Гелиоссо: люди Солнца
Шрифт:
Идлан вскочил, экспрессия была одной из характерных черт юноши. Потом сел и выпалил: «Я тебя люблю!» Ооса дала понять, что уйдет, если разговор не перейдет в конструктивное русло. Наш герой немного успокоился и заговорил. Голос срывался, очевидно, чувства захлестывали его, накрывая с головой. Он просил Оосу еще раз подумать, может ли она вернуться к нему. Клялся, что любит и жизни не мыслит без нее, и Ооса – та единственная, предназначенная судьбой. Лишь в самом конце юноша осмелился задать вопрос, есть ли у нее партнер. Это окончательно вывело из себя девушку: дав понять, что разговор окончен, она направилась в дом и уже на пороге, остановившись на минуту, произнесла:
– Идлан, мы поговорили. Мы больше не пара. Я не люблю тебя. Ты хороший, добрый, но я не выбираю тебя больше как мужчину, как моего мужчину. Есть ли у меня кто-то? – она загадочно улыбнулась. – Ты каждый вечер дежуришь у моего дома.
Ранним утром следующего дня наша героиня отправилась к Куполу. Благо, ее обучение предполагало не только очный формат, и каждодневного присутствия не требовалось. В данный момент Оосу больше занимали поиски информации о Гелиоссе и его обитателях. Девушка спешила к своей Старшей Матери в Купол, точнее в ту зону, где было разрешено общение через прозрачную линзу. Накануне она предупредила бабушку, послав запись. Из нескольких видов связи в Раддосах чаще всего использовали обмен голосовыми сообщениями. Почти в каждом доме у двери был вмонтирован стационарный передатчик, при помощи которого общались в Раддосах и записывали послания в Купол. Некоторые обходились без подобного рода взаимодействия, выбирая живой контакт.
Ооса приближалась к Куполу, днем он «транслировал» бездонное голубое небо. Стена Общения, как ее называли в Раддосах, слегка завибрировала и из зеркальной стала трансформироваться в абсолютно прозрачную, словно исчезая совсем. Аннели, бабушка, уже стояла около оболочки и приветливо махала рукой. Старшая Мать набрала на настенной панели буквами слово «звук», и они стали слышать друг друга.
– Мое солнышко, моя детка, Ооса, как я скучаю по тебе. Какая ты красавица! – бабуля была рада встрече. Голосовыми они обменивались часто, а виделись раз в месяц и успевали соскучиться. Вот и сейчас не могли наговориться. Аннели была очень прогрессивной бабушкой, напомним, что ей больше нравилось, когда к ней обращались по имени или как к Старшей Матери. Нрав у нее был веселый, Ооса взяла по ее линии много жизнелюбия, женского восприятия и чувствования.
– Я принесла, что ты просила, – Аннели указала на флеш, которая уже была помещена в Приемник выдачи. Через секунду довольная Ооса держала её в руках.
– Это для обучения? – поинтересовалась бабушка, но увидев смущение на лице внучки, поняла, что причины кроются совершенно в ином. – Так, так, так, кажется, кто-то хочет, чтобы я умерла от любопытства на пару-тройку лет раньше? – с юмором у бабули было все норм. Она театрально схватилась за сердце, а потом шутливо погрозила пальцем, постукивая по Линзе. Девушке ничего не оставалось, как признаться. Но если честно, то ей была важна поддержка Старшей Матери. Ооса увлеченно рассказывала о событиях двух прошедших дней. Новостей набралось немало: помимо ярких впечатлений о встрече с гелиоссом, она в подробностях описала и визит к Лиддик, упомянув о ее совете, который не давал покоя нашей героине.
– О, Боги неба! – не то, чтобы театр продолжался, но нервное потрясение у Аннели случилось. Старшая мать немного всплакнула. Она еще раз повторила, что Ооса – ее радость и счастье. И что гелиоссы – это же плазма в чистом виде. Подытожив, она дала понять, что беспокоится за свое Солнышко, но духом она с ней.
– Ооса, там, на флеши, вся официальная информация, которая есть в общем доступе в Куполе. Но пообещай, что ты будешь максимально осторожна и сохранишь это знакомство в тайне от других. Пока, – Аннели молитвенно сложила ладони на уровне груди. – И держи меня постоянно в курсе происходящего, а не то пожалуюсь твоей матери! – бабуля подошла максимально близко к Линзе, раскинула руки, будто пытаясь обнять свое Солнышко, и послала на прощанье воздушный поцелуй. Ооса ответила целой серией. Пора было возвращаться.
Дома она решила заняться собой и своим телом. Сестры не было, скорее всего, Тиин занималась лошадьми в Центре работы с животными. Ооса набрала ванну, добавила соль, травы и долго смотрела на чайные свечи, зажженные с Намерением. После наша героиня перебралась в кровать. Ягодно-травяной чай ввел ее окончательно в состояние созерцания, близкое ко сну. «Изучу все завтра», – мелькнуло в голове напоследок, веки сомкнулись.
