Генерал Абакумов: Нарком СМЕРШа
Шрифт:
Народный комиссар обороны И. СТАЛИН
Начальник Генерального Штаба Б. ШАПОШНИКОВ».
Отныне на плечи сотрудников особых отделов была возложена еще одна ответственная задача: решительным образом пресекать проявления «незаконных репрессий, рукоприкладства и самосудов». С поставленной задачей особисты справлялись достаточно успешно. По неполным данным с октября по декабрь 1941 года особыми отделами было арестовано 47 лиц начальствующего состава, виновных в самосуде и рукоприкладстве. Приказ НКО СССР № 0391 и решительные действия по пресечению незаконных репрессий в значительной мере способствовали повышению воинской дисциплины и морально-политического состояния советских войск.
Летом 1942 года, когда на фронте сложилась сверхтяжелая обстановка, для укрепления
«Враг бросает на фронт все новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперед, рвется в глубь Советского Союза, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и села, насилует, грабит и убивает советское население. Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами. Враг уже захватил Ворошиловград, Старобельск, Россошь, Купянск, Валуйки, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, половину Воронежа. Часть войск Южного фронта, идя за паникерами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьезного сопротивления и без приказа Москвы, покрыв свои знамена позором.
…Отступать дальше – значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину…
Из этого следует, что пора кончать отступление.
Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв.
Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности.
Наша Родина переживает тяжелые дни. Мы должны остановить, а затем отбросить и разгромить врага, чего бы это нам ни стоило. Немцы не так сильны, как это кажется паникерам. Они напрягают последние силы. Выдержать их удар сейчас, в ближайшие несколько месяцев – это значит обеспечить за нами победу.
Можем ли выдержать удар, а потом и отбросить врага на запад? Да, можем, ибо наши фабрики и заводы в тылу работают теперь прекрасно, и наш фронт получает все больше и больше самолетов, танков, артиллерии, минометов.
Чего же у нас не хватает?
Не хватает порядка и дисциплины в ротах, батальонах, полках, дивизиях, в танковых частях, в авиаэскадрильях. В этом теперь наш главный недостаток. Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять нашу Родину.
Нельзя терпеть дальше командиров, комиссаров, политработников, части и соединения которых самовольно оставляют боевые позиции. Нельзя терпеть дальше, когда командиры, комиссары, политработники допускают, чтобы несколько паникеров определяли положение на поле боя, чтобы они увлекали в отступление других бойцов и открывали фронт врагу.
Паникеры и трусы должны истребляться на месте.
Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно являться требование – ни шагу назад без приказа высшего командования.
Командиры роты, батальона, полка, дивизии, соответствующие комиссары и политработники, отступающие с боевой позиции без приказа свыше, являются предателями Родины. С такими командирами и политработниками и поступать надо как с предателями Родины.
Таков приказ нашей Родины.
Выполнить этот призыв – значит отстоять нашу землю, спасти Родину, истребить и победить ненавистного врага».
В соответствии с приказом № 227 на всех фронтовых направлениях в пределах армий были сформированы от 3 до 5 заградительных отрядов (до 200 человек в каждом), которые предписывалось держать в тылу неустойчивых дивизий, чтобы «в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникеров и трусов». Кроме того, в армиях появились штрафные роты (от 150 до 200 человек в каждой), куда следовало направлять военнослужащих, виновных в нарушении дисциплины, «трусости
Стоит заметить, что о приказе № 227 в обществе сложилось предвзятое мнение. Малосведущие историки, наслушавшись россказней псевдоветеранов, утверждают, что отступающих советских бойцов заградотряды под командованием свирепых особистов встречали пулеметным огнем, обстреливали артиллерией и даже давили танкам! Все это чистая ложь!
А что же было в действительности? Свидетельствует Николай Сухоносенко, бывший боец заградотряда:
«В то время, когда зачитывался приказ № 227, я был курсантом школы младших специалистов топографической службы, которая после эвакуации из Харькова находилась в Ессентуках. Был свидетелем и участником того страшного отступления наших войск (если можно так назвать беспорядочный отход массы людей в военной форме) от Ростова-на-Дону на Кавказ. Тогда, совсем еще юношей, я воспринимал это страшное бегство под натиском вооруженного до зубов фашистского войска как катастрофу. Теперь, по прошествии стольких лет, становится еще страшней от одной мысли: что могло бы произойти, если бы не были приняты суровые, но необходимые меры по организации войск, оборонявших Кавказ? С созданием заградотрядов курсанты школы, в том числе и я, привлекались к их действиям. Мы участвовали в задержании бегущих с фронта солдат и командиров, а также охраняли находившиеся в Ессентуках винный погреб-склад, консервный завод и элеватор, которые подвергались набегам этой неорганизованной массы военных людей. Двое суток под Ессентуками останавливали мы отступавших. По мере комплектования групп примерно человек по 100 отступающие сопровождались на сборные пункты. Затем ставились в оборону… Оружие было применено один раз, когда легковая машина не остановилась по нашему сигналу. Огонь был открыт по колесам. В результате нами оказались задержаны командиры, сидевшие в машине, старший в чине полковника. Других случаев я не знаю».
Почетный чекист Иван Краузе, бывший командир 1-го заградительного отряда 63-й армии Сталинградского фронта [34] , вспоминает следующее:
«Когда летом 1942 года началось отступление, точнее бегство, наших войск, задачей моего отряда было любыми средствами остановить массу бегущих. Действовать приходилось решительно, но без применения оружия на поражение. Стреляли в воздух часто, но больше действовали кулаками. Бежит боец, глаза, как баран, выкатил, от страха ничего не соображает. “Стой!” Ноль внимания. Схватишь его за гимнастерку и по морде, по морде! Глядишь, остановился, взгляд стал осмысленным, бубнит: “Виноват, товарищ командир, растерялся, больше не повторится”. Бойцов собирали в группы, отправляли на сборный пункт, а оттуда на передовую.
34
63-я армия, создана 10 июля 1942 г. (на базе 5-й резервной армии). Первоначально в нее входили: 14-я гвардейская, 1-я, 127-я, 153-я, 197-я и 203-я стрелковые дивизии и ряд отдельных частей. С 12 июля вошла в состав Сталинградского фронта.
Сталинградский фронт, образован 12 июля 1942 г. для организации обороны на Сталинградском направлении в составе 62-й, 63-й и 64-й армий из резерва Ставки ВГК, 21-й армии и 8-й воздушной армии из упраздненного 12 июля Юго-Западного фронта. Управление фронта было сформировано на базе управления Юго-Западного фронта.
В начале “перестройки” в газете какого-то “Демократического союза” прочитал очерк о заградительных отрядах. Полная чушь! Автор дописался до того, что якобы мы вешали отступавших. Звоню в редакцию, представился, говорю, что же ты, чума, пишешь? Я, отвечает, ветеран Южного фронта, пишу о том, чему сам был свидетель. В Ташкенте ты воевал, говорю, а не на Южном фронте. Он в крик: сталинский сатрап, убийца! – и трубку бросил. Ну, тут меня злость взяла. Приехал в редакцию, отыскал этого щелкопера. Он бежать, я за ним. В общем, милицию вызвали, правда, натолкать в морду я ему все же успел. А не ври, сукин сын, не ври! В отделении разобрались, что к чему, меня отпустили».