Гегемония, или Борьба за выживание
Шрифт:
Вопрос о проведении военной операции не стоял бы так остро, если бы не забрезжила возможность получения доступа к стратегически важным военным базам в зависимом, лояльном государстве с традиционным укладом жизни. Вашингтон был особенно обеспокоен в связи с требованиями иракского руководства о том, что военные договоры с США о «продлении срока размещения стотысячного контингента американских вооруженных сил в Ираке после передачи полномочий иракскому правительству» в июле 2004 года должны заключать «избранные в ходе свободных выборов иракские представители». Стратеги в Вашингтоне надеялись, что каким-то образом удастся создать «систему совместного с иракскими представителями решения ключевых политических вопросов страны, при
Американские политики «полагают, что они нашли вполне легальную основу для сохранения монополии американских вооруженных сил на поддержание порядка в Ираке». Иными словами, для обеспечения военного присутствия США вне зависимости от протестов со стороны иракского общества и тем самым для поддержания своего «стратегического влияния» в регионе, которое, в свою очередь, является залогом глобального превосходства. Получив формальные санкции от Совета Безопасности ООН, Пол Бремер отдал приказ о переводе иракских вооруженных сил под командование США{498}.
Иракцы в дальнейшем также могли наблюдать различные меры ограничения экономической самостоятельности своей страны, включая ряд распоряжений, позволивших американскому крупному капиталу получить контроль над иракскими предприятиями и банками и установивших минимально низкую налоговую ставку в 15 процентов. «Эти грандиозные преобразования», по мнению экономиста Джефа Мэдрика, «сделали иракскую экономическую систему самой открытой для притока иностранного капитала и инвестиций в мире, а ее налоги минимальными» и практически разрушили надежды на возможность восстановления системы социального обеспечения и инфраструктуры Ирака. Данный план экономических реформ «не получил подтверждения ни с точки зрения теории, ни практики, но держался исключительно на энтузиазме и идеологической убежденности тех, кто его отстаивал», несмотря на его возможные негативные последствия для Ирака. Неудивительно, что «представители иракского бизнеса встретили в штыки данные инициативы» и полагали, что «данный план экономических преобразований окончательно подорвет промышленный потенциал Ирака»{499}.
Гораздо меньше проблем было с иракскими рабочими и служащими. Оккупационные силы предприняли активные меры для ликвидации профсоюзов и профсоюзного движения, предотвращения забастовок, проведения в жизнь законов Саддама Хусейна, ограничивающих права трудящихся, и обеспечения гарантий для бизнеса от давления со стороны профсоюзов и общественности. Тем не менее, сильное сопротивление иракцев и неудачи военного оккупационного руководства заставили Вашингтон воздержаться от применения наиболее радикальных мер{500}.
Увеличение доступа иностранных компаний на внутренние рынки Ирака не распространялось на сектор нефтяной промышленности. Это было бы совсем бессовестно. Однако простым иракцам нет надобности в чтении западных деловых изданий, чтобы обнаружить, что «обладание самой детальной информацией о степени и характере развала иракской нефтяной отрасли» (все это благодаря заключению выгодных контрактов с американскими фирмами) «позволило компании „Хэлибертон“ стать лидером в области сотрудничества с иракскими предприятиями топливно-энергетического комплекса», наряду с другими транснациональными корпорациями, пользующимися американской государственной поддержкой{501}.
Остается непонятным, удастся ли навязать иракцам «модель формальной независимости», которую предлагают им оккупационные силы, и подкрепить ее различного рода «конституционными фикциями». Другой важный вопрос для западной правящей элиты состоит в следующем: позволим ли мы нашим правительствам, в рамках соблюдения интересов довольно узкой правящей группы, участвовать в «укреплении демократии» в Ираке, несмотря на общественное сопротивление иракцев? Эти вопросы имеют отношение далеко не только к политике США в Ираке, также к проблемам терроризма и военных интервенций, развития систем вооружения, проведения политики, угрожающей всему человечеству. Они относятся к проблемам внутренней политики США. Не секрет, что одной из наиболее острых американских внутриполитических проблем является резкое повышение цен на использование системы здравоохранения, которая в высокой степени приватизирована. Это выделяет США из ряда развитых стран, приводит к различного рода трудностям и ограничениям, а также создает условия для чрезмерного укрепления фармацевтической промышленности. Большое число американцев предпочитает пользоваться национальной системой страхования здоровья и придает «вопросам, связанным с ее развитием, большее значение, чем снижению налогов», и при этом выступает в поддержку импорта лекарственных средств, продаваемых без рецепта. Но все эти требования «с политической точки зрения невыполнимы»: лобби предприятий фармацевтической промышленности, страховых компаний и других влиятельных частных секторов экономической системы США не допустят их осуществления{502}.
Все это свидетельствует о серьезном размывании демократической культуры, которая постоянно испытывает на себе воздействие самых различных негативных факторов. Американцы в настоящий момент вряд ли способны эффективно решать все эти проблемы, находясь, в таком случае, в равном положении с безземельными крестьянами в Бразилии, в Гаити и во многих других странах, к примеру в Ираке. Нетрудно понять, насколько трудные времена переживает мир, когда американцы, будучи гражданами наиболее преуспевающего и могущественного государства в мире, сталкиваются с дефицитом демократии.
Указатель
Аббас Абу (Муххамед) 316, 317.
Абд аль-Шафи Гейдар 275.
Абрамович Мортон 217–218.
Абрамс Элиот 170.
Агха Хусейн 279, 283.
Азия 239–252, 363.
Азорские острова 55, 230.
Албанские косовары 87–90.
Алжир 74, 184, 264, 266.
«Аль-Каида» 32, 58, 178, 312, 325, 341–342.
«Американ энтерпрайз инститьют», исследовательский центр 291–292.
Американская академия гуманитарных и точных наук 47, 48, 200.
Американская ассоциация всемирного здравоохранения 139.
Американские разведывательные службы 148.
Американский еврейский комитет 258.
«Американский наблюдатель», правозащитная организация 164.
Американский союз защиты гражданских свобод 171.
Американское сообщество международного права 24.
Ангола 149–150, 177.
Аннан Кофи 379.
Антиамериканизм 72–74.
Арафат Ясир 272, 275, 291.
Аргентина 108, 222.
Ариэ Наер 98.
Аркин Уильям 362, 373.
Армия обороны Израиля 256, 295, 300, 301.
Аронсон Джефри 280.
Архипов Василий 116.
Аснар Хосе Мария 54, 72, 216.
Афганистан 123, 231, 260, 262–263, 293, 338; и: военная операция США 44, 173, 208, 323–334; Россия 178, 212, 336.
Африка 147–148, 149–150, 241, 336.
Африканский Национальный Конгресс 177, 308.