Где я ее оставила

Гарза Эмбер

– Энне… что?

Амелия раздраженно вздохнула.

– Эннеаграмма, – терпеливо повторила Лорен, не обращая внимания на недовольство Амелии, написанное у нее на лице. – Это такой тест для анализа личности.

– О, как тест Майерс – Бриггс? – Уитни проходила тест еще в колледже, когда встречалась с Дэном.

– Нет, – сказала Амелия, бросив на новую подругу многозначительный взгляд, как бы говоря: «Ну зачем ты позволила вмешаться моей маме?»

Уитни задевало поведение дочери – она вела себя так, словно у них с Лорен была общая тайна, которую они скрывали

ото всех. Амелия едва знала эту девушку. Вот с Беккой Уитни никогда не чувствовала себя лишней. Амелия с Беккой не прятались в комнате дочери, не шептались. Уитни водила их в торговый центр, в кино, кафе. Или они просто оставались дома и смотрели телевизор. И Уитни частенько сидела вместе с девочками.

– Хотя принцип тот же, – добавила Лорен.

Уитни кивнула, благодарная за то, что новая подруга дочери вела себя с ней любезно. В конце концов, не так уж и плоха эта девочка. А Уитни, сказать по правде, заранее настроила себя против нее и даже не пыталась увидеть в ней что-то хорошее. Она все еще надеялась, что эта дружба ненадолго, и Бекка вернется раньше, чем узнает о новой подруге.

– И по какому же предмету такое задали? – спросила Уитни.

– Повторяю, это не уроки, – сказала Амелия раздраженно.

Разумеется, не уроки.

– Тогда зачем этот тест?

Вообще-то Амелия ненавидела подобные вещи. Однажды Бекка предложила ей пройти шуточный тест на «Фейсбуке», чтобы узнать, каким животным она была бы, и дочь сказала, что такие тесты – полная ерунда и пустая трата времени. Она даже отказалась идти к консультанту по профориентации, когда Уитни предложила ей. Сказала, что разберется сама.

Подруги ответили одновременно.

– Все проходят, – сказала Амелия.

– Чтобы узнать, насколько мы похожи, – произнесла Лорен.

Возможно, обе говорили правду, но Уитни показалось, что Лорен была ближе к истине. Проходить тест, чтобы узнать насколько они похожи? Зачем?

– А мы с тобой провалились. – Дэн хмыкнул.

– Что? – Уитни заглянула в тест на совместимость, который они только что закончили. – Разве можно провалить тест на совместимость?

– Как видишь, можно, раз мы провалили.

Он захохотал. Уитни хотела бы посмеяться вместе с ним, но не испытывала радости. Странно, что Дэну так весело.

– И ты совсем не расстроился? – спросила она его.

Дэн перестал смеяться, с нежностью посмотрел на нее, обнял ее за талию и привлек к себе.

– Мне не нужен тест, я и без него знаю, что мы совместимы.

– Хорошо, хотя результаты теста с тобой не согласны, – пошутила она, но в ее словах звучала тревога.

– Эй! – Дэн поцеловал ее в лоб, но от этой простой ласки ее страхи почти развеялись. – Мы разные. Я понял это с нашей первой встречи. Ну и что? Нам хорошо вместе.

Она подняла голову, их глаза встретились.

– Правда?

– Правда.

Амелия

и Лорен уставились на Уитни, и по их лицам было видно, что они ждут не дождутся, когда же она уйдет. Поняв намек, Уитни слабо улыбнулась.

– Ладно, зовите меня, если что-то понадобится, – сказала она и вышла из комнаты.

Не успела дверь за ней закрыться, как девушки снова придвинулись друг к другу.

Неужели Лорен была больше, чем подруга?

Уитни обмакнула толстый кусок хлеба в смесь молока с яйцом и бросила его на сковородку. Та зашипела, и запахло маслом. Этот запах волшебным образом переносил Уитни в прошлое. Не только в то время, когда она по утрам готовила гренки для маленькой Амелии, но и в собственное детство.

По субботам завтрак готовил отец. Он вставал рано и шел на пробежку, пока мама спала. Возвращался и принимал душ, а тем временем Уитни и ее брат Кевин выползали из своих комнат в пижамах, набросив на плечи одеяла. Дети забирались на диван и смотрели мультики, а папа быстренько делал яичницу и гренки. Потом вставала мама, и они все вместе собирались за столом на кухне. Уитни обожала субботние завтраки и с нетерпением ждала их всю неделю.

Вот почему она так досадовала, когда все закончилось. Болезнь Кевина поставила крест на субботних посиделках, когда единственный раз в неделю их семья собиралась вместе.

Кевин кашляет, задыхается, каждый вдох дается ему с трудом. Родители суетятся вокруг него. Продукты, из которых отец собирался готовить, разбросаны по столу. Уитни понимает, что совместного завтрака не будет; действительно, через некоторое время родители велят ей перекусить самой, найти хлопья или еще что-нибудь.

Она с тоской смотрит на стол, представляя, как они сидят все вместе и едят сочные гренки. Папа рассказывает о прошедшей неделе, мама смеется над его шутками.

Уитни смотрит на голубое пламя, пляшущее под сковородой. Должно быть, отец забыл погасить огонь. Уитни дотрагивается до ручки и обжигает пальцы. Внезапно ей в голову приходит мысль. Уитни собирает волю в кулак и, осторожно поднеся руку к сковороде, прижимает ладонь к раскаленной поверхности. Кожа горит. Уитни выдерживает лишь несколько секунд, а потом вскрикивает от боли.

– О боже! Что случилось? – Отец оборачивается и в тревоге смотрит на нее. Только на нее.

– Я пыталась приготовить завтрак… – Ее губы дрожат. – Хотела тебе помочь…

За плечом отца она видит брата, их взгляды встречаются.

Вот тебе, Кевин!

Уитни перевернула хлеб на сковородке, вернувшись из воспоминаний в реальность. Ее телефон лежал на стойке экраном вверх.

Последний раз она говорила с отцом несколько недель назад. Мама звонила каждую субботу. А отец по субботам днем играл в гольф, а вечером либо пил пиво с приятелями, либо отдыхал дома, чувствуя себя слишком уставшим для телефонного разговора. Надо бы позвонить ему на этой неделе…