Где растут мандарины
Шрифт:
Вплотную прижавшись к холодному окну, я пыталась разглядеть за стеклом хоть что-нибудь. Нет, ничего не видно, только черное полотно перед глазами. Я достала из кармана смартфон. На дисплее высветилось время – четыре утра. Это по финскому. Значит, в России уже пять часов. А сна ни в одном глазу!
Что же все-таки было в этом черном пакете? Допустим там были наркотики. Когда в новостях сообщают о задержании наркокурьеров, то всегда показывают пакеты, как из-под сахара или соли… А содержимое «моего» пакета было твердым! Там внутри скорее всего была коробка или шкатулка. Только очень большая и, при этом, плоская, как футляр для шахматной игры. Хорошо, предположим, они спрятали наркотики внутри небольшого ящика. Железного, например… Зачем? Чтобы скрыть запах? Да ну, чушь! В таком случае пакет был бы очень тяжелым! А он был довольно легким, мне показалось, что он весил не больше килограмма. Значит, не наркотики? Тогда что? Я устало закрыла глаза и стала проваливаться куда-то в темноту…
Через час гид снова нас разбудила – автобус подъехал к небольшому придорожному кафе. Надя и Рома вслед за несколькими туристами вышли из салона.
– Девочки, вы проснулись? – подошла к нам мама. – Хотите позавтракаем в кафе?
– Ой, нет, Елена Александровна, сейчас в меня ничего не полезет, – призналась Таня. – Голова садовая! У меня же есть термос!
Таня полезла в сумку и достала оттуда небольшой металлический термос.
– Мам, ты садись рядом! – предложила я.
Мы с Таней потеснились, и втроем начали по очереди пить горячий сладкий чай. Вид у мамы был хмурый, напряженный, наверное, она еще очень на меня злилась, но при Тане это не показывала…
Вскоре наш автобус снова тронулся в путь. Мы проезжали мимо огромной отвесной скалы. Стекавшие по ней струйки воды застыли, словно по волшебству, и серебрились в лучах утреннего солнца. Когда в детстве я впервые увидела эти места – каменные глыбы, могучие сосны, стремительные северные реки – мне показалось, что я попала в какой-то другой мир, нереальный, сказочный.
– Словно ты попал в сказку, правда? – прочитала мои мысли мама.
– Да, скандинавская сага… – задумчиво прошептала Таня. – А почему скалы здесь такие странные? Совершенно плоские с одной стороны?
– А ты не поняла? – удивилась мама. – Мы же едем сквозь скалы…
– То есть? – вздернула брови Таня.
– Эта дорога прорублена сквозь скалы! – объяснила я подружке.
– Это «Королевская дорога», – вспомнила мама. – Она соединяла Шведское королевство и наш Петербург. И некоторые ее участки пришлось прорубать сквозь каменные глыбы!
– Прорубать? Бедные люди, сколько же труда это стоило! – поразилась моя подружка.
– Ладно, девочки, часа через два приедем… Танечка, спасибо за чай!
Мама вернулась на свое место, а мы с Таней продолжили зачарованно смотреть в окно. Высоченные каменные массивы сменились запорошенными снегом полями. Иногда перед нашим взором мелькали аккуратненькие фермерские домики. Причем такой домик всегда был один на несколько километров! Ни разу не видела по этой дороге чего-то, хоть отдаленно напоминающего нашу деревню… Помню, мне рассказывали, что у финнов даже есть поговорка: из окна твоей усадьбы не должна быть видна крыша соседского дома… За точность цитаты не отвечаю, как-то так. Что тут скажешь, финны – одиночки. Суровый скандинавский характер.
Автобус тем временем проснулся. Гид бодрым голосом начала рассказывать нам разные факты из истории Финляндии. Она сильно не загружала нас деталями и датами, но мне все равно было не очень интересно. Во-первых, я все это уже слышала десятки раз: и про Густава Ваазу, и про шведско-русские войны, и про Александра I, и про Ленина. Во-вторых, усталость от бессонной ночи давала о себе знать. Мне жутко захотелось спать. Веки стали тяжелыми, голова еле держалась на плечах… Я опустила спинку кресла, закрыла глаза и мгновенно уснула.
Глава III
Воровки
Когда я открыла глаза, то не сразу поняла, где нахожусь… Море, покрытое ледяной коркой, переливается в лучах утреннего солнца. Вековые сосны запорошены белым снегом. На фоне кристально-голубого неба возвышается странное сооружение: сотни металлических труб, разной длины и толщины парят в воздухе. Это памятник Сибелиусу, финскому композитору, вспомнила я. Рядом со странным памятником стоит моя мама, она о чем-то разговаривает с Таней…
Я тут же проснулась. В виске пульсировала болевая точка, глаза слезились от света. Почему меня никто не разбудил? Я что, одна в автобусе? Тут до меня донесся шорох и тихое перешептывание. Нет, я здесь не одна. Обхватив руками переднее кресло, я с трудом встала на ноги…
– Что вы делаете? Вы роетесь в маминых вещах? – ахнула я.
Кочерыга, стоя на карачках, изучала содержимое нашего дорожного чемоданчика. В руках у Хиллонен была мамина любимая сумка из разноцветной замши. Увидев, что она застигнута на месте преступления, Моль… нисколько не смутилась. Ни одна мышца не дернулась на ее вытянутом, фарфорово-бледном лице. Кочарыга, швырнув в сторону наш чемодан, медленно встала на ноги. Ее взгляд ничего хорошего не предвещал…
– Что? – внезапно громыхнул в салоне мужской голос. – Что здесь происходит?
Кроме нас троих, в автобусе был еще и водитель! Он вскочил со своего места и в один прыжок преодолел расстояние от своего места до этих воровок. Вот тут Хиллонен не на шутку испугалась!
– Послушайте, это недоразумение! – залепетала она, неприятно скалясь в улыбке.
– Девочка, это ваши вещи? – обратился ко мне водитель.
– Да, вот наш чемодан, а это мамина сумочка! – кивнула я, и в голове снова запульсировала болевая точка.
– Оля, бегом сюда! – басом крикнул водитель.
Хиллонен, затравлено озираясь по сторонам, наконец, догадалась выпустить мамину сумку из рук. Она с грохотом упала на пол, и все ее содержимое – телефон, помада, тушь для ресниц, кошелек – разлетелось по проходу.
– Подождите, давайте договоримся? – Кочарыга стала дергать водителя за рукав.
Он даже не взглянул в ее сторону.
– Саша, что случилось? – влетела в салон запыхавшаяся Ольга.
– Оля, у нас кража! Девушка застукала, как эти дамы роются в вещах ее матери! Сама посмотри!