Где заключаются браки?
Шрифт:
– Как же вкусно пахнет! Не издевайся…
– Подожди, еще помидоры, зелень и сметана.
– Хлеба подрежь.
– Подрежу-подрежу, ишь, как руки трясутся… Что ты пил? Водку?
– Ее…
– Постой! А почему ты не поверил, что я могу быть с мужчиной? Это на грани фантастики! Почему, Паша?
Небритое лицо Павла ощетинилось, словно ежик выпустил свои иголки, это он так улыбался.
– Я тебя сколько знаю? И где они, твои мужики? Всю свою красоту и молодость ты пустила псу под хвост. Эх, Татьяна! Пропала почем зря!
– Ну, я еще не совсем старая… У меня есть шанс! А ты так говоришь, словно я антиквариат.
– Нет, не хватает
Татьяна яростно перемешала салат со сметаной и в сердцах хлопнула миску перед его носом.
– Вот чего я с тобой вожусь? Я, между прочем, плохо себя чувствую, у меня все болит, я, может, умру сейчас, а ты мне гадости говоришь…
– Так я тебе о том и говорю. Вот помрешь ты, а ведь ничего еще и не видела в жизни. Школа – дом, дом – школа. Скучная жизнь училки!
– Я люблю свою работу, – ответила Таня.
– Да ты только ею и живешь! Потому что больше нечем! – прочавкал Павел.
– Ты прямо как моя подруга. Она то же самое говорит! Но мне-то нравится!
Павел отложил вилку в сторону и откинулся на табуретке, поглаживая себя по животу.
– Знаешь, когда я пью, мне тоже хорошо, а окружающим это почему-то не нравится. Иногда со стороны виднее… Ненормальная у тебя жизнь, неполноценная… Где тусовки, встречи? Семья? Любовь? Дети?
– Ну, не сложилось, но я компенсировала это другим… Историей.
– А посмотреть самой мир слабо? – спросил Павел. – А то только книги на полках…
– Паша, ты же прекрасно понимаешь, что на зарплату учительницы в лучшем случае можно поехать один раз в год в Турцию или Египет, и я там была…
– А где хотела бы побывать?
– Мечтаю о чем-то экзотическом, необычном… Совсем с другой культурой… Таиланд, Индия… Южная Африка.
– Эх, тебя куда потянуло…
– Ну, почему? Моя мечта – Лондон, Париж… Очень хотелось бы посмотреть на фьорды… Я статью читала о Норвегии, защищала диссертацию по истории этой страны. Суровая природа, водопады, горы с ледниковыми вершинами и цветущими вишнями в долинах… А фьорды? Эх, Паша, как бы я хотела показать их своим ученикам и увидеть сама. А сколько интереснейших легенд и преданий в тех краях? Я так и представляю себе какую-нибудь маленькую деревушку между огромными скалами, обдуваемую холодным ветром с Северного моря… Низкие тяжелые тучи нещадно льют на крыши домов ледяной дождь. Пейзаж из окна тоже не радует глаз, мокрые, серые скалы с редкой травой и сползающие с гор ледники. А величественные водопады подавляют человека, подчеркивая его никчемность и ущербность и показывая, кто в мире главный и вечный. Восемьдесят процентов времени – дожди, ветра… Да еще и холодно, при такой-то влажности. И вот сидит семья перед камином, слушает завывание ветра и стук дождя по крыше. И в их головы невольно закрадываются мысли о злобных троллях, о феях, обитающих в горах и зазывающих заблудившихся путников в свои пещеры…
У Павла даже рот открылся.
– Ну, ты даешь! Так рассказываешь, как будто всю жизнь там прожила.
– Я там никогда не была, – вздохнула Таня.
– Я был бы твоим любимым учеником, – сказал Павел, – но ты не объяснила, что у тебя с лицом? Аллергия на крем?
– Да не знаю… Я в поликлинику собралась.
– Я тебя задержал? Извини. Сейчас уйду.
– Ничего – сиди! На подоконнике лейка стоит, полей цветы, пока я оденусь. И у меня никакой аллергии нет – не знаю, что случилось… Сыпь везде, не только на лице, и тело все болит…
– Слушай,
– Понятно, почему развела, – усмехнулась Татьяна.
– Я могу найти его телефон! Он тебя точно вылечит. А хочешь, дам ему твой номер, и он сам позвонит?
– Не смей! Я сама обращусь к медикам, которым доверяю.
– Хорошо! Извини, подвезти не смогу, трясет меня немного, – сказал, поливая цветы, Павел, – ой, смотри!
– Что?
– Да вон в подъезд входит! Это же моя Роза! Она обещала зайти и принести мне работу… Я бы начал чертить.
Татьяна рассеяно выглянула в окно. Но успела только заметить промелькнувшую рыжую голову и хищной расцветки леопардовое платье.
– Так беги! Чего стоишь? – подтолкнула она Павла.
– Прости, я за собой посуду не помыл, да и цветы поливать не закончил…
– Да беги уже!
Павел помахал ей рукой и исчез за дверью.
Таня вздохнула и потрогала лоб. «А у меня ведь температура…» – вздохнула она.
Глава 2
Елизавета Аркадьевна, проработавшая семь лет в должности участкового терапевта, с ужасом смотрела на появившуюся в ее кабинете пациентку. Несмотря на то что на улице стояла жара, женщина была одета в широкие брюки, тельняшку с длинными рукавами и закрытым воротом. Вокруг шеи был намотан не сочетающийся по цвету с остальной одеждой шарф. А глаза закрывали огромные очки и соломенная шляпа с большими полями. Выглядела дама очень эксцентрично и комично. Она явно от кого-то пряталась. Елизавета Аркадьевна даже подумала о том, что пришедшая к ней женщина не в себе, и она, скорее всего, нуждается в психотерапевтической помощи.
– Здравствуйте. Я живу на вашем участке, но редко обращалась за помощью, а сейчас мне это необходимо.
– Что у вас случилось? – спросила терапевт. Она любила июнь за то, что все надоедавшие пожилые пациенты, которые зимой набиваются в поликлинику, как сельди в бочку, и устраивают здесь «кружки по интересам», сейчас разъезжались по дачам. А зимой то у них давление скачет, то суставы болят, и анализы-то им надо сдавать, и специалистов всех пройти. И почему-то, когда наступает пора садов и огородов, улучшается погода, их всех как ветром сдувает. Напряженный, суетливый рабочий день подходил к концу. Можно было расслабиться, открыть окно в кабинете и даже что-то почитать или погонять чай с коллегами. Пора отпусков, меньше работы на участке. Да и ходить по сухому асфальту в удобных туфлях совсем другое дело, чем месить грязь тяжелыми сапогами.
Странная женщина сняла очки, шляпу и посмотрела на доктора.
– Вот…
Елизавета Аркадьевна поняла, что сегодняшний день легким не будет. Она была опытным врачом, но такое видела первый раз. Она очень внимательно осмотрела пациентку, которая сняла с себя одежду до белья, прокашлялась и побежала к заведующей за помощью. Татьяна, а это была она, завернулась в простыню и стала ждать прихода старшего специалиста. Ее знобило, губы стали сухими и горячими, а лимфоузлы сильно болели. Заведующая терапевтическим отделением оказалась женщиной преклонного возраста, но взгляд у нее стал точно такой же, как и у Елизаветы Аркадьевны. После совместного осмотра Тани обе дамы удалились на совещание и привели какого-то мужчину в белом халате.