Гендер и язык
Шрифт:
Были установлены, например, некоторые отличительные черты женского речевого поведения [10] :
– женщины чаще прибегают к уменьшительным суффиксам;
– для женщин более типичны косвенные речевые акты; в их речи больше форм вежливости и смягчения, например, утверждений в форме вопросов, иллокуции неуверенности при отсутствии самой неуверенности;
– в речевом поведении женщин отсутствует доминантность, они лучше умеют слушать и сосредоточиться на проблемах собеседника;
10
Dietrich Homberger. M"annersprache – Frauensprache: Ein Problem der Sprachkultur? //Muttersprache, 1993.193. S. 89—112.
– в целом речевое поведение женщин характеризуется как более «гуманное».
Однако
Таким образом, женская коммуникация по сравнению с мужской оказывается «дефицитной».
ФЛ подвергла сомнению гипотезу «дефицитности» женской коммуникативной интеракции, выдвинув на ее место гипотезу «различий». В этой связи критически были осмыслены выводы Р. Лакофф (в указанной выше работе) о ситуации «двойной связанности» (double bind), в которую попадают женщины при коммуникации в смешанных группах: типично «женские» тактики речевого поведения (уступчивость, кооперативность, более редкое по сравнению с мужчинами употребление директивных речевых актов и более частое использование речевых маркеров неуверенности при отсутствии самой неуверенности, высказывание утверждений в форме вопросов и т. д.) не способствуют восприятию содержания сообщений, создавая впечатление неуверенности и некомпетентности. Если же женщины пользуются мужскими тактиками, которые, по Лакофф, характеризуются насту-пательностью, меньшей кооперативностью, частым использованием директивных речевых актов, то они воспринимаются как неженственные и агрессивные, что, в интерпретации ФЛ, вызвано несоответствием такого коммуникативного поведения стереотипам распределения ролей в обществе. В этой связи были разработаны специальные тактики, помогающие женщинам быть «услышанными».
В лингвистике не прекращается полемика вокруг теоретических положений ФЛ и их практической реализации. Однако следует признать, что в области языковой политики ФЛ добилась серьезных успехов [11] .
3. «Постфеминистский» этап характеризуется эмпирической проверкой идей, высказанных представителями ранней ФЛ, появлением «мужских исследований», кросскультурного и лингвокультурологического исследования гендера, привлечением к анализу материала большого количества языков и новым осмыслением методологических проблем. Основной задачей становится анализ того, как гендер присутствует, конституируется и воспроизводится в социальных процессах. В область гендерного анализа включаются оба пола, их отношения и взаимосвязи с социальными системами разного уровня.
11
Подробнее см.: А. В. Кирилина. Феминистское движение в лингвистике Германии // Теория и практика изучения языков: Межвузовский сборник. Сургутский гос. ун-т. Сургут, 1997. С. 57–62.
Особенно серьезной критике в этот период подверглись ранние пресуппозиции феминистского подхода к изучению коммуникативной интеракции мужчин и женщин [12] , что связано с умозрительностью или недостаточной эмпирической обоснованностью ранних исследований.
Первоначально феминистская лингвистика исходила из того, что женское речевое поведение способствует поддержанию зависимого статуса и является наглядным примером воспроизводства патриархатных отношений. При этом был допущен ряд методологических ошибок, обнаружить которые удалось посредством эмпирических исследований гендерных аспектов коммуникации. К числу таких заблуждений относят: интенционализм, приписывание фактору пола чрезмерной значимости, игнорирование роли контекста, недооценку качественных методов исследования и гиперболизацию роли гендерно специфичных стратегий и тактик общения в детском и подростковом возрасте [13] .
12
S. Gal. Between speech and silence: The problematics of research on language and gender // Papers in Pragmatics. 1989. № 3. Y. 1. P. 1—38; St. Hirschauer. Dekonstruktion und Rekonstruktion: Pladoyer fur die Erforschung des Bekannten // Feministische Studien. 1993. № 2. S. 55–68; H. Kotthoff. Die Geschlechter in der Gespr"achsforschung. Hierarchien, Teorien, Ideologien // Der Deutschunterricht. 1996. № 1. S. 9—15.
