Генерал-адмирал. Тетралогия
Шрифт:
— Их ты! — охнул кто-то за спиной.
Профессор оглянулся. Рядом стоял татарин-кашевар, самый старый и самый тихий во всей нанятой артели, и оторопело пялился на него. А вернее, на револьвер в его руках. Нет, огнестрельное оружие уже давно нигде на просторах Российской империи не было в новинку и уж тем более в диковинку, однако о том, что оно может быть не только в виде ружья или винтовки, а еще вот таким компактным, кое-кто не знал. И для татарина, пусть и весьма преклонного возраста, но, похоже, всю жизнь прожившего в глухом ауле и лишь недавно в первый раз отъехавшего от него более чем на несколько верст, это тоже оказалось неожиданностью. А может,
— Ну вот, другое дело! — Голос Книппельниха вывел профессора из легкого ступора, в который его вверг факт собственноручной стрельбы из револьвера. — Побежали.
Тимирязев перевел взгляд на околицу. Табун уже скрылся из виду, а вот те налетчики, которые занимались отарой и до сего момента успешно отбивались от сбежавшихся жителей, отгоняя их конями и нагайками, услышав выстрел, бросили овец и, вскочив на своих низкорослых лошадок, пустились наутек. Так что овец удалось отстоять. Всех, кроме двух, коих в суматохе ненароком прибили. Но это за убыток профессор не посчитал, поскольку овцы и так приобретались скорее на мясо, ну и еще чтобы заиметь практический опыт содержания отары в этой местности, — разводить здесь Тимирязев планировал мериносов или каракульскую породу. А вот потеря табуна нанесла сильный удар по его планам. Как теперь проводить весенние полевые работы? Привлечь казаков не представлялось возможным — в ту пору, коя является предпочтительной для сева, им свои поля обрабатывать надобно. Денег же оставалось не слишком много — если снова покупать лошадей, может не хватить на что-нибудь другое.
Подъесаул, за которым профессор послал сразу после налета, прискакал к вечеру.
— Кони меченые? — сразу спросил он, едва войдя в горницу и боднув злым взглядом красный угол, где отсутствовали привычные образа. В остальных избах они были, хотя и дешевые, бумажные, а в своей Климент Аркадьевич как-то этим не озаботился, а когда подъесаул ему на это указал, выяснилось, что уже поздно — запас икон в маленькой станичной церквушке у батюшки кончился, новые обещались подвезти только к Рождеству или даже позже. Впрочем, профессор не считал это таким уж недостатком и даже слегка, тайком гордился своей прогрессивностью. Нет, как и любой русский, он был крещеный, но, как любой образованный и широко мыслящий человек, в Бога верить давно перестал, а служителей церкви почитал за нахлебников и мракобесов.
— Э-э, что? — не понял сразу Климент Аркадьевич.
— Меченые, меченые, — отозвался Фарид, с утра безвылазно сидевший в избе ученых. — Вот клеймо. — Он протянул кусок кожи. — Ваш же кузнец ставил.
Профессор недоуменно покосился на татарина. Таких тонкостей хозяйствования он не отслеживал.
— Тогда добре. — Лицо подъесаула разгладилось. — Отыщем. Погоды навроде должны стоять спокойные, далеко не уйдут. Куды им с табуном-то? Завтра с утра и выйдем.
— Э-э, я был бы очень благодарен, — заулыбался Тимирязев, у которого после этих слов от сердца отлегло. — И, господин подъесаул, я был бы очень признателен, если б вы смогли выделить нам для охраны нескольких казаков во избежание повторения подобных случаев.
Подъесаул, прищурившись, окинул профессора взглядом:
— Да выделить-то можно. Отчего ж не выделить-то. Токмо, — он сдвинул папаху набок и почесал за ухом, — кто ж этим за просто так заниматься будет? Мы, чай, не драгуны, у нас дом, хозяйство, оно забот да пригляда требует. А ныне не война, чтобы казака обязывать хозяйство бросить да другим делом заняться.
— Но позвольте, я думал… — Профессор запнулся. Представление о правах и
— Вот и ладно. — Усы подъесаула разошлись в довольной улыбке. — Пока одного из своих орлов у вас оставлю, а как вернемся с табуном — казачат буду присылать.
— Казачат? Но позвольте, — возмущенно начал Тимирязев, — я не…
— Не боись, прохвессор, ребята опытные. С оружием. А что молодые — так никто из казаков за столько денег тебя охранять не согласится. Да и пару собак тебе пришлю. Негоже без собак-то… И что казачата — не бойся. Мне твой гонец рассказал, что киргизы, после того как ты пальнул, сразу в бега ударились. А казачата сумеют не только в воздух пальнуть, а и по супостату.
Украденный табун пригнали через четыре дня. Аккурат наутро после Рождества. Климент Аркадьевич слегка расчувствовался из-за такого служебного рвения и наградил подъесаула и четверых казаков, участвовавших в возвращении, двадцатью рублями. Все равно это обошлось намного дешевле, чем заново покупать лошадей. К тому же табун увеличился еще на четыре лошади, правда совершенно заморенных — потому-то, наверное, казаки их себе и не забрали. Одну из них татары тут же забили, пока сама не издохла, и пустили на заготовки для праздничного стола — уже через пять дней должен был наступить новый, 1884 год. И что-то он принесет?..
Глава 6
— Значит, тройки?
— Да, — кивнул я.
Сидевшие передо мной трое членов моего штаба переглянулись. Штабс-ротмистр нахмурился:
— Что-то мне это напоминает, Алексей Александрович… — Он прищелкнул пальцами. — А-а, ну как же, управление сатрапиями в государстве Ахеменидов. Там тоже назначался сатрап, который был главой провинции, но не имел права собирать налоги и не командовал войсками, а также отдельно сборщик налогов и отдельно командующий войсками.
— Похоже, — усмехнулся я, слегка позавидовав эрудиции штабс-ротмистра. Все-таки классическое гуманитарное образование, и в XXI веке остающееся основой в большинстве элитных школ, особенным образом организует мозги. А что оно дает более слабую математическую и естественно-научную базу — не беда, зато аналитические и управленческие способности развивает очень заметно. — Итак, что я думаю, — продолжил я. — Кандидатами в руководители проектов я вижу в первую очередь отставных армейских офицеров из бедного дворянства и разночинцев. То есть тех, кто едва перебивается на пенсии. Люди это по большей части закаленные, много повидавшие, помотавшиеся по таким дырам, что их более ничем испугать невозможно. А те деньги, что мы им предлагаем, окажутся для них неплохим подспорьем. Да и лестно им будет поработать на самого великого князя.
— Так ведь пьют, — коротко обозначил проблему Курилицин, блеснув очками.
Я вздохнул:
— Будем отбирать. Совсем непьющих, как я думаю, среди них нет. Но и пить можно по-разному. К тому же надобно искать не только среди них, но и где только можно. Среди приказчиков, служащих по Горному ведомству, и так далее. Главное, чтобы имелся опыт самостоятельной работы и принятия решений. Нам-то и надобно пока десяток, ну полтора.
Курилицин молча кивнул и заскрипел пером — похоже, уже набрасывал свои предложения.