Где-то там, за морем…
Шрифт:
— Посмотри сюда, Скалли, — сказал Малдер.
Он подал Скалли газету. Дане сразу бросился в глаза заголовок: «Похищенные студенты найдены невредимыми».
— Невероятно! — воскликнула Скалли. — Кто их нашёл?
Малдер покачал головой:
— Нет. Пусть Боггз думает, что мы их нашли.
— Но почему полиция не поставила нас в известность?
— Потому что никто никого не нашёл. Статья — это выдумка. Газета «Континент» специально для нас напечатала один экземпляр. Только шесть человек знают об этом.
Скалли
— Сегодня, — сказал тот, — Боггзу разрешат позвонить. Надеюсь, он свяжется со своим сообщником, чтобы узнать — что же произошло?
Шон О’Лири заглянул в «глазок» и некоторое время наблюдал за заключённым. Тот лежал но спине, глядя в потолок, и то ли нашёптывал, то ли напевал что-то. О’Лири напряг слух и разобрал некоторые слова. Заключённый напевал старую песенку в стиле «кантри», о ковбое, который не послушался старенькую, но умную мамочку и привёл себе в дом жену-мексиканку.
Шон вздрогнул, как от удара. Он хорошо помнил концовку этой песенки — пока ковбой проводил время в салуне с друзьями или перегонял скот, его жена развлекалась с другим. А когда ковбой её всё-таки уличил, то жена и её дружок убили и парня, и его мамашу.
О’Лири глубоко вздохнул, открыл окошечко для передачи пищи и сунул в него свежую газету. Заключённый сел на койке, внимательно поглядел на дверь.
— Я узнал тебя, бедный Шонни-малыш, — пропел он на мелодию песенки. — Мне очень жаль тебя, ковбой.
Заключённый встал, взял газету и развернул её. Пробежав глазами пару страниц, он вдруг тихо рассмеялся и подмигнул двери, словно зная, что О’Лири внимательно наблюдает за ним.
Малдер и Скалли сидели перед мониторами тюремной охраны и наблюдали за Боггзом. Вот он взял газету, просмотрел первую полосу, дошёл до статьи о похищенных и возвращённых студентах. Малдер напрягся. А Боггз неизвестно чему улыбнулся и отложил газету в сторону.
Фокс посмотрел на часы, вновь перевёл взгляд на монитор.
— Звонить он пойдет через два часа, — хрипло произнёс он.
Скалли с некоторым сомнением покачала головой. «Не думаю, что всё так уж просто», — сказала она себе.
Два часа тянулись долго и нудно. Боггз улёгся обратно на койку. Он неподвижно лежал, глядя в потолок, и лишь изредка улыбался неизвестно чему. Малдер и Скалли время то времени перебрасывались ничего не значащими фразами.
Оба облегчённо вздохнули, когда лязгнули решётки: за Боггзом пришли двое охранников, чтобы отвести его в комнату с телефоном. Скалли заметила, что один из охранников обращается с заключённым более… почтительно, что ли? Хм. Конечно, у каждого свои странности. Может быть, этот охранник является почитателем знаменитых преступников — чёрт его знает, какие заскоки бывают у тюремных служащих. Интересно,
Агенты внимательно следили за тем, как Боггз сел у столика с аппаратом. Телекамера была расположена не совсем удачно, и увидеть, какой же номер набирает заключённый, было невозможно. Но это всё ерунда — через полминуты им и так сообщат, куда же звонит Боггз.
— Давай, — прошептала Скалли оператору охранной системы, словно Боггз мог их услышать.
Оператор кивнул и включил магнитофон. И в этот момент запищал вызов телефона в комнате контроля.
— Выключите! — потребовал Малдер. Все непонимающе завертели головами. Скалли прислушалась.
— Малдер, это твой, сотовый, — сказала она.
Фокс, чертыхнувшись про себя, полез в карман своего пиджака, висящего на спинке стула.
— Малдер, — сказал он в трубку.
— Почему ты мне не веришь? — раздался голос Боггза одновременно из динамиков системы прослушивания и трубки сотового телефона.
Малдер взглянул на монитор. Боггз, прижимая скованными руками трубку телефона к уху, смотрел в видеокамеру. Скалли даже на секунду показалось, что Боггз видит их, сидящих в этой комнате.
— Почему? — продолжал Боггз. — Агент Скалли мне верит. Верит!
— Агент Скалли верит в то, во что верим все мы, — резко ответил Малдер. — Что дети в твоих руках. Итак, где они?
Боггз со стуком уронил трубку и опустил голову. Скалли встала, не отрывая взгляда от экрана.
— Малдер, — произнесла она, — даже если он всё это подстроил и подставляет нас, у нас всё равно осталось только три дня.
— Девятнадцатого ноября Лиз Хоули и Джим Сандерс умрут, — отрешённо сказал Малдер.
— А потом, днём позже, наша единственная ниточка к похитителю будет тянуться в газовую камеру, — горячо продолжала Скалли, — чтобы там оборваться. Нам нужно пойти с ним на компромисс, нам надо с ним договориться.
— Мы не можем…
— Они всего лишь подростки! — Скалли чуть ли не кричала. — И они хотят жить! А спасти их жизни — это наша профессия, наш долг, в конце концов.
Малдер наклонил голову и махнул рукой. Скалли повернулась к начальнику охраны тюрьмы.
— Проводите заключённого в камеру для допросов, — сказала она.
— Слушаюсь, мэм, — со скрытой иронией ответил высоченный чернокожий мужчина, глядя сверху вниз на Скалли, и отдал распоряжение.
Через пять минут Скалли сидела за столом в знакомой комнате для допросов и привычно делала пометки в блокноте. Малдер же уселся напротив Боггза. А заключённый ломал комедию.
«Комедию ли? — усомнилась в который раз Скалли. — Слишком уж много реализма в его игре. Транс можно симулировать, что называется, “накрутить” себя. Но так всё распланировать, до секунды, и не имея связи с внешним миром… Не знаю, не знаю».