Где ты встречаешь рассветы?
Шрифт:
– К нашим – никакого. А вот к моим – очень даже может быть!
На той стороне провода воцарилось долгое молчание.
– Милостивый, значит… – ровным голосом произнёс, наконец, Севка.
– Да. Инициалы А.С., но тут, наверное, один такой, не спутаешь…
– Как быстро тебе нужна информация?
– Было бы чудесно, если бы сегодня…
– Я постараюсь.
Когда Севка так говорил, это значило, что он в лепёшку расшибётся, а сделает.
– Спасибо тебе, друг!
– Пожалуйста, – скисшим голосом произнёс он. – Обращайся, ежели что…
– Ладно, Севочка, не трать деньги, всё-таки межгород. Я с тобой потом из гостиницы свяжусь, ага?
– Митьке привет передавай!
– Какому Митьке?
– Бабочкину, балда!
– А, точно! – я рассмеялась. – Прям сейчас ему наберу. Вот с тобой попрощаюсь и наберу. Честное слово!
– Ладно, Алиска, – он смягчился. – Береги там себя, хорошо?
– Договорились.
Я ещё какое-то время посидела около бронзовой девушки, болтая ногами. Настроение отчего-то улучшилось. Из-за Севки, наверное. Или потому, что после побега мерзкого мужика аура набережной очистилась, дышать и думать стало легче. Вот и первые арбузовцы показались, заспешили навстречу новому дню. Хорошо!
– Интересно всё-таки, какая между нами связь… – я задумчиво взглянула в лицо соседки. – А ведь ты наверняка знаешь. Но не скажешь, да?
Убедившись, что никто из прохожих не обращает на меня внимания – привыкли, небось, к любопытствующим туристам, – я осторожно провела ладонью по плечу девушки, по руке. Странно, но холода, который ожидала встретить от бронзы, я не ощутила. Даже как будто какое-то тепло…
– Знаешь, а я тебе немножко завидую… Вот человек как живёт? Торопится, куда-то бежит, ищет что-то всё время. То к одному берегу его прибивает, то к другому. А ты… сидишь себе тут спокойно, как будто уже всё нашла. Смысл нашла, понимаешь? Нет, ничего ты не понимаешь…
Я вздохнула и потянулась к телефону. Разговоры разговорами, а работу за меня никто не сделает…
Гудки длились долго, как будто человек на том конце провода не слышал или не хотел брать трубку.
– Да! – наконец, отрывисто произнёс мужской голос.
– Дмитрий Бабочкин?
– Он самый.
– Меня зовут Василиса Яхонтова, и я хочу вас по…
– А я нет! – отрубил мужчина и бросил трубку.
– Ой, – оторопев, сказала я и посмотрела на соседку. – Чего это он? Может быть, я его разбудила, как думаешь?
Мы с ней дружно помолчали с минуту, затем я опять решительно набрала номер. Всё равно ведь уже разбудила человека.
– Дмитрий, вы меня неправильно поняли! – быстро выпалила я, услышав голос Бабочкина.
– Как вы мне надоели! – зло загрохотал тот. – Мне что, в милицию обращаться? Не звоните мне больше никогда!
И он опять отключился, а я озадаченно прикусила губу. Что происходит? Ладно, если бы я не представилась и он спутал мой голос с какой-нибудь назойливой поклонницей, но я-то сразу назвалась! И что теперь делать, спрашивается? Преодолеть столько километров ради человека, который теперь слова не даёт вымолвить… Бред какой-то. Главное, Севку-то я тоже не могу попросить связаться с этим странным Бабочкиным, иначе точно нам его не видать, как своих ушей.
В растерянности я просидела на парапете, раздумывая, как теперь поступить. Адреса у меня его нет, по телефону не доступен… Да, засада…
Телефон завибрировал, я обрадовалась. Но это оказался опять Сева.
– Алиска, записывай быстро, у меня времени нет. Милостивый Александр Сергеевич, президент холдинга «Мой дом», сорок шесть лет, женат, двое детей. Номер телефона приёмной сброшу тебе эсэмэской.
– Спасибо, Севка! Знаешь, а твой…
– Всё, отбой.
Новость о своём бывшем однокурснике Севке услышать не удалось. Ну и ладно, всё равно бы он мне сейчас не смог помочь. Потом разберусь. А сейчас – я посмотрела на часики – позавтракаю и в путь. Александр Сергеевич, значит? Вдохновляющее сочетание!
Завтрак в заведении «Мечта» оказался выше всяких похвал. Как я вчера прошла мимо этого кафе? И название его – действительно, мечта для проголодавшейся странницы, – и внутреннее убранство, и сама кухня весьма порадовали меня и зарядили хорошим настроением. Теперь питаться буду только здесь, а перед отъездом надо будет зайти к владельцу этого заведения господину Гройсу 9 , выразить своё восхищение.
Единственное огорчение, произошедшее со мной в кафе, оказалось никак не связанным с этим местом. Попытка договориться о встрече с Милостивым потерпела неудачу. В ближайшие дни, как важно уведомили меня по телефону приёмной, к Александру Сергеевичу попасть невозможно, все встречи расписаны на месяц вперёд. Но я не могу столько времени ждать! Значит, ищем другие варианты…
9
История Гройса описана в повести «Начинай со своего дома» (прим. автора).
Давненько я не украшала своё лицо так тщательно! С одеждой тоже дело обстояло неплохо, я всегда беру с собой в командировки парочку нарядных платьев – для особых случаев. Так что когда крутящиеся стеклянные двери, оставшись за моей спиной, открыли моему взору просторный сверкающий холл, я чувствовала себя неотразимой. Я, конечно, достаточно уверенный в себе человек, но если ещё эта уверенность подкрепляется безукоризненным внешним видом, то тут уж сложно меня остановить. Охранник, который скучал у пропускного устройства, тоже это просёк. Хотя сопротивляться моим чарам попытался.
– Здравствуйте, вы к кому? – он отлепился от стены, загораживая мне путь.
– К Саше… – я лучезарно улыбнулась. – Простите, к Александру Сергеевичу, вашему шефу.
– А… Э-э-э… Вам назначено?
Я окинула охранника таким взглядом, что следующие слова застряли у него в горле. Единственное, на что у него хватило смелости, это пробормотать извинения, и, быстро откинув огораживающую рамку, он открыл мне проход. Я не заставила себя долго ждать.
– Куда? – я слегка коснулась пальцами плеча охранника, проходя мимо него.
– Второй этаж, направо, двести пятый кабинет, – скороговоркой произнёс тот.
– Прекрасно! До встречи, мистер Адонин!
– Д-до встречи… Лифт справа!
Весь путь, что вёл меня к двери лифта, мне чувствовался настойчивый взгляд в спину. Слава богу, что подъёмное устройство уже ждало меня на первом этаже. Выдохнуть я смогла, лишь когда двери его бесшумно закрылись за мной.
– Ну вот, а ты боялась! – весело подмигнула я своему отражению, взглянув в огромное, от пола до потолка, зеркало лифта. – Смелость города берёт!