Оосе снилось огромное горячее Солнце в величественной короне языков пламени. Снились высокие огненно-золотые люди, встречающие ее на лестнице, напоминающей изливающуюся лаву и ведущей куда-то высоко. Она никак не могла рассмотреть, кто ведет ее за руку. Так бывает во снах, когда что-то важное ускользает от тебя, но ты пребываешь в полном ощущении доверия. Следом за ней двигалась целая процессия людей Огня. А возглавлял эту колонну ребенок на белой сияющей лошади. В руках он держал развевающийся флаг, лучи которого, кажется, пронзали окружающее пространство. Ощущение потока, радости движения приводило в восторг. Казалось, что царящая гармония и счастье направляют окружающих к какой-то идеальной цели. В доверии и полной безопасности, пронизываемые яркими лучами, люди заряжались энергией счастья и веселья. Внимание Оосы привлекли расположенные по сторонам огромные ячейки, похожие на пчелиные соты, украшенные орнаментом, напоминающим цветки подсолнуха. Стены сот выдерживали высокую температуру, будто какой-то неизвестный доселе металл был стабилизирован и поддерживался искусственно в твердом состоянии. Эти соты отдаленно напоминали небоскребы. Только уходили не высоко вверх, а волнообразно расходились по периметру. Какая-то игра Времени и Движения была в этой живописной нереальной картине. Потом вдруг весь этот поток влился в огромное бесшумное пространство, наполненное белым светом. «Досмотришь потом, – пронеслось в голове, – а Даас – в пузыре». Ооса очнулась. Она не спешила вставать, пытаясь запечатлеть в памяти каждую деталь своего сна. Через сны с ней говорило подсознание. Особенно позабавила фраза «Даас в пузыре». Если бы девушка знала, каким точным определением для нового знакомого являлось на данный момент это высказывание, то непременно осознала невероятную связь, установленную между ними. Если бы знала! Но пока Ооса спешила на обучение. День начинался.
Глава 2
А что Даас? История с «пузырем» была вполне правдоподобная, в том смысле, что по факту все именно так и было.
В это время гелиоссы еще не покинули Землю и находились в другой точке земного шара в океанских глубинах. Напомним, что целью их исследований было изучение планеты и ее обитателей. Взаимодействие носило, в основном, бесконтактный характер. Гелиоссы не относили себя к галактическим гуманистам, но старались не причинять вред живому. Несмотря на возникающие трудности при работе со стихией воды, гелиоссы с интересом относились к изучению океанских глубин. И в данном временном отрезке мы находим нашего героя в следующих обстоятельствах. Даас в пузыре. Иначе картину, которая предстает нашим глазам, и не назовешь.
Где-то в Атлантике, на приличной глубине мы находим парящий в толще воды огромный пузырь с неоновой яркой оболочкой и огненно-золотой субстанцией, внутри которой, если присмотреться повнимательнее, можно разглядеть фигуры. Надо отметить, что для гелиоссов конкретика в проявлении не была принципиальной, но ближе им было принимать человеческий вид. Итак, мы отвлеклись. Напротив неонового пузыря застыл Северный гладкий кит. Чем заинтересовал его этот яркий шар, сказать было трудно. Периодически он пытался приблизиться, в то время как поле вокруг неона мягко отталкивало назад. Контакт затягивался, но вдруг кит, словно услышав зов, потерял интерес к странному объекту и медленно растворился в синем пространстве. Неоново-золотые гости продолжили спуск на глубину. Там они рассредоточились, мягко отделившись друг от друга, и каждый занялся своим делом. Уже через час исследовательская группа выбралась на берег. Материала, который они собрали, было предостаточно.
Их лагерь представлял собой некий конструктор, напоминающий пчелиные соты разной высоты и размеров. Даас сидел отдельно от остальной группы, взгляд его блуждал по темной глади океана. Какая-то не свойственная гелиоссу печаль наполняла его сознание. Он был так погружен в себя, что не заметил появления сестры.
– Что с тобой? – Тейла опустила руку ему на плечо и заглянула в глаза. Юноша молчал.
– Я не знаю, как это объяснить, такое странное чувство. Будто часть меня осталась с Оосой. И эта боль разделения ощутима для тела и для сознания, – он взял руку сестры, и их пальцы стали сливаться в единое целое, – вот послушай. – Тейла замерла. Эта удивительная способность гелиоссов – делиться таким взаимопроникающим образом чувствами и ощущениями была дана им с рождения. Сестра проживала тоску Дааса, как свою собственную. Для нее вдруг стало очевидным – брат готов к партнерству.
Большинство гелиоссов предпочитали одиночество. Согласитесь, когда основную часть жизни проводишь в общей массе соплеменников, и это не метафора, то отсутствие отношений – явление вполне объяснимое. Но некоторые дети Солнца создавали пары и стремились к родительству. Рождение ребенка являлось высшим благословением. Запрос рассматривался Старшими Членами Ядра – самыми старыми жителями Гелиосса, которые несли в себе всю память и информацию о Светиле, обладая неограниченной властью. Это был сложный процесс. Плотность популяции должна была оставаться величиной постоянной. При необходимости она восстанавливалась искусственно. Пары, получающие разрешение на свое продолжение, должны были подготовиться к рождению и воспитанию детей.