Гелея

Когда готов помочь ты другу,

Не за награду, в дождь и вьюгу,

Хоть в рай, хоть в ад, хоть в мир иной,

Пойдут и боги за тобой!

Багровый диск лениво светящего солнца медленно выкатывался из лесной чащи на изредка помеченное грязноватыми облаками, тёмно-синее полотно неба. А слабый, южный ветерок, смешивая капельки росы с чистым, утренним воздухом, то там, то здесь, рваным одеялом бросал к земле серую муть тумана. Земля просыпалась, словно ленивая госпожа, не спеша, цветами поднимая голову к солнцу, потягиваясь ровными,

высокими елями и вздрагивая листьями на берёзах, избавляясь от ночной прохлады. А подданные, радостным, многоголосым пением встречали её пробуждение. И в тоже время, крадучись, словно опытный вор, сначала далёким, еле уловимым шорохом травы и потрескиваньем ломающихся сучьев под ногами , а потом частым и нервным дыханием чьих-то лёгких, пространство захватывала какая-то неведомая, скрытая тревога. А когда между деревьями замаячила бегущая человеческая фигура, тревога бешено стала превращаться в угрозу. Человек явно спешил, потому что не замечал на своём пути больно бьющих по его лицу ветвей и царапающих в кровь руки корявых сучьев. Пот, градом скатывался по его лбу, попадая в широко открытые, наполненные ужасом глаза. Наконец он выскочил на небольшую поляну и остановился, чтобы осмотреться. Это был парень. На вид не больше 18 лет. Высокий и худой в телосложении, с взлохмаченными, но аккуратно стриженными серыми волосами. Одет он был в футболку выскочившую при беге из рваных на коленях потёртых джинс. Да в мокрые от утренней росы белые кроссовки. В общем, всё говорило о том, что в такой ранний час и в этом месте он явно оказался случайно, хотя оно и было ему знакомо. Потому что, разведя руки в стороны, он громко закричал самому себе…

– Не может этого быть! Да, где же ты?

Видимо выискивая взглядом знакомую тропинку и не находя её. А потом, хватаясь руками за голову с дрожью в голосе завопил:

– Вообще, чёрт возьми, где я?

Молодой человек ещё долго бы раздумывал над этими вопросами, но позади его раздалось громкое рычание. И он снова сорвался с места, углубляясь в чащу леса. А через короткий промежуток времени на ту же поляну выскочил невероятный зверь, вернее чудовище размером и телом в быка, а головой вытянутой вперёд как у крысы. Весь он был покрыт густой, рыжей шерстью. На массивных ногах, вместо копыт виднелись львиные лапы с когтями больше похожие на небольшие сабли. Какое-то мгновение оно принюхивалось, впитывая ноздрями окружающий воздух, а затем, открыв пасть, громко зарычало, словно предупреждая всех:

– Не трогать, это моя добыча.

И огромными прыжками вновь пустился в погоню. Чудовище догоняло беглеца. Исходящий от человека потный аромат тела и крови, словно плетью подстёгивал его. Большими прыжками, ловко увёртываясь от ветвей и сухих сучьев как кинжалы торчащих из деревьев, оно с каждой секундой сокращало расстояние до намеченной цели. В предвкушении расправы над беззащитной жертвой из раскрытой, огромной пасти, между острых как нож кривых зубов, пенным ручьём стекала слюна. Выпученные вперёд, чёрные как уголь глаза зловеще сверлили мелькающую впереди спину жертвы, оценивая расстояние и выискивая место для последнего, решающего броска. Обогнув глубокий овраг и оказавшись вновь на открытой местности, зверь сделал рывок, выгнул дугой спину, опираясь всем телом на задние лапы и выпустив острые когти на передних, прыгнул на человека.....

Страшный рёв пронзил утреннюю и размеренную жизнь лесной чащи. От истошного, пронзительного рыка, чуть поодаль, в небо, широко расправив перепончатые крылья, испуганно взметнулась стая необыкновенных птиц с длинными чешуйчатыми шеями и лисьими головами, А из оврага, выскочил похожий на чебурашку зверёк. Встав на задние лапки, он посмотрел удивлёнными глазами на происходящее и тут же помчался прочь. И тотчас, сонная до этого местность оживилась, Зашумела, заурчала, задвигалась…,

Парень лежал широко раскинув руки, уткнувшись лицом в мокрую от росы траву. На его спине, из-под рваной звериными когтями футболки, вяло сочилась кровь. Рядом, подёргиваясь в предсмертных конвульсиях, откинув голову назад, валялось изуродованное тело чудовища. Вместо рыка теперь оно издавало что-то хрипящее. На шее зияла кровоточащая дыра, вокруг которой его рыжая шерсть стала багрово красной. А до этого наводящие ужас выпученные глаза, медленно угасали, прощаясь с жизнью и прячась обратно, внутрь головы. Над ним, тяжело дыша, стояли ещё два. Отличие было лишь в серой шерсти и голове. У них она больше походила на медведя. Постояв какое-то время над жертвой, звери обошли друг друга и не найдя существенных для своего тела ран, развернулись в сторону человека, Подойдя к нему ближе, один, осторожно, зубами

подтянул рваную футболку к голове лежащего, а другой как собака, ласково начал зализывать его раны, останавливая кровотечение. Парень тихо застонал и шевельнул правой рукой, потом левой, а затем медленно начал подтягивать их к голове пытаясь опереться и подняться. Спасители тихо отошли от человека и скрылись в овраге.

