Где-то в чаще леса

Тропинка, извиваясь, как змея, петляла сквозь зеленую, светлую поляну, уходя вглубь густого, манящего леса. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь листву, рисовали на земле причудливые узоры. По тропинке шла женщина, молодая и прекрасная, словно вылепленная из лунного света. Ее золотистые волосы, заплетенные в косу, развевались на легком, игривом ветру и только платок удерживал их, а длинный, струящийся сарафан, цвета летнего неба, летел за ней, оставляя после себя легкий шлейф аромата полевых цветов.

Она

Внезапно, прямо перед ней, с верхушки раскидистого дуба, словно летучая мышь, спустился молодой парень. Он был красив, как бог, с сильными, мускулистыми плечами и резкими чертами лица. Его острый взгляд, в котором читалась смесь дерзости и жестокости, впился в женщину. На нем была одежда, богатая и вызывающая, украшенная драгоценными камнями, что подчеркивало его богатство и власть. На поясе, блестящий, как луч солнца, висел острый кинжал.

– О, красавица, куда направляешься? – прозвучал его голос, грубый, но привлекательный.

– Я к бабе Яге, за советом, – ответила женщина, стараясь не подать виду, что ее сердце дрогнуло от неожиданной встречи.

– Думаю, ты знаешь: без моего ведома в лес пройти нельзя, – сказал юноша, усмехаясь, и в его глазах заблестели хитрые искры.

– Знаю, Соловей-разбойник, – сказала женщина, пытаясь узнать, насколько серьёзны его намерения.

– А то от моего свиста, погнуться деревья, закроют тебе вход в чащу, да и ты от свиста моего не устоишь, быстро улетишь из леса, – усмехнулся Соловей, и в его голосе прозвучала угроза.

Женщина почувствовала, что у нее не осталось выбора. Она знала лесные сказки о Соловье-Разбойнике, и понимала, что связываться с ним опасно. Ей нужно было к бабе Яге, и она решила попробовать убедить его.

– Может, я могу тебя чем-либо задобрить? – спросила она, стараясь сохранять спокойствие.

– А что у тебя есть? – спросил юноша, осматривая ее с головы до ног, и его взгляд был полон наслаждения и власти.

Она осмотрела себя. У нее не было ничего ценного, что могло бы привлечь его внимание. В ее голове быстро родился план.

– Я хорошо пою, – улыбнулась она.

– Ну, спой, – усмехнулся разбойник.

И женщина запела. Ее голос, прекрасный и нежный, как пение птицы, проник в глубину леса. Соловей-разбойник, зачарованный ее голосом, забылся о своей хитрости и жестокости. Она, не теряя времени, проскользнула в лес, оставив Соловья в полной очарованности ее пением.

Женщина пошла дальше, по тропинке. Зашла в самую чащу леса. Там где-то в глубине, среди зарослей и древесных плетей, возвышался маленький домик, словно затерянный среди зеленой гущи. Его стены, сложенные из темного дерева, казались прочными и непоколебимыми, как стражи древних времен. На крыше клубилась тонкая дымка, плетясь в воздухе и растворяясь в безбрежном просторе. Листья, опавшие осенью, укрыли вершину дома, словно тихий шепот прошлых времен.

Под тенью этого уединенного убежища шагала молодая женщина. В ее глазах, окутанных серыми облаками тоски, затаилась надежда, словно последний луч света в мрачном лесу. Когда-то яркие голубые глаза потускнели, погруженные в океан горечи и печали. Ее длинные волосы, словно золотые нити, были заплетены в длинную косу, которая падала по спине, словно ручей воды в оазисе пустыни. Голова женщины была покрыта платком, украшенным изысканным узором цветов, что сочетались со цветом ее, длинного в пол, сарафана.

– Избушка, избушка,– прошептала женщина, словно заклинание, загаданное веками, – встань ко мне передом, а к лесу задом.

Деревянные стены домика скрипнули, словно пробуждаясь от долгого сна. С натугой, будто древний страж, он начал поворачиваться, словно давая ответ на призыв гостя. Старые доски скрипели, перебирая своими куриными ножками, словно старичок, тяжело встающий с кровати по утрам. Сквозь щели в стенах домика пробивался луч солнца, словно ласкающий его древесную душу.

Женщина стояла перед воротами дома, в ожидании чуда. Ее сердце билось сильнее, словно стук крыльев птицы в заколдованном лесу. В ней теплилась надежда, словно последний огонь в холодной ночи.

Изба, сгибая свои куриные ножки, покорно присела, словно представляя свою скромную деревянную скромность перед гостем. Она допустила молодую женщину на свои ступеньки, приглашая ее пройти по крыльцу и открыть скрипучую старую дверь, словно древний хранитель встречает путника.

Внутри помещения витал запах трав и тайных зелий, словно дыхание самой природы наполняло воздух. В большом котле над огнем пузырилось загадочное зелье, испуская аромат таинственных трав и специй. Рядом с котлом стояла, скрючившись, женщина, волосы ее были аккуратно собраны назад и покрыты косынкой, словно символ защиты от таинственных сил. Она медленно помешивала деревянной ложкой содержимое в большом железном котле.

В ухоженном, хоть и небольшом помещении, в углу стояла печь, создававшая тепло и уют, словно добрая мать, обнимающая своих детей. На столе стояли книги, заполненные мудростью веков, рядом с котлом расположены разноцветные флаконы с загадочными зельями. А возле стола стояла длинная лавка, единственное место для отдыха.

Гостья взглянула на потолок, где, привязанные веревками, висели нитки и обрывки ткани, украшенные разноцветными растениями и цветами, словно капли волшебства, собранные в одном месте. На полках вдоль стены стояли стеклянные флаконы с различными зельями, а в тряпичных мешочках хранились загадочные порошки, словно сокровища в закрытых сундуках.

– Чую, чую, человеческим духом пахнет, – проговорила женщина, остановив свои манипуляции у котла, и повернулась к двери, словно чародейка, уловившая приближение нового испытания.

Гостья, словно преклоняясь перед древними обычаями, опустила колени перед хозяйкой дома, не поднимая головы, словно в почтительном поклоне перед мудростью прошлых времен. Из-под скромного подола ее одежды она извлекла небольшой хлеб и одно яйцо, словно принося дары великой старой ведьме.

– Здрав будь, Ядвига Ярославовна, – произнесла женщина мягким, молящим голосом, словно молитва, направленная к силам природы, – помоги мне, пожалуйста, родить дитятко.