13
H. Kotthoff. Die Geschlechter in der Gespr"achsforschung. Hierarchien, Teorien, Ideologien // Der Deutschunterricht. 1996. № 1. S. 9—15.
Интенционализм (намеренное стремление доминировать в коммуникации)
Доминирование мужчин осмыслено представителями ФЛ в несколько упрощенном виде: вследствие господства патриархата мужская самооценка выше, мужчины в большей мере, чем женщины, обладают социальным престижем и властью. Мужское доминирование реализуется в числе прочего в определенном речевом поведении, описать которое можно на уровне ряда микрофеноменов – длины речевых отрезков, частоты перебиваний, наложений речевых отрезков друг на друга, контроля за тематикой дискурса, предоставлении / непредоставлении слова и т. д. Все это, как утверждала ФЛ, является намеренным и осознанным проявлением борьбы за власть со стороны мужчин.
Однако на взгляд С. Хиршауера [14] перманентная интенциональность для поддержания гендерного статуса не требуется, что объясняется с позиций социального конструктивизма: социальные институты (школа, церковь, армия и т. д.) принимают на себя поддержание гендерной иерархии, в том числе сохранение мужского доминирования. Следовательно, у индивида нет необходимости постоянно воспроизводить его во всех ситуациях.
Гиперболизация значимости категории «пол»
14
St. Hirschauer. Dekonstruktion und Rekonstruktion. Pladoyer f"ur die Erforschung des Bekannten // Feministische Studien. 1993. № 2. S. 55–68.
Ранние феминистские исследования исходят из того, что пол – это определяющий (омнирелевантный) фактор самоидентификации личности. Согласно Уэст и Зиммерман, [15] конструирование индивидом своей гендерной идентичности – doing gender – перманентный процесс, пронизывающий все действия индивидов. Напротив, Хиршауер показал, что весьма распространены ситуации и контексты, когда пол нерелевантен для общения, и предложил учитывать фактор «гендерной нейтральности» (Geschlechtsneutralitat), так как:
15
К. Уэст, Д. Зиммерман. Создание гендера (doing gender) // Гендерные тетради. Вып. 1. СПб., 1997. С. 94—124.
1. Нет оснований придавать гендеру больше значимости, чем фактору возраста, этнической и социальной принадлежности, уровню образования, профессии и т. д. Все эти факторы также входят в число идентификационных категорий, которые в определенных типах ситуаций выступают на первый план. Автор предлагает наряду с термином doing gender также термин undoing gender для ситуаций, где пол коммуникантов не значим. Кроме того, ряд исследований показывает, что названные параметры в большинстве случаев взаимодействуют, поэтому определить, где заканчивается влияние одного и начинается воздействие другого, весьма затруднительно. Так, установлено, что вежливый, нацеленный на сотрудничество и в целом корректный стиль характерен как для женского общения, так и для общения среди лиц с высоким социальным статусом [16] .
16
Н. Kotthoff. Unruhe im Tabellenbild? Zur Interpretation weiblichen Sprechens in der Soziolinguistik // S. Giinthner, H. Kotthoff (Hrsg.). Die Geschlechter im Gespr"ach: Kommunikation in Institutionen. Stuttgart, 1992.
2. Эмпирически сложно установить, как происходит гендерная самопрезентация (Selbstdarstellung), в каких случаях она выступает на передний план, а когда не играет роли.
С. Хиршауер настаивает на дискретном характере процесса конструирования гендерной идентичности (doing gender), исключающем его имманентное присутствие. X. Коттхофф предлагает для обозначения этого процесса термин «градуированная релевантность» (Relevanzgraduierung) [17] .
Недооценка роли контекста
17
H.Kotthoff. Die Geschlechter in der Gespr"achsforschung. Hierarchien, Teorien, Ideologien // Der Deutschunterricht, 1996. № 1. S. 9—15.