Ни руки, ни ноги, не слушались парня. Страх, испытанный до этого, парализовал мышцы настолько, что тело ему казалось чужим. С большим трудом он перевернулся на спину, а потом сел, поджав ноги к туловищу. Обхватив голову руками и не поднимая тяжёлых век, человек попытался остановить головокружение, дабы осмыслить, что же с ним произошло? Но мысли путались, кружились в ней словно рой пчёл у своего улья. Наконец парень, преодолев слабость, открыл глаза. Повсюду, вокруг него была вытоптана трава, как будто недавно кто-то устраивал здесь массовую дискотеку. Только вот ни музыки, ни танцоров, он не обнаружил.

– Что за чертовщина? – тихо спросил он себя.

– Где это чудище? Оно же было рядом! И вообще, где я?

Всё больше запутываясь в своих вопросах, человек попытался встать, но ноги по-прежнему отказывались подчиняться и тогда он решил очень просто.

– Нужно всё вспомнить. Что со мной произошло вчера днём и этой ночью?

Частный, небольшой дом на одной из улиц провинциального города. Недалеко лес, а там и маленькая речушка с ярким названием Светлиха. Приятно посидеть жарким летом с удочкой на берегу в тени старой берёзы, благо цивилизация не коснулась этого райского уголка. Есть ещё и рыба, и раки. Эти места Гоша знает с рождения, любит бродить по ним, мечтая. Каждый овраг и каждая поляна знакома ему. Никто, наверное, не собирал грибов и ягод в городе больше чем он. И пусть люди говорят о нём:

– У него не все дома.

Он то, знает, он нормальный. Вот и мама говорит:

– Не обращай на них внимания, просто ты, мой мальчик, видишь то, что другие не могут видеть.

Она всегда так говорит, чтобы успокоить не только сына, но и себя. Они давно, лет девять, уже живут вдвоём. С тех пор, как пропал его отец. Он и так очень часто задерживался в командировках. А потом, пропал совсем. Стройный и высокий шатен, с какими-то пепельно-серыми волосами на голове. Голубые глаза, ровный, прямой нос и тонкие губы. Держался при всех всегда строго и благородно, как будто он не от мира сего. Хотя дома был всегда ласков и приветлив. Таким он запомнился сыну. А в городе, до сих пор, судачат:

– Малый-то, как две капли воды похож на отца. Ну, надо же! А сам вот, как пришёл ни откуда, так и ушёл. Не выдержал, наверно, вот и бросил умалишённого ребёнка и жену, дуру. Хотя и сам был со странностями. Надо ж, имя выбрал пацану, Госий. Благо, что в ЗАГСе женщина с головой дружила, переиначила в Гошу.

Парень сидел на скамейке, во дворе своего дома, размышляя об этом. Он часто думал. Больше, чем разговаривал, потому что друзей у него было очень мало, да и те относились к нему с каким-то плохо скрываемым то ли подозрением, то ли сожалением.

– Ну что ж, школа закончена, аттестат на руках, будем теперь строить планы на будущее.

Не по возрасту зрело, вслух закончил свои мысли Гоша. В это время, в доме, загремели посудой. И в открытое окно высунулась, почти на половину, мать. Довольно красивая брюнетка лет 40 с маленьким курносым носиком и губами словно бантик.

– Сынок, что там сидишь? А ну-ка давай домой, я уже давно стол накрыла. У нас праздник, или нет?

Нежным, грудным голосом пропела она. И сын, послушно поднявшись со скамьи, зашёл в дом. Разувшись в тесной прихожей и миновав кухню, Гоша проследовал в зал, откуда слышались шаги мамы. На праздничном столе, установленном в центре зала, красовалась бутылка Советского шампанского, рядом в большой плетёной вазе лежали фрукты, а на фарфоровых тарелках салаты и нарезки сухой колбасы. У окна стояла мать, держа в руках красивый праздничный торт. Увидев это, Гоша на некоторое время растерялся, но поняв его смятение, мама тот час скомандовала:

– Не стой в дверях, давай за стол! Кто у нас в семье мужчина?

Лукаво подмигнув сыну, спросила женщина.

– Открывай шампанское, а торт я пока в холодильник спрячу.

С этими словами мама убежала на кухню и вернулась уже с бокалами в руках. Молодой человек, с глухим буханьем открыв шампанское, наполнил бокалы, и благодарно посмотрев на мать, произнёс:

– Спасибо, мама!

– Ну что ты такое говоришь, мой мальчик? У тебя сегодня такой день! Разве я могла по-другому.