Где ты встречаешь рассветы?
Шрифт:
– А мне кажется, что между нами возникло непонимание… – он осклабился.
– Да куда уж понятнее! – я сжала кулаки, решив без боя не сдаваться.
– Точно ненормальная! – он отступил назад, видимо испугавшись моего воинственного вида. – Москвичка, небось!
– Не ваше дело! Ну?
– Что – ну?
– Вы сами уйдёте или мне полицию позвать?
– Вот так, делай людям добро… – он, кажется, был скорее озадачен, чем испуган.
– Всего вам хорошего! – я резко развернулась и припустила подальше от незнакомца.
Его слова догнали меня, уже когда я дошла до середины моста.
– Милостивый – не скульптор!
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить эту новость. Оглянувшись, я увидела, что незнакомец топчется на том же месте, где я его оставила.
– А кто? – крикнула я.
– Дед Пихто!
Он пожал плечами и, направившись к статуе девушки, сел рядом с ней. Мне ничего не оставалось, как вернуться. Не доходя до живописной группки несколько метров, я остановилась. Мужичок, повторяя позу статуи, раскинул руки в стороны и прикрыл глаза. Лицо его выглядело довольным.
– Так кто этот ваш Милостивый?
– Владелец заводов, газет, пароходов!
– Так… Предприниматель, значит. – Я помолчала. – А скульптор тогда кто?
– А шут его знает! – не открывая глаз, промурлыкал вредный дядька.
– Но вот здесь же ясно написано… – я склонила голову к табличке. – Уставшая путница. Бронза. Милостивый А.С.
– А ниже?
– Что – ниже?
– Ниже что написано?
– Ниже? Где? – я присела на корточки, отодвинула стебли травы с таблички и только тогда увидела ещё одно слово, очень маленькое, которое располагалось под фамилией. – Чёрт!
– Угу! – удовлетворённо пробормотал мужичок.
– Значит, Милостивый – это спонсор…
Я растерянно села с другой стороны статуи.
– Меценат, туды его за ногу!
– Я не понимаю… Почему фамилию скульптора сюда не вписали? Ведь автор гораздо важнее, чем тот, на чьи деньги это сделано!
– Господин Милостивый, видимо, думает иначе…
Мужичок открыл глаза и искоса взглянул на меня.
– А чего это ты так расстроилась?
– Мне этот скульптор нужен, понимаете? – пробормотала я, не смотря на собеседника.
– Не понимаю.
Я чувствовала боковым зрением, как изучающе он переводил взгляд с меня на лицо статуи и обратно. В его голове щёлкали шестерёнки.
– Вот, значит, как! – наконец, противным голосом протянул он.
– Вы о чём?
– Теперь всё понятно!
– Что вам понятно? – я неприязненно посмотрела на него.
– Всё! Сбежал, значит?
– Кто?
– Хахаль твой! Или сама выгнала, а теперь одумалась и искать примчалась. Скульптора этого…
– Вы ненормальный?
– Это вы там в своей Москве с ума посходили! – истерично взвизгнул он. – Мы их, понимаешь, поим, кормим, одеваем…
– Ты, что ли, кормишь и поишь? – разозлилась я. – Да ты сам себя прокормить не в состоянии, алкаш несчастный!
– На себя посмотри, дура! Нафуфырилась она с утра пораньше! Тут тебе не бордель, прости господи!
– Да как вы смеете!
Я вскочила, не помня себя от гнева, наглец тоже подскочил, сжав кулаки.
– Что, правда глаза колет?
– Вот гад!
Оскорблённая, я наделала бы много глупостей, если бы не телефонный звонок, вдруг прозвучавший в моей сумочке. Он отрезвил меня, словно душем холодным окатив. Что я делаю, с кем спорю, зачем?
Я рывком вытащила телефон и сделала несколько шагов назад, стараясь держать неприятного типа в поле зрения.
– Да! – рявкнула в трубку, даже не взглянув на номер.
– Алиска, что у тебя с голосом?
– Ой, Севка, это ты! – я выдохнула. – Слава богу!
– Что у тебя там стряслось? – в голосе моего друга сквозило беспокойство.
– Ничего такого, Севочка. Так, поговорила с одним типом… Ерунда!
– Надеюсь, не с Бабочкиным?
– Нет, твоему Бабочкину я ещё не звонила.
– А чем же ты там занимаешься тогда? Я думал, вы вчера уже всё между собой перетёрли…
– Вчера я гуляла, Сев. Городок, знаешь, симпатичный очень. Аборигены только… не очень…
– Тебя там обижают? Так, сегодня же прилечу! Говорил же, надо было нам вдвоём ехать!
– Никуда приезжать не надо, я сама разберусь!
Или тон моего голоса не понравился мужичку, или сами слова, которые я, конечно же, постаралась высказать погромче, но дожидаться окончания разговора он не стал – бочком-бочком покинул поле боя и скрылся вдали, только я его и видела.
– Василиса! – этим именем Севка называет меня, только когда злится. – Опять ты из себя мужика строишь!
– Если бы ты слышал, кем меня сейчас назвали, Севочка, ты бы свои слова взял обратно.
– Кем?!
– Я же обещала больше не материться…
– Так, заказываю билет!
– Севка, ну что ты, шуток не понимаешь? – рассмеялась я. – Расслабься! Никому я тут не нужна. Слушай, я тебя попросить хотела…
– Спрашивай, Алиска…
– Ты можешь найти мне сведения об одном человеке, местном жителе…
– Та-а-ак… – Севкин голос понизился.
– Не такай! Ну что сразу за подозрения, а?
– Что за человек?
– Он в Арбузове шишка, похоже. Местный авторитет.
– Только криминала нам не хватало!
– Да какой криминал, Сева! Не дослушал, а сразу выводы делаешь. Господин Милостивый – предприниматель. Владелец заводов, фабрик и пароходов…
– Заводов, газет, пароходов! – поправил меня образованный Сева. – Зачем он тебе сдался? Какое отношение он имеет к нашим делам?