Где таятся змеи
Шрифт:
Девлин прибыл к вытянутому строению в палладианском стиле на Кинг-стрит задолго до одиннадцати вечера – урочного часа, после которого абсолютно никто не имел права войти – и остановился на пороге бального зала. Обрамленное золочеными колоннами и пилястрами помещение освещалось сотнями свечей в подвешенных ветвистых люстрах. В «Олмаксе» было людно, поскольку сезон находился в самом разгаре, а клуб пользовался популярностью как у жен немолодых парламентариев и избранных дипломатических представителей, так и у молодого поколения. От запаха горящих свечей, французских духов и богато наряженных вспотевших тел в зале стояла духота.
Укрывшись
– Ну и что ты здесь делаешь?
Обернувшись, Себастьян увидел свою сестру Аманду, пытливо прищурившую голубые глаза. Единственным украшением ее элегантного серебристо-серого платья служили буфы на рукавах, поскольку дама овдовела менее чем полтора года назад.
– А ты надеялась, что патронессы забаллотируют меня? – спросил он в ответ.
– Не смеши, – презрительно фыркнула старшая сестра. – Будучи наследником графского титула, ты мог бы истребить с полдюжины девственниц прямо посреди Бонд-стрит, и тебя все равно бы впустили.
Виконт перевел взгляд обратно на Тристана Рамзи, невысокого, но хорошо сложенного джентльмена лет двадцати пяти, с вьющимися каштановыми волосами и приятными, правильными чертами. Однако движения его были несобранными и неуклюжими, а лицо – бледным и осунувшимся, как у человека, страдающего лихорадкой… или недавно узнавшего, что та, кого он некогда собирался сделать своей женой, мертва. Тристан танцевал в паре с грациозной юной девушкой, с точно таким же оттенком волос и россыпью веснушек на вздернутом носике. Это, очевидно, и была мисс Рамзи, совершавшая свой выход в свет.
– Нам жилось гораздо спокойнее, когда ты был на континенте, – буркнула Аманда.
– Особенно если учитывать захватывающую возможность, что меня могли в любой момент убить, – Себастьян, окинув взглядом строй танцующих, заметил свою восемнадцатилетнюю племянницу, мисс Стефани Уилкокс, стоящую в паре с лордом Ивинсом, распутным малым, зато наследником маркиза. – Тебе станет легче, если я пообещаю приложить все усилия и не опозорить бесповоротно наше имя, пока твоя дочь не закончит свой первый сезон?
Он наблюдал за Стефани, исполняющей изящный пируэт. Племянница превратилась в очаровательную юную леди, с копной золотистых кудрей и ярко-голубыми сен-сировскими глазами. От матери ей достались высокий рост и изящная стройность. Но в отличие от Аманды, Стефани избежала некоей грубоватости черт, унаследованных сестрой от Гендона. Внешне девушка удивительно походила на Софию, мать Себастьяна.
– Кстати, как дела у нашей красавицы на ярмарке невест? – спросил виконт сестру. – Пользуется спросом?
Аманда тоже наблюдала за дочерью.
– Не будь вульгарным.
– Я бы на твоем месте не соглашался на Ивинса: он чересчур большой любитель фараона [35] .
– Мы возлагаем надежды на Смоллбоуна.
– А джентльмен уже вступил в игру? – Себастьян наблюдал, как племянница одаривает восхищенного партнера задорно-обещающим взглядом. Стефани не только выглядела, как ее блудная бабушка-графиня, но и вела себя в точности, как та.
– Пока нет.
35
Фараон– карточная игра, предположительно названа таким образом из-за изображения фараона на французских игральных картах. Одна из самых азартных карточных игр, любимая игра великосветских игроков по всей Европе в конце ХVIII — начале XIX вв. А. С. Пушкин, немало времени отдавший этой игре, вспоминает ее в строках из «Евгения Онегина»: «И перед ним воображенье свой пестрый мечет фараон». Это та самая игра, в которую Николай Ростов из «Войны и мира» Л. Н. Толстого спустил свое состояние.
– Остается надеяться, что Смоллбоун не станет медлить, – заметил Себастьян. – Моя племянница, кажется, не на шутку увлечена Ивинсом.
Танец заканчивался. Виконт заметил, как Тристан Рамзи подвел сияющую сестру к почтенной матроне в лиловом, а затем удалился в комнату с закусками.
– Прошу прощения, – извинился Себастьян и покинул Аманду, проводившую брата взглядом ледяного неодобрения.
Виконт нашел Рамзи возле закусок. На столах было накрыто обычное для «Олмакса» угощение: тонко нарезанный хлеб с маслом, бисквиты, лимонад и чай. Молодой человек предпочел чаю лимонад, но ни бутерброды, ни бисквиты не привлекли его. Он стоял, полуотвернувшись, и глядел куда-то вдаль, держа позабытый стакан в одной руке, в то время как пальцы второй скользили вверх-вниз по цепочке карманных часов.
Себастьян не был близко знаком с Тристаном. Они могли посещать одни и те же клубы и присутствовать на одних и тех же балах и приемах, однако мужчин разделяло четыре или пять лет разницы в возрасте – и полное отсутствие общих интересов.
Но как только виконт появился в комнате, Рамзи отошел от стола и направился прямиком к нему.
– Женщина, тело которой вы показали Седрику Фэйрчайлду… – быстро оглядевшись, неудачливый жених понизил голос. – Вы уверены, что это Рейчел?
– В достаточной мере.
Рамзи с вытянувшимся лицом тяжело сглотнул. Правильные и довольно привлекательные черты немного портил безвольный подбородок.
– Вы знали, что она пропала? – спросил Себастьян.
Собеседник кивнул. Из танцевального зала послышались начальные аккорды шотландского рила.
– Тогда вам, наверное, известно, почему Рейчел сбежала из дома?
– Нет, – блуждающий взгляд остановился на лице виконта. – Как-то я заглянул на Керзон-стрит, намереваясь пригласить ее покататься в парке, но леди Фэйрчайлд сказала мне, что Рейчел заболела. От меня отделывались то одной, то другой отговоркой, а затем заявили, что она уехала в Нортгемптоншир подлечиться.
– И как же вы поняли, что невесты там нет?
– Она ни разу не написала мне. В конце концов, я сам поехал в Фэйрчайлд-холл, – губы мужчины сжались в ровную линию. – Когда слуга сообщил мне, что там ее в последний раз видели еще на Рождество, я отправился прямиком на Керзон-стрит и потребовал объяснений.
– И?
– Лорд Фэйрчайлд признался, что Рейчел сбежала.
– Вы с ней ссорились?
– Нет, никогда, – округлив глаза, запротестовал Рамзи.
– Тогда как вы объясните поступок вашей невесты?