Ген разведчика
Шрифт:
– Одним махом взять два козыря… гм, как же вам это удалось?
Салех красноречивым жестом вознес руки к потолку, потом провел ладонями по аккуратно подстриженной бороде.
– Аллах всемилостив, и если одаривает нас, то сыплет свои дары из рога изобилия.
– У вас поэтический слог, принц. Не пробовали писать, скажем, короткие стишки? Например, как Омар Хайям?
– Нет, не пробовал, – без тени улыбки покачал головой шейх Аль-Кадиб и добавил: – Мне больше по душе творчество Хасана ибн Саббаха [9] .
9
Хасан
– Конечно, ну как же я мог забыть, на чем строится весь наш проект, – Мерк легко для своего возраста поднялся из кресла, прошел к бару и без позволения хозяина на добрую треть наполнил пузатый бокал бренди. Основательно приложившись, сказал: – Так хотелось бы поскорее увидеть эти замечательные образцы.
– Скоро их доставят в Мадина Эмана, – пообещал принц Салех Фейсал Аль-Кадиб…
Серебристый «Ситроен» свернул с главной дороги и заехал на парковочную площадку. Время было относительно раннее, солнце едва перевалило за полдень, и стоянка была полупустая.
Из остановившегося автомобиля выбрались три женщины – высокие, одетые в просторные черные хламиды, а лица их и головы прикрывали никабы – платки с повязкой, прикрывающей все лицо. И лишь для глаз оставалась узкая полоса.
Женщины выстроились цепочкой и гуськом двинулись в сторону гостиницы «Приют бедуинов».
Шарм-эль-Шейх, «царский залив», являлся настоящей жемчужиной Красного моря. Город-курорт, город – вечный праздник, застроенный как первоклассными отелями, так и более дешевыми, но также комфортабельными туристическими деревнями, разбросанными, как золотые россыпи, по берегам реки Наамы, утопающими в зелени тропических деревьев.
Покинув стоянку, женщины оказались на широкой улице, по обе стороны которой тянулись ряды дорогих магазинов. За их стеклянными витринами притягивали взгляды туристов ювелирные изделия, модная одежда, аксессуары, сувениры, атрибуты для активного отдыха, экипировка дайверов и любителей джип-сафари.
Неожиданно одна из мусульманок остановилась перед большой зеркальной витриной, несколько секунд пристально рассматривая себя в ее отражении, потом мужским баритоном по-русски проговорила:
– Если на Севере кто-то из хлопцев узнает, в каком камуфляже я здесь дефилировал, то до конца своих дней буду носить прозвище Наложница или того хуже…
– Зря ты так переживаешь, дружище, – рядом остановилась вторая «мусульманка». – Настоящий диверсант и разведчик должен уметь перевоплощаться. Вот японские ниндзя могли запросто маскироваться под гейш, чтобы добраться до намеченной жертвы. Правда, история умалчивает, доходило ли дело до интима или нет…
– Ты, разговорчивый, смотри не ляпни Серванту о нашей сегодняшней операции. А то придется остальным скидываться на некролог.
– Ой, капитан, никогда ты не станешь майором.
– Все, хватит языки чесать. Время у нас не резиновое, – остановилась возле «товарок» третья женщина. – Уже начинаете привлекать к себе внимание.
Это было не совсем так – в данное время дня район выглядел практически вымершим, лишь редкие группки туристов переходили от магазина к магазину, полностью увлеченные созерцанием и активным торгом приглянувшихся вещей.
Мусульманки вновь двинулись по улице, мелкими шажками семеня друг за другом. Следующий за Зульфией Мехли Кирилл Лялькин, которому тоже не особо нравилось щеголять в женской одежде, снова заговорил:
– Скажи, девочка, а нам действительно обязательно было так наряжаться? Ведь в случае чего позора не оберемся.
– Мертвые сраму не имут, – писклявым голосом отозвался замыкавший их колонну Савченко: морпех иные варианты, кроме гибели, не рассматривал. А на случай возможного пленения предусмотрительно соорудил себе «афганское ожерелье» [10] .
– Я в очередной раз говорю, что это единственный для нас способ войти в гостиницу и сохранить свое инкогнито, – не оборачиваясь, с заметным раздражением произнесла Зульфия. – На женщин в мусульманских заведениях распространены особые правила – их нельзя окликать, разговаривать с ними и тем более касаться. Совершенно открыто мы пройдем по гостинице, оставаясь для всех бесплотными призраками. Еще раз спрашиваю, you understand me?
10
Во время афганской войны советские летчики вкладывали в нагрудный карман ручную гранату, привязав к чеке шнурок, переброшенный через шею. В случае, если самолет сбивали и катапультировавшийся летчик получал ранение и терял способность выдернуть чеку руками, можно было избежать плена, выдернув ее зубами.
– Ферштейн, – буркнул Лялькин, но все же сдаваться не собирался. – А то, что две из трех наложниц под метр девяносто?
– В эти дни в «Приюте бедуина» проживает главный советник султана Брунея. Часть его гарема состоит из европейских девушек, в основном моделей Миланского модного дома, а там есть дамы баскетбольного роста. Служащие отеля к ним уже привыкли…
Отель, несмотря на незвучное название, мало походил на пристанище кочевников, а больше напоминал дворец Клеопатры, правда, выстроенный в стиле хай-тек – стекло, бетон и блестящие конструкции из нержавеющей стали, отполированной до зеркального блеска. На площади перед центральным входом высоко в небо бил большой фонтан, напоминавший своими струями гигантский цветок. Устремившиеся ввысь брызги воды играли алмазными искрами в солнечных лучах, их блеск отражался от стекол гостиничных номеров, создавая даже днем феерию света.
Возле входа в гостиницу толпились люди в основном в ярких восточных нарядах. На приближающуюся троицу никто не обратил внимания. В холле отеля также было многолюдно: постояльцев внутри разбавляли служащие гостиницы, одетые в атласные шаровары, малиновые жилетки и такого же цвета шапочки-фески.
В центре зала размещалась большая стойка под красное дерево, за которой без устали курсировали с полдюжины предупредительных и слащавых портье, обеспечивая туристов необходимыми услугами. В стороне под монотонный бой барабанов на высокой площадке кружился в танце «танура» дервиш, манипулируя разноцветными юбками своей одежды. Площадку плотно окружили зеваки, без особого интереса наблюдая за представлением.
Женщины миновали холл и направились прямиком к лифту. Через мгновение просторная кабина, отделанная позолоченным шпоном, остановилась. Бесшумно отошли в стороны дверцы.
– Седьмой этаж, – коротко распорядилась Зульфия, едва взглянув на лифтера, смуглолицего подростка с узким продолговатым лицом и тоненькой полоской черных усов. Юноша по-лакейски угодливо улыбнулся и потянулся к кнопке с цифрой «7».
Дверцы лифта плавно сомкнулись, через секунду кабина поплыла вверх.
Первым из кабины вышел Савченко, за ним Кирилл. Зульфия на мгновение замешкалась. Она открыла небольшую сумочку, украшенную стразами, которую держала в руках, и протянула «бою» пятифунтовую монету. Мальчишка поспешно спрятал деньги в карман и поклонился.