Где спряталась ложь?
Шрифт:
— У тебя колючая щека…
— Если честно, мне лень бриться. Дождусь отпуска, рождение малыша и отпущу бороду.
— Петра Великого на тебя нет. Ребёнка напугаешь. Ладно, держи в своём сейфе. Ты думаешь, если будут искать, у них есть шанс на меня выйти? Генерал просил отойти меня от него, как только передал кассету. Я так и сделала. Он, вероятно, тоже подумал об этом.
Он не верил в такое, но решил пугануть чтоб присмирела.
— Господин случай не откидывай.
— Что это может быть? — вскинула глаза на него она.
Он, помолчав и хорошо подумав, принялся фантазировать.
— Случайная фотография. Ты могла и не знать, что попала в фотообъектив, а, тем не менее, она есть. Потом, опять же, они видели идущую за ним беременную женщину. Могут проверять всех гуляющих в том месте женщин с животиком. Дежурить в роддомах на приблизительный период.
Он плёл такое, что сам удивлялся, как ловко у него это получается. Остановили его её квадратные глаза.
— Это не реально!? — тянула моргая она.
"Отлично!" — ухмыльнулся он, и продолжил страшилки подводя к желанному знаменателю.
— Когда речь идёт о жизни, карьере, деньгах и всё это перекрывающем страхе, то всё возможно. Поэтому рожать будешь дома.
Она поёжилась.
— Детективы надо писать тебе.
Он строго заметил:
— Смешного ничего не вижу. Я знаком с этим кругом. У них нет такой простоты и лёгкости к карьере и деньгам, как у тебя. Это зарабатывают они всё своё добро чужим горбом легко и просто, а расстаются тяжело и с кровью.
— Почти убедил. Храни кассету у себя. Рожать буду дома.
— Договорились. Я всегда говорил, что ты умная девочка. Только вот скажи на милость, ты зачем меня вчера вечером с рельсов стащила и как ты себя чувствуешь после этого, я дурень, боюсь даже спросить тебя. Думаю, не жалуется и, слава Богу.
— Нормально, — зарылась она, смеясь, на его груди, пытаясь потянуть зубками волосики, щекочущие щёку. — Нам понравилось. Он протерпел, а я уснула, как убитая.
— Сумасшедшая. Почему он. Может быть она?
— Я обиделась на тебя и из-за вредности, не сказала. У тебя будет сын.
— Ты разочарована, я слышу по интонациям в голосе.
— Немного да. Если честно, то хотела девочку, с красивыми бантиками и платьицами. От мужика семье и маме толку мало. Девочка домашнее существо. А мальчик с малых лет бродячий породы.
— Не грусти. Следующая будет девочка.
— Кушнир, а ты не очень размахался.
— В самый раз. Ты такая тёплая, ласковая и смешная становишься, что я даже готов терпеть твои капризы.
— Да?!
— Только не вчерашний, притормози.
— Какой именно? — скосила, смеясь, она глаза в его сторону.
— Не хитри, сама знаешь… Как ты думаешь каким он будет?
— Я по Даньке вижу, что довольно-таки многим ребёнок уже наделён при появлении на свет божий. В том беспомощном комочке заложен какой-то энергетическиё сгусток для нового броска развития. Не улыбайся, точно тебе говорю. Они уже рождаются с какими-то своими глубинными познаниями, своими пониманиями происходящего и вещей — с тем, что мы, их родители, давно растеряли.
— Как же ты воспитывала Даньку?
— Может это неправильно, но я очень-то не давила на него. Ни на крошечного, ни на подростка. Легонько вводила его в общепринятые нормы. Немного корректируя то, что заложено Богом и дано природой.
— Это объясняет его эгоизм и иждивенчество. Ой, извини, мобильный. Алло! — прокричал он в трубку. — Говорите. Слушаю!
Лена хоть и отошла, чтоб не мешать, а всё равно успела заметить, как помрачнел его взгляд, и задёргались скулы. "Неужели что-то с Данькой?" — пронеслось в мозгу, моментально нарисовавшем тысячу причин для беспокойства. Но она дотерпела до того момента, пока он не опустил трубку.
— Данька?
Он не сразу понял о чём она.
— Что? А? Нет. Проблемы с моей сестрой.
Она удивлённо заморгала длинными ресницами. Пряча обиду в уголках рта, с иронией выдавила из себя:
— Надо же, какое открытие, у тебя есть сестра?
Он, продолжая о чём-то думать и находиться далеко отсюда, всё же что-то объяснял ей:
— Живёт и учится в Америке. Тогда отцу казалось так лучше и правильно.
Лена, притушив в груди вспыхнувшее неудовольствие, попробовала продолжить разговор.
— А сейчас уже не кажется? К тому же про отца, ты тоже ничего не говорил…
— Похоже, уже нет. — Согласился Кушнир, пропустив опять мимо ушей реплику про отца. Не до щепетильности. Мысли застряли на звонке.
А Лена ругая себя за назойливость, сунулась опять с вопросами:
— Сколько же ей лет и что с ней?
Никита хлопая телефон о ладонь пробовал отвечать.
— Двадцать пять. Это ответ на твою первую часть вопроса. А что касается второй половины то сам ничего не пойму. Отец ездил сегодня в аэропорт её встречать. По дороге они перессорились в пух и прах, и она, хлопнув дверью, вышла на дороге, перед городом, обещав добраться сама. Как это на неё похоже… Но так и не появилась. Вот отец и звонил, интересуясь, не объявилась ли она у меня, естественно, волнуясь. Но, похоже, в дом она не приезжала, иначе бы мне сообщили, но сейчас перепроверю. Наверное, на квартиру тоже позвонить надо. Она знает мою домработницу, может позаимствовать ключи.
Лене стало немного не по себе. Он знает о ней всё. Она же ничего. Сама не выказывала любопытства, а он не проявил инициативы не то чтоб познакомить, даже рассказать. А почему собственно у него, как и у любого человека не может быть папы, мамы или сестры? — урезонила она себя, пытаясь справиться с зашкаливающими эмоциями.
Никита, заметив её сведённые брови и дрожащие на ресницах слёзы, откинув телефон, обняв, поцеловал в искривлённые обидой губы. "Это я упустил из виду, решив, что Ленка не маленькая и ко всему правильно отнесётся. По-видимому для обид у женщин возраста нет. Надо быть внимательным. Если с молоденькой дурочкой можно отбрехаться, то здесь такой номер не пройдёт. Она зрит в корень. Лучше правду".
— Лен, не надувайся одуванчиком. Я ждал приезда сестры, чтоб познакомить вас с Даниилом со своей роднёй.
Только его правда немного запоздала. Она дрожащим голосом объявила:
— А по-моему, ты меня стесняешься. Только почему тогда ты рядом, ведь я не держу. — Слеза, сорвавшись с ресницы, упала на щеку и побежала вниз.
— Лена, Лена, — принялся осушать он поцелуями её глаза и щёки. — Давай без фантазий. Это всего лишь мужская логика, всё свести к одному знаменателю.
Но без фантазий и дальше и обошлось. Всхлипывая, она прогнусавила: