обернулся и мазнул его хвостом.

А рак - хвать!
– и зажал ему клешнёй кончик хвоста.

Что тут с котёнком стало! Мяу!
– он ска-кнул на стул.-Мяу!-со стула на стул.- Мяу!-со стола на подоконник.-Мяу!-и выскочил на двор.

– Держи, держи, бешеный!
– кричали гости.

Но котёнок вихрем помчал через двор, взлетел на забор, понёсся по саду. В саду был пруд, и котёнок, верно, свалился бы в воду, если б рак не разжал клешни и не отпустил хвоста.

Котёнок повернул назад и галопом поска-кал домой.

Пруд был маленький, весь зарос травой и тиной. Жили в нём ленивые хвостатые тритоны, да карасики, да улитки. Житьё у них было скучное - всегда всё одно и то же. Тритоны плавали вверх и вниз, карасики пла-вали взад-вперёд, улитки ползали по траве: один день наверх ползут, другой - вниз спус-каются.

Вдруг всплеснула вода и чьё-то чёрное тело, пуская пузыри, опустилось на дно.

Сейчас же все собрались на него погля-деть: приплыли тритоны, прибежали карасики, поползли вниз улитки.

И верно - было на что поглядеть: чёрный был весь в панцире - от кончика усов до кончика хвоста. Гладкие латы охватывали его грудь и спину. Из-под твёрдого забрала на тоненьких стебельках высовывались два непо-движных глаза. Длинные прямые усы торчали вперёд как пики. Четыре пары тонких ног были как вилочки, две клешни - как две зубастые пасти.

Никто из прудовых жителей ещё ни разу в жизни не видал рака, и все из любопытства лезли поближе к нему. Рак шевельнулся - все испугались и отодвинулись подальше. Рак под-нял переднюю ножку, ухватил вилкой свой глаз, вытянул стебелёк и давай чистить.

Это было так удивительно, что все опять полезли на рака, а один карасик даже на-ткнулся на его усы.

Рраз!
– рак схватил его клешнёй, и глу-пый карасик разлетелся пополам.

Всполошились карасики, разбежались - кто куда. А голодный рак спокойно принялся за еду.

Сытно зажил рак в пруду. Целыми днями он отдыхал в тине. Ночами бродил, ощупывал усами дно и траву, хватал клешнями тихоходов-улиток.

Тритоны и карасики боялись теперь его и близко не подпускали к себе. Да ему доста-точно было и улиток: он съедал их вместе с домиками, и панцирь его только креп от такой пищи.

Но вода в пруду была гнилая, затхлая. И его по-прежнему тянуло туда, где раки зимуют.

Раз вечером начался дождь. Он лил всю ночь, и к утру вода в пруду поднялась, вышла из берегов. Струя подхватила рака и понесла его прочь из пруда, ткнула в такой-то пень, подхва-тила опять и бросила в канаву.

Рак обрадовался, расправил широкий хвост, захлопал им по воде и задом-задом, как ползал, поплыл.

Но дождь кончился, канава обмелела - плыть стало неудобно. Рак пополз.

Полз он долго. Днём отдыхал, а ночью снова отправлялся в путь. Первая канава свер-нула во вторую, вторая - в третью, третья - в четвёртую, а он все пятился-пятился, полз-полз,- и всё никак не мог никуда приползти, выбраться из ста канав.

На десятый день пути он забрался, голод-ный, под какую-то корягу и стал ждать, не поползёт ли мимо улитка, не проплывёт ли рыбка или лягушка.