Где растут мандарины
Шрифт:
Мама машинально кивнула и медленно побрела в переднюю часть салона.
– Вот идиотка! – удивленно покачала головой Таня, когда автобус тронулся с места.
– Не говори! – согласилась я. – Нахамила маме, гиду…
Скоро от нашего возмущения не осталось и следа: автобус свернул на Лиговский проспект, и перед нашими глазами предстал самый красивый в мире город. Когда мы пересекали Неву, по салону прокатилась настоящая волна изумленных вздохов – справа от нас, сверкающий в лучах прожекторов, проплывал белоснежно-голубой Смольный собор…
– Катька, как же давно я не каталась по ночному Питеру! – прошептала Таня, зачарованно глядя в окно.
Мы улыбнулись друг другу и взялись за руки. Автобус тем временем миновал Елагин остров и вскоре свернул на трассу «Скандинавия». За окном мелькали силуэты деревьев, было темно и немного страшно – узкая, извилистая дорога была почти не освещена. Наверное, водитель должен быть настоящим асом, чтобы ехать в такой кромешной тьме.
– А почему Валентина Сергеевна не пришла вас провожать? – шепотом поинтересовалась я у подруги.
– Ромка ее отговорил, – так же шепотом объяснила Таня. – Как бы она потом одна возвращалась домой?
Валентина Сергеевна – это мама Тани и Ромы. Вернее, Роме она приходится тетей, просто после смерти своей старшей сестры женщина взяла мальчика себе. Ему тогда было лет девять, а Тане едва исполнился годик, так что они выросли вместе и были как родные брат и сестра.
– Девчонки, берите шоколадку! – нависла над нами веснушчатая физиономия Ромки.
– Шоколад? Ночью? – улыбнулась я. – Отличная идея!
Ромка хохотнул и сел на свое место. Они с Надей стали тихо о чем-то шептаться… А мы с Таней с огромным удовольствием усидели целую плитку шоколада!
Разговоры в салоне смолкли. Мы ехали уже несколько часов. Добрая половина автобуса спала, я тоже начала клевать носом. Вдруг наш автобус медленно остановился.
– КПП! – в микрофон объявила гид. – Уважаемые туристы, все дружно достаем паспорта!
Заспанные пассажиры начали рыться в своих сумках. Таня достала из рюкзака свой заграничный паспорт и начала с интересом его изучать. Он был совсем «чистым», мой уже весь в штампиках…
– Ой, Танька, а мой паспорт у мамы! – вдруг спохватилась я.
– Сейчас!
Она вскочила со своего места и быстро юркнула куда-то в темноту. Уже через пару секунд Таня вернулась и протянула мне паспорт. Очень вовремя, потому что в автобус зашла симпатичная девушка в зеленой жилетке.
– Твоя мама просила передать, чтобы ты берегла паспорт… сейчас вспомню… «как зеницу ока»! – строгим тоном доложила Танька, и мы расхохотались.
В этот момент к нам подошла пограничница. Она улыбнулась и быстренько проверила документы. Автобус снова тронулся в путь.
– Танька, смотри – снег! – закричала я.
Я уже и не помню, когда в Питере был снег на Новый год… А тут такая роскошь: настоящие сугробы, как в детстве, хоть с горок катайся! Я засмотрелась в окно и не заметила, как мы подъехали к терминалу российской границы. Ольга быстренько выскочила из автобуса и сразу же вернулась.
– Друзья, после паспортного контроля будет ещё и таможенный досмотр! – со вздохом объявила она. – Выходим из автобуса и берем с собой все-все вещи!
Схватив сумки, мы с Таней первыми вышли на улицу. Я с удовольствием вдохнула морозный воздух. Под ногами похрустывал совсем свежий снег.
– С ума сойти, настоящая зима! – восхитилась Надя, оглядываясь по сторонам.
– Ага! – зевнул Ромка, устало потягиваясь после долгой дороги.
Медленно, в полной темноте, мы двинулись к невысокому сооружению из стекла и бетона. Внутри горел свет, через огромные окна было видно, как проходят паспортный контроль немногочисленные туристы. В этот момент меня словно молнией ударило…
– Я забыла паспорт в салоне! – сдавленным голосом проговорила я.
– Что? – ахнула мама.
Я увидела, как ее лицо мгновенно стало белым, потом каким-то зеленым…
– Мамочка, я быстро! Наверняка автобус ещё на стоянке! – крикнула я и, не дав маме опомниться, буквально вылетела из здания таможни.
– Катя, Катя! – неслось мне вслед.
Расстояние от терминала до остановки я преодолела за несколько секунд. Четыре больших экскурсионных автобуса стояли на обочине. За ними простиралось огромное, припорошенное снегом поле, дальше – черный лес, и ни одного человека вокруг… Мне сразу же стало не по себе. Так, который из этих четырех автобусов наш? Вот этот, вспомнила я, серебристый, с темными полосками по бокам! На мое счастье, передняя дверь была открыта!
Свое место я нашла сразу, несмотря на то, что в салоне было очень темно. Уф, паспорт лежал прямо на сидение!
– Тихо, я сказала! Хватит орать! – раздался в салоне неприятный, какой-то шипящий женский голос. – Как ты могла оставить его здесь?
– А что мне было делать? – рявкнула ей в ответ вторая женщина. – Торжественно вручить таможенникам, да? Примите и распишитесь!
Этот грубый лающий голос показался мне смутно знакомым. Я инстинктивно спряталась за спинку кресла…
– Где ты его оставила?
– На верхней полке!
До меня донесся какой-то шорох. Я незаметно выглянула из-за спинки. Глаза постепенно привыкли к темноте и я смогла различить два женских силуэта. Одна из говоривших – высокая худая дама с тугим пучком на маленькой головке – напомнила мне какое-то насекомое, не то муравья, не то стрекозу… Вторая была ее противоположностью – коренастая, плотная, грубая… Так это же наши «знакомые» – Марьяна Кочерыга и ее соседка.
– Нашла? – беспокойным шепотом спросила Хиллонен.