Где родился...

Айрон Мира

У подножия водопада образовалось нечто вроде маленького озерца. Едва ступив туда, Наташа сказала, что, пожалуй, пусть мужчины окунутся, а она постоит рядом и просто посмотрит. Приготовила для Максима, Славы и Игоря большие полотенца. О целебной силе водопада ходили упорные слухи, потому Наташа решила, что мужчины непременно должны искупаться.

Игорь, взяв Максима на руки, шагнул под водопад. Слава, решив не отставать, ринулся следом; сначала заорал, а потом расхохотался. Максим сидел на руках молча, даже не пикнул. Когда мужчины вышли, Наташа отдала им полотенца и сказала, чтобы все шли за ней в беседку, пить горячий чай.

Однако Игорь, изловчившись, подхватил визжащую Наташу и быстро встал

с ней под струи ледяной воды. Он прекрасно знал, что в его проблемах водопад — не помощник, но очень хотелось постоять под тугими струями вдвоем с Наташей. С тех пор, как Игорь увидел её в купальнике, словно помолодел на двадцать лет и превратился в озабоченного юнца.

Он догадывался, что Наташа прекрасна, так как видел её в том самом халатике, но она оказалась ещё лучше. В те несколько секунд, что они провели под водопадом, Игорь стоял, прижимая Наташу к себе и глядя в её глаза. Она перестала визжать, смотрела молча, и Игорь понял: она чувствует то же, что и он. Первобытный зов, сметающий все преграды на своем пути.

Игорь знал, что со здоровьем ему водопад не поможет, однако загадал другое желание, которое относится к здоровью лишь опосредованно.

Потом они вернулись к мальчикам, которые уже достали провизию из специальной сумки. Оказалась, что все очень проголодались, и съедено было всё, вплоть до последнего кусочка хлеба и последнего пучка укропа.

В соседней беседке расположилась семья с тремя детьми: высокой темноволосой девочкой подросткового возраста и двумя мальчиками-близнецами лет семи. Ребята затеяли игру в мяч. Пригласили Максима и Славу, для веселья и для количества. Слава сначала не хотел идти, но потом разглядел старшую девочку, его ровесницу, и побежал быстрее Максима.

Игорь и Наташа остались в беседке вдвоём. Наташа ещё раньше распустила волосы, чтобы просохли, и Игорь откровенно любовался ею, вспоминая, как они смотрели друг на друга под водопадом.

— Наташа, а где отец Максима? И где ваши со Славой родители?

Наташа, явно не ожидавшая такого вопроса, долго молчала, и Игорь уже решил, что ответа не получит.

— Отец Максима живёт в Казахстане, в Уральске. Наверно. Мы не виделись больше пяти лет, я не в курсе того, что сейчас с ним происходит.

— А разве он не помогает Максиму? — удивился Игорь.

У него никогда не было своих детей, может, потому он и не понимал, как это — не помогать собственному ребёнку. Мало ли, что там произошло между родителями. Дети не должны расплачиваться и нести ответсвенность за это.

— Нет. Я являюсь матерью — одиночкой, Максим не записан на своего физиологического отца. У Максима моя девичья фамилия, которую я вернула после развода, а отчество по нашему со Славой папе — Николаевич. Хоть папа мой внука увидеть не успел.

— Как-то всё очень грустно, да, Наташа? — Игорь внимательно смотрел в её растерянное лицо.

— Сейчас уже нет, Игорь. Сейчас всё хорошо, слава Богу. А тогда, пять с половиной лет назад… Наверно, Господь дал мне силы, чтобы мальчики не остались одни.

— А что тогда случилось?

