Генерал-фельдмаршалы в истории России
Шрифт:
В 1860 г. Дмитрий Алексеевич получил назначение на должность товарища (т. е. заместителя) военного министра, все того же Сухозанета. Их взаимоотношения очень скоро настолько обострились, что уже весной следующего года товарищ министра подал рапорт о предоставлении ему из-за ухудшившегося здоровья длительного отпуска «для морских купаний». По сути, это был благовидный предлог, чтобы совершенно расстаться с военным ведомством.
Однако уже в мае Сухозанет стал наместником Царства Польского, а Милютин вступил в управление Военным министерством. Новый император Александр II подбирал команду реформаторов, и по совету князя Барятинского включил в нее Дмитрия Алексеевича. Отменой крепостного права 18 февраля 1861 г. в России начиналась полоса радикальных реформ, позднее оказавшихся наиболее плодотворными из всех, которые когда-либо предпринимались в нашей стране.
На новом посту генерал Милютин немедленно взялся за составление программы необходимых преобразований во всех сферах военного управления и организации армии. Главный замысел заключался в создании массовой армии буржуазного типа: отмена крепостного права такую возможность открывала. Утвержденная в январе 1862 г. Александром II программа стала правовой базой всеобъемлющей военной реформы.
Одним из первых шагов
По предложению Милютина была введена закрепленная в Положении 1867 г. стройная система военного управления. Вместо многочисленных департаментов создавались главные управления, ведавшие целиком той или иной отраслью, включая ранее суверенные артиллерию, инженерные войска и вузы. Аппарат Военного министерства сократился почти на тысячу человек, а канцелярская переписка – наполовину. Достойный, заметим, пример нынешним преобразователям, больше декларирующим принцