Генерал Абакумов: Нарком СМЕРШа
Шрифт:
Зимой 1942 года Федор Абрамов после тяжелого ранения на Ленинградском фронте был эвакуирован в госпиталь города Сокол. Затем вновь военная служба: сначала в запасном стрелковом полку в Архангельске, позже – в Архангельском военно-пулеметном училище.
В училище на него обратили внимание сотрудники СМЕРШ. Образованный, с боевым опытом, старший сержант Абрамов не мог не попасть в поле зрения кадровиков органов безопасности, испытывающих дефицит в кадрах. Особо кадровиков привлекло знание Федором Алексеевичем иностранных языков. В «Анкете специального назначения работника НКВД», в графе: «Какие знаете иностранные языки», молодой кандидат на службу написал: «Читаю, пишу, говорю недостаточно свободно по-немецки. Читаю и пишу по-польски».
17 апреля 1943 года Абрамов был зачислен в штат
«…приказ тов. Сталина является квинтэссенцией мысли, каждое предложение, каждое слово его заключает в себе столь много смысла, что в силу этого необходимость конспектирования приказа в принятом значении сама собой отпадает.
Я сказал далее, что приказ тов. Сталина представляет собой совокупность тезисов, дающих ключ к пониманию основных моментов текущей политики, и что каждый тезис может быть разработан в авторитетную публицистическую статью. В том же разговоре я обратил внимание на изумительную логику сталинских трудов вообще, что не всегда можно найти в речах Черчилля и Рузвельта, на сталинский язык, обладающий всеми качествами языка народного», – написал в объяснительной Федор Абрамов.
Дело о его политических сомнениях и незрелости дальнейшего развития не получило, и начинающий контрразведчик спокойно приступил к выполнению своих прямых обязанностей.
Борьба с разведкой и диверсантами противника на территории Архангельского военного округа была главной задачей контрразведчиков, среди которых был и Федор Абрамов. Контрразведывательное обеспечение велось в Архангельской, Вологодской, Мурманской областях, Карельской и Коми автономных республиках, где активность разведок противника была чрезвычайно высока. Так, осенью 1943 года в Вологодской и Архангельских областях на парашютах было выброшено 27 разведывательных и диверсионных групп. Как удалось выяснить С. П. Кононову, следователь СМЕРШ Абрамов из указанного количества разведгрупп противника принимал участие в производстве следствия по восьми группам. С осени 1943 года постоянным местом его командировок становится Вологодская область.
Опыт, накопленный за год работы по разоблачению немецких агентов, образование, полученное в университете, знание психологии, военный опыт, позволяющий разговаривать как фронтовик с фронтовиком, как пишет С. П. Кононов, сделали из Федора Абрамова хорошего специалиста-контрразведчика. Ему поручили участвовать в одной из радиоигр с немецкой разведкой с территории Вологодской области.
Игра получила название «Подрывники» и вошла в золотой фонд операций против немецкой разведки во время Великой Отечественной войны. Органы НКВД Вологодской области совместно со СМЕРШем Архангельского военного округа создали легенду, что на территории Сямженского и Вожегодского районов существует многочисленная группа недовольных советской властью переселенцев с Западной Украины, готовых начать повстанческое движение. Нужна помощь от немцев. Немецкая разведка клюнула на это и осенью 1943 года выбросила группу разведчиков под руководством Григория Аулина у разъезда Ноябрьский. Целью ее выброски было начать организацию этого самого повстанческого движения и проведение диверсий на железных дорогах.
Группа была задержана контрразведкой и включена в радиоигру «Подрывники». Немецкое командование в результате умелой дезинформации советской контрразведки поверило в возможность работы в глубоком тылу русских и 1 ноября 1943 года выбросило десант диверсантов из 14 человек для соединения с Аулиным. Несмотря на трудности, все члены группы были задержаны, старший немецкой группы Мартынов был ранен и застрелился из нагана, так как сдаваться не хотел.
Через десять дней «на Аулина» немцы в Харовском районе выбросили еще троих диверсантов и 14 грузовых парашютов с оружием, взрывчаткой, деньгами и обмундированием. Старший группы Федор Сергеев сразу же согласился работать на нашу контрразведку, и его рацию включили в новую игру. Этой игре дали название «Подголосок» и назначили ее руководителем Федора Абрамова.
Абрамов через рацию Сергеева передал немцам, что группа Аулина не найдена. Немцы приказали Сергееву работать самостоятельно. Долго «водили за нос» немцев работники СМЕРШа. Две рации подтверждали данные, передаваемые немецкой разведке, что делало игру очень правдоподобной, и немцы полностью верили им.
Когда стало ясно, что если группы не объединятся, то немцы могут усомниться в легенде их успешной работы, группы Аулина и Сергеева «объединили», и игра «Подголосок» исчерпала себя.
За участие в радиоиграх и успешную дезинформацию противника лейтенант Федор Абрамов был награжден именными часами. А «Подрывники» еще долго «действовали» на Вологодчине, немцы весной 44-го последний раз сбросили им 28 грузовых парашютов и двух агентов, а потом фронт откатился далеко, но «дезу» контрразведка СМЕРШ передавала чуть ли не до конца войны.
После победы в Великой Отечественной войне ректор Ленинградского государственного университета профессор А. А. Вознесенский выступил с ходатайством перед командованием СМЕРШ Архангельского военного округа о демобилизации Федора Абрамова:
«Генерал-майору Головлеву.
Прошу демобилизовать и направить в мое распоряжение для завершения высшего образования бывшего студента 3-го курса филологического факультета Ленинградского Университета, ныне военнослужащего, находящегося в Вашем подчинении тов. Абрамова Федора Александровича.
Тов. Абрамов за время своего пребывания в Университете зарекомендовал себя как способный и дельный студент, и есть все основания полагать, что из него выработается полноценный специалист-филолог, в которых так нуждается наша страна.
Ректор Лен[инградского] Гос[ударственного]
ордена Ленина Университета
профессор А. А. Вознесенский».
22 октября 1945 года служба Федора Абрамова в рядах СМЕРШ завершилась.
Отдельно следует сказать о Викторе Семеновиче Абакумове как руководителе УОО НКВД – ГУКР СМЕРШ в годы Великой Отечественной войны, тем более что на эту тему написано изрядное количество глупостей. Некоторые деятели пишут, что Абакумов был непомерно чванлив, разводил бестолковщину, был груб с подчиненными военачальниками, причем чаще всего от него доставалось почему-то авиаторам. Другие утверждают, будто бы Абакумов всю войну только и занимался тем, что фабриковал дела на боевых генералов, а на территории Германии в поисках ценных трофеев он даже не гнушался перетряхивать солдатские сидоры и офицерские чемоданы. А третьи уверяют, что «тонких многоходовых комбинаций продумывать и организовывать он не любил и не умел. Подход был кавалерийский: руби – и делу конец. Он считал, что чем проще операция, тем лучше». Все это бездоказательная ложь, которую насочиняла об Абакумове «публика на тонких ножках, с жидкой кровью», как в свое время выразился относительно таких щелкоперов писатель Всеволод Вишневский.
О руководстве Виктором Абакумовым контрразведкой в годы войны сохранилось немало положительных отзывов.
Свидетельствует начальник секретариата СМЕРШ полковник И. А. Чернов:
«Виктор Семенович хоть и был молодой, а пользовался большим авторитетом, в ГУКР СМЕРШ его очень уважали. Основное внимание он уделял розыскной работе, знал ее хорошо, и велась она активно. Начальников управлений в центре и на фронтах жестко держал в руках, послаблений никому не давал. Резковат – это да, бывало по-всякому, а вот чванства за ним не замечалось. Наоборот, если случалось ему обидеть кого-то, он потом вызывал к себе в кабинет и отрабатывал назад. По себе знаю: начнет иногда ругать при посторонних, чтобы те почувствовали ответственность, а ночью выберет минуту и скажет – не обращай внимания, это нужно было в воспитательных целях».