— Папа воспитывал нас один. Конечно, мне было уже четырнадцать, когда родился Слава. Сейчас четырнадцать ему. Мама умерла при родах, от осложнений. У нас по женской линии что-то с кроветвореним, проблемы. Врачи её предупреждали, когда она родила меня, но они с папой мечтали и о сыне. В общем, врачи не смогли остановить кровотечение, и переливание не помогло. Славу мы вырастили вдвоём с папой. Позже, когда мне было двадцать, я вышла замуж. Виктор переехал к нам, у нас был свой дом. Через два года я забеременела. А когда была на седьмом месяце, папу убило током на работе. Несчастный случай. Я продержалась до похорон, а потом у меня начались преждевременные роды, да ещё с такими же осложнениями,

как у мамы. Славке было восемь. К счастью, у Вити хватило ума отправить моего брата к своим родителям, в деревню. А сам Витя не выдержал трудностей, загулял. Решил, что ни я, ни Максимка не вернёмся домой. Он даже успел переехать к своей новой подруге. А мы взяли да вернулись. Максимка несколько месяцев провёл под наблюдением, учился дышать. Зрение вот только плохое, на инвалидности по зрению он, но в остальном выправился. Такой же, как все. В садик ходит, развивается по возрасту. А я работаю няней в том же садике, хотя у меня высшее, я экономист. Иногда беру подработки, но мне спокойнее при Максиме быть, пока он растёт. Хотя бы до школы. Год назад решили сюда перебраться, на родину отца. Он ведь с мамой познакомился, когда срочную службу в Казахстане проходил, там и остался. А сам он в детдоме вырос здесь, в Алексеевске.

— Погоди, Наташа! Вы же были ещё не разведены с Виктором на момент рождения Максима. Почему он не помогает?

— Пока мы в больнице были, его новая любовь тоже забеременела, потому Витя всё подписал, что я попросила. А я не хотела, чтобы он имел к нам с Максимом хоть какое-то отношение. Но вот родителям его за Славу благодарна.

— Он подписал?

— Конечно.

— Мда, — тяжело сказал Игорь.

Кулаки сжались сами собой. Кто-то мечтает о собственных детях, зная, что эта мечта никогда не сбудется, а кто-то…

Глава 3

Игорю не спалось. Короткая летняя ночь полностью вступила в свои права, а он всё лежал в темноте и смотрел в потолок невидящим взглядом.

Прошедший длинный день был очень тяжёлым и очень счастливым одновременно. И, безусловно, самым насыщенным днём за прошедшие десять лет. Игорь не помнил, когда в последний раз испытывал такой накал эмоций, такое волнение.

В течение десяти лет, прошедших после раскрытия его диагноза и последующего развода, Игорю всегда удавалось держать свою жизнь и свои чувства под контролем. Он действовал, опираясь на разум, здравый смысл. Но теперь Игорь ясно понимал: «разумная» жизнь закончилась раз и навсегда.

В прошлой, разумной жизни, ему никогда не пришло бы в голову тащить Наташу на руках под струи ледяной воды и стоять там, прижимаясь к ещё недавно незнакомой женщине так, словно от этого зависит его жизнь. А потом, после тяжёлого разговора в беседке, взять расчёску, выйти из беседки, встать за спиной у Наташи и делать вид, что он помогает быстрее высушить её длинные светлые волосы. А самому в это время сходить с ума, пытаться утихомирить своё мужское напряжение и успокоить сердцебиение.

Теперь он всегда будет жить только чувствами, как в молодости. Он обречён. И он уже решил, что никуда больше не уедет из Алексеевска, а дом продавать не станет. Он не хочет возвращаться в «разумную» жизнь, не может. Квартиру продаст, а работу здесь найдёт на счёт «раз». В маленьких городах хорошие доктора всегда на вес золота. Осталось только выяснить, как к этому его решению отнесётся Наташа. И нужен ли он ей такой, как есть.

Когда она смотрит на него, он почти уверен, что нужен ей так же сильно, как она нужна ему. А как только её нет рядом, уверенность в своих силах и в отношении к нему Наташи начисто пропадает. А вместе с уверенностью начинает пропадать он сам. Тосковать, впадать в хандру. Вот как сейчас, например.

Игорь пытался закинуть удочку на предмет переезда Наташи и мальчиков в другой город, более крупный. Оказалось, что Слава учится в единственном учебном заведении Алексеевска, имеющем статус лицея. И лицей — не просто название. Лицей входит во всероссийские образовательные рейтинги, а процент высоких и максимальных баллов за ЕГЭ среди выпускников очень высок. Как и процент поступлений на бюджетные места в престижные вузы.