Где властвует любовь

Куин Джулия

Поцелуй поглотил ее целиком, с головы до ног, от его зубов, нежно покусывающих ее губы, до его рук, скользивших по ее спине. Это был поцелуй, от которого слабели колени, и казалось естественным позволить ему увлечь ее на софу и позволить делать с ней все, что он пожелает, пусть даже в нескольких ярдах от них находится пять сотен представителей высшего света…

– Колин! – воскликнула Пенелопа, когда ей удалось оторваться от его губ.

– Тише.

– Колин, ты должен остановиться!

Он

уставился на нее с выражением покинутого щенка.

– Разве?

– Да.

– Почему? Из-за всей этой публики, что в двух шагах отсюда?

– Нет, хотя это очень хорошая причина, чтобы вспомнить о сдержанности.

– А может, лучше забыть о ней? – предложил он с надеждой.

– Нет! Колин… – Пенелопа высвободилась из его объятий и отошла на несколько шагов, подальше от искушения. – Ты должен рассказать мне, что происходит.

– Ну, – медленно начал он, – мы с тобой целовались…

– Ты прекрасно знаешь, что я не это имею в виду.

– Ладно. – Колин прошелся по комнате. Когда он снова повернулся к ней, его лицо было абсолютно серьезным. – Я решил, что делать с Крессидой.

– Правда? Что?

Он скорчил гримасу.

– Вообще-то я не собирался ничего рассказывать, пока не приведу свой план в исполнение.

Пенелопа недоверчиво уставилась на него:

– Ты, наверное, шутишь?

Колин бросил тоскливый взгляд на дверь, явно надеясь сбежать.

– Рассказывай, – настойчиво произнесла она.

– Хорошо. – Он вздохнул:

– Колин!

– Я собираюсь сделать объявление, – произнес он с таким видом; словно это что-то объясняло.

Пенелопа молчала, ожидая, когда он продолжит. Но этого не случилось; и она осторожно поинтересовалась: – Какое объявление?

Его лицо приняло решительное выражение.

– Я намерен рассказать правду.

Она ахнула:

– Обо мне?

Колин кивнул!

– Это невозможно!

– Пенелопа, думаю, так будет лучше.

Ее грудь стеснило от нарастающей паники.

– Нет, Колин! Ты не можешь этого сделать! Это мой секрет, и ты не вправе его открыть!

– Ты хочешь платить Крессиде всю оставшуюся жизнь?

– Конечно, нет, но я могу попросить леди Данбери…

– Ты не станешь просить леди Данбери, чтобы она солгала ради тебя, – отрезал Колин. – Это ниже твоего достоинства, и ты это понимаешь.

Пенелопа ахнула, пораженная его резким тоном. Но в глубине души она знала, что он прав.

– Если тебе так хочется, чтобы кто-нибудь присвоил твои труды, – сказал он, – надо было позволить Крессиде сделать это.

– Я не могла, – прошептала она. – Только не ей.

– Отлично. Значит, пришло время встать во весь рост и расплачиваться за свой поступки.

– Колин, – прошептала она, – я буду

уничтожена.

Он пожал плечами.

– Мы переберемся в деревню.

Пенелопа покачала головой, отчаянно пытаясь найти нужные слова.

Колин сжал ее руки.

– Неужели это так важно? – тихо произнес он. – Пенелопа, я люблю тебя. Пока мы вместе, мы будем счастливы.

– Дело не в том, – сказала она, пытаясь выдернуть руку, чтобы вытереть навернувшиеся на глаза слезы.

Но он не отпустил ее.

– Тогда в чем?

– Колин, ты тоже будешь уничтожен, – прошептала она.

– Мне все равно.

Пенелопа недоверчиво уставилась на него. Как он может так легко, так небрежно говорить о том, что изменит всю его жизнь, изменит настолько, что невозможно даже вообразить?

– Пенелопа, – произнес он с такой настойчивостью, что ее сердце сжалось, – это единственный выход. Либо мы расскажем всем правду, либо Крессида…

– Мы могли бы заплатить ей, – прошептала она.

– Ты действительно этого хочешь? – спросил Колин. – Отдать ей все деньги, которые ты заработала тяжким трудом? С таким же успехом ты могла позволить ей изображать из себя леди Уистлдаун.

– Я не могу допустить этого, – сказала она. – Не думаю, что ты понимаешь, что значит быть парией в обществе.

– Д ты понимаешь? – воскликнул он.

– Лучше, чем ты!

– Пенелопа…

– Ты пытаешься сделать вид, будто это не имеет значения, но я знаю, что ты чувствуешь на самом деле. Ты ужасно рассердился, когда я опубликовала ту последнюю заметку. А все потому, что считал это слишком рискованным.

– И как выяснилось, я был прав, – не удержался Колин.

– Вот видишь? – отозвалась Пенелопа с жаром. – Видишь? Ты до сих пор сердишься на меня из-за этого!

Колин испустил долгий вздох. Разговор развивался не так, как он надеялся. Он никак не ожидал, что она станет бросать ему в лицо те самые доводы, которые он приводил ранее, настаивая на том, чтобы ее тайна осталась нераскрытой.

– Если бы ты не опубликовала ту заметку, – сказал он, – мы бы не оказались в нынешнем положении, но теперь бессмысленно пререкаться на эту тему, тебе не кажется?

– Колин, – прошептала она. – Если ты расскажешь всем, что я леди Уистлдаун и общество отреагирует так, как мы ожидаем, ты никогда не увидишь свои дневники опубликованными.

Сердце Колина замерло.

Потому что он наконец понял.

Пенелопа не раз говорила, что любит его, и доказывала свою любовь всеми возможными способами. Но никогда раньше это не было настолько очевидно, настолько искренне и неприкрыто.

Все это время, пока она упрашивала его не делать объявление, – она старалась ради него.