Гендир? Заверните!

Леровая Инга

– Не надо рекомендаций от уважаемых людей. Кто в них поверит, если за плечами только институт и невнятная работа.

– Соображаешь. Институт уважаемый, уже немало. А работа и опыт дело наживное.

– Хорошо, – образование Катя получила на деньги Чалого и, собственно, долг большей частью вырос из-за этого. И еще квартира. Обычная скромная двушка в спальном районе, но и ее без поддержки Катя бы не купила. – Кто он, этот неприступный Мишка? Финансовый магнат? Спортсмен? Артист?

– Мишка Алтунский. Генеральный директор небольшого заводика строительных материальчиков.

– Понятно, материальчиков.

– Бетончик тоже

делают. Кирпичики. Черепичку.

– Чалый перестань, – кривляние надоело. Кате хотелось поскорее выяснить подробности и уйти. За пределами кабинета можно притвориться, что она не на привязи, а гуляет сама по себе.

– Я еще не начинал, голуба ты моя.

– Не твоя, – фыркнула Катя, хотя не стоило тратить нервы на пререкания. Только оскорблений наслушаешься.

Когда Чалый начинал говорить, используя уменьшительные суффиксы, нужно было переворачивать сведения с головы на ноги. Это Катя уже выучила. Завод, значит, крупный, ассортимент продукции широкий, фигура директора загадочная и, в самом деле, недоступная. Не просто так Кате отпускали грехи, выдавали весь компромат и обещали забыть долги. Скорей всего, ничего у Кати не выйдет. Чалый не сказал бы Мишка, если бы это был ее типичный клиент. Шаловливый препод и чиновник-взяточник. Назвал бы по имени-отчеству, добавляя авторитета.

– Чем насолил директор заводика строительных материальчиков? – передразнила Катя.

– Ничем, – Чалый выдал себя с головой поспешным ответом.

– Прокол может случиться, – начала набивать цену порученному делу Катя. На всякий случай. Пусть не думает Чалый, что она не поняла сложность задания. – После недавнего развода никто не женится по-быстрому. Это же ясно. Тем более, что ушел не к любовнице.

– Я верю в тебя, Катрин. Придешь такая фифа, где у вас тут генеральный директор? Заверните. И в койку его. Чтобы по-настоящему. Ты его не динамь. Не та фигура. Подкинуть деньжат на бельишко?

– Сроки есть? – лучше не заметить предложение про деньги.

– Сегодня я добрый папочка. Резвись, моя лапочка. Что у нас на календаре? Февраль кончается. Даю тебе десять месяцев. К Новому году, следовательно, жду подарок. В твоих интересах не затягивать. Нынешний размер долга я готов простить. А если он вдруг резко вырастет, то я могу пожадничать и обнулить сделку. Ты ж меня знаешь, – Чалый заржал, как будто анекдот ему похабный рассказали.

Катя отлично знала про коварство Чалого. Один раз она почти вырвалась. Во второй год ее долгового рабства. Но все сорвалось по ее глупости и наивности. Тогда Катя еще верила, что Чалый будет рад, что она вернет ему деньги. В этот раз Катя не будет хвастаться, что дело практически выиграно. Наоборот, будет уверять, что ничего не получается. Она схватила ключ, пока Чалый не передумал, открыла сейф и достала коробку из под обуви с именем Екатерина Воронцова. Вот так уважал Чалый своих лапочек-курочек, на уровне обувных коробок.

В Катиной коробке хранились фотографии, пленки, флешки, договоры и расписки. Свидетельства ее трудового пути. Какие-то факты Катя сама предоставляла для шантажа клиентов, но были и те, которые Чалый добывал сам, чтобы держать ее на крючке. Когда-то это пугало Катю до обморока, что узнают, поймут про нее, опозорят на весь мир. Но постепенно страх исчезал. В современном мире никого не удивишь фотками из постели. Люди сами выкладывали свой секс в интернет, показывали голые задницы и стоящие члены, загорали топлес.

Чалый мог, конечно, где-то хранить дубликаты, это Катю уже не волновало. Забрать компромат было для нее своеобразным знаковым событием. Ну, захотел бы ее Чалый подставить перед каким-нибудь мужиком, даже этим Мишкой Алтунским, и наверняка захочет через пару-тройку месяцев, наплевать Кате. Не святоша она. Давно разучилась смущаться. Главное, что с Чалым у них ничего интимного, к счастью, не случилось, хотя поначалу глупая Катя пыталась его уломать. Наивно полагала, что это ей поможет выпутаться, что пожалеет ее этот моральный урод. Теперь Катя свечки ставила, что не вышло с интимом.

Боясь спугнуть удачу, она двинула в отдел кадров. Такой имелся в их офисе. Кадровые дела велись по всем правилам и девочкам оформляли отпуск без содержания, если они уходили как шпионы на задание. Катю уже уволили, а не просто отправили в отпуск, и сразу выдали на руки документы. Катя не стала раздумывать, почему. Повезло. Формально не подкопаешься, блестящая трудовая биография для выпускницы института. Из курьеров в секретари, потом менеджер и начальник отдела. Придется придумать причины перемещений, показать трудовые достижения, но это ерунда. Врать Катя тоже научилась. И подводные камни сделок с Чалым отлично знала. Одной рукой благословлял на дело, другой – палки в колеса вставлял.

– Удачи тебе, Катя, на новом месте, – пожилая женщина, единственная в офисе с таким возрастом, улыбнулась по-доброму. Не подозревала, что в офисе творится, для чего девочки здесь на самом деле. – Ищи работу по сердцу, за деньгами гнаться можно, но лучше, чтобы и деньги, и нравилось.

– Постараюсь.

– Ни пуха, ни пера, – еще раз пожелали Кате удачи.

– К черту, – кивнула Катя и аккуратно прикрыла за собой дверь отдела кадров.

Вернулась в свой отдел, все девчонки убежали на обед, и хорошо. Никого Кате видеть не хотелось. Долгого прощания, отвальной не будет. Хотя Катя намеревалась никогда больше сюда не возвращаться. Девчонки знали, если пропал кто-то внезапно, перестал в офисе появляться, значит, отправилась счастливица-бедолага ловить рыбку в мутной воде. Катя неспешно собрала вещички в пакет, запасные туфли, колготки и белье, присела на краешек стула. Представила, что переходит через железнодорожный переезд и шлагбаум за ней опускается.

Этот ритуал она придумала сама. Сначала робко фантазировала, что уходит и не возвращается, потом осмелела. Но решительности все равно не хватало, не то воспитание, чтобы биться с обстоятельствами. Впервые Катя была каменно тверда в своем решении. Не возвращаться! Ни при каких обстоятельствах. Оделась и вдруг заторопилась. Выскочила на улицу в зимнюю круговерть. Пусть ей повезет этой весной. Прощай навеки, Чалый.

Глава вторая. Алтунский

Погодка подкачала. И в глубине души Алтунский был этому рад. Вместо жизнерадостной весенней капели и ласкового солнца шел мокрый снег. Плотно шел, да еще с ветром. Так и надо им всем. Алтунский имел в виду женщин, которых требовалось поздравлять в особый женский день. Молодец, суровый Питер. К счастью, хотя бы от одной тягостной обязанности он избавился. Поздравлять бывшую жену с наступающим праздником он не станет. Матери и сестре уже заказал по букету через секретаршу, забыв, что праздник будет только завтра. А секретарше букет купил водитель.