Где заключаются браки?
Шрифт:
– Это наш дерматолог, пусть и он посмотрит… все-таки кожные проявления, – пояснила заведующая.
Доктор водрузил на нос очки и погрузился в изучение каждой красной точки на теле пациентки. Он сразил Таню своей честностью.
– Я не знаю, что это такое! Но не кожное и не венерологическое – это точно.
Женщины дали Тане отмашку, чтобы она одевалась, и снова ушли шушукаться. Вернулись и избегали смотреть ей в лицо, как школьницы. Это сразу же насторожило Таню. Ее обуял страх.
– Понимаете… – протянула терапевт.
– ?
– Мы посовещались… Тут такое дело… Это очень похоже… Вы только сразу не паникуйте.
– Не томите! Мне уже страшно…
– Мы ничего не скрываем от пациентов, чтобы они успели завершить свои дела там… написать завещание…
Татьяна слушала их и не верила своим ушам. Ни один человек не может поверить, что именно с ним случилось что-то ужасное.
– Я сейчас сознание потеряю, – предупредила она врачей.
– Похоже, у вас рак крови, – наконец решилась заведующая. – Эта капиллярная сыпь и реакция лимфоузлов… Но вы не впадайте в панику, в наше время некоторые виды лейкоза лечатся… Правда, у вас острая форма. Лучше лечатся вялотекущие…
Глаза Тани стали величиной с блюдца и наполнились слезами.
– Вы не отчаивайтесь! Это – предварительный диагноз, надо пройти кучу обследований. Мы вам дадим направление на станцию переливания крови на красном бланке. Это означает, что они должны взять вас без очереди и моментально исследовать кровь! Счет идет на минуты! Ну а там уж куда направят… наверное, в гематологию.
Татьяна не помнила, как в ее руке оказался бланк с направлением, и она с ним очутилась на улице. Ее трясло и знобило. За руль своей «Лады– Калины» она сесть не смогла. Она снова посмотрела на обезображенную кожу и присела на скамеечку в городском парке, расположенном за поликлиникой. Все мысли в голове путались.
«Я слышала, что люди от лейкоза умирают фактически за две недели… А у меня острое течение! Я не проживу и неделю! Какой ужас! За что?! Что мне делать? Поговорить с кем-то об этом? Нет, мне и так плохо… а сочувствующие взгляды вообще вгонят меня в отчаяние. Как же все нелепо, трагично и безысходно…
– Вам плохо? – вывел ее из задумчивости мужской голос.
Таня с трудом сфокусировала взгляд на милом старикашке с тросточкой, присевшем рядом с ней на скамейке. Ее тронули его коротковатые брюки на подтяжках, смешная беретка на седой голове и внимательные добрые глаза.
– Я живу здесь рядом. Гуляю все время по парку. Не смог пройти мимо. Чтобы у красивой, молодой женщины было такое убитое лицо… У вас, очевидно, что-то произошло. Я не оставлю вас наедине с вашим горем, – сказал он, представившись Зиновием Михайловичем.
И тут Таню словно прорвало… То ли вид у дедушки был такой располагающий, то ли ей необходимо было излить душу? Иногда рассказать чужому человеку о чем-то важном и сокровенном много проще, чем родному. Наверное, потому что посторонний не будет воспринимать все близко к сердцу, охать, стонать и лить слезы, тем самым вгоняя тебя в еще большую панику. И Таня выдала все Зиновию Михайловичу по полной программе, благо сам напросился. Старичок сочувственно покачал головой.
– Надо же, какая беда! В такой ситуации нужно собраться и разложить все по полочкам… Шелуха отлетит, останется главное…
Таня задумалась.
– Вы правы. Моя жизнь теперь кажется мне совсем другой. Словно кто-то взял и перевернул все с ног на голову. Сколько времени мы тратим бездумно. Пустые разговоры, сплетни, разборки, бесцельное сидение перед телевизором.
– Хорошо сказано, – усмехнулся старичок. – Да, все пересматривают свою жизнь…
– А вы откуда знаете?
– Дочка, как ты думаешь, сколько мне лет? За мою долгую жизнь мне поставили пару таких диагнозов, что впору было попрощаться с белым светом. Но, как видишь, я выкарабкался… Повезет и тебе!
– Вряд ли, уж очень серьезная болезнь.
– И чуду есть место в нашей жизни. Тебе надо обязательно рассказать все родственникам. Они должны быть в курсе, да и поддержка их тебе не помешает.
– У меня нет родственников… И семьей я не обзавелась. Я ничего не успела!
– Не стоит столь трагично это воспринимать! Надо сначала обследоваться, а то мало ли что тебе сказали!
– Два уважаемых доктора…
– Нужны, как говорится, доказательства, то есть документ. Клиника, как они решили, похожа на это заболевание, а где доказательства посущественнее?
– Они сказали, что обычный анализ подтвердит, – вяло ответила Таня.
– Анализ чего?
– Крови, конечно.
– Так надо сдать! А потом лечиться… Лечиться, девочка моя.
– Зиновий Михайлович…
– Да?
– А вот если я умру, то кому достанется все, что у меня есть… Я, конечно, не миллионер, но квартира двухкомнатная миллионов на восемь потянет, машина, золото… Я понимаю, что мне уже будет все равно, но хотелось бы знать, кто все получит? Это же мне от родителей перешло, а своих наследников я не заимела, – сказала Татьяна.
Старик удивленно уставился на нее.
– Ну, ты спросила. Я не специалист в этом деле. Я не знаю. Наверное, если было бы завещание, то все досталось какому-то человеку, а так… Может, всплывут какие-нибудь родственники.
– Не всплывут, – уверенно ответила Татьяна.
– Тогда, может, отойдет государству? – неуверенно спросил старик.
– Государству? – переспросила Таня, и в глазах ее возникли кадры теленовостей о миллионных взятках, купюрах, мелькавших в руках чиновников, безумных дворцах нуворишей. Виллах, недвижимости за границей, дорогих автомобилях…
– Ну уж нет. Я лучше отдам золото подруге, а квартиру продам вместе с машиной и завещаю кому-нибудь деньги… Детям, больным, животным, – произнесла Таня.
– Право твое… Но все-таки лучше лечиться, а я могу тебя отвести в лабораторию, здесь совсем недалеко.
– Вы?
– Раз уж я сам подсел к тебе и ты мне доверилась, дай мне возможность помочь. Я же говорил, что тяжело болел и живу здесь. А рядом с моим домом большой медицинский центр с огромным отделением онкологии… Там у меня за долгое время болезней появились знакомые медики. Пойдем, на тебе лица нет. Я отведу, и ты сдашь анализ, чтобы была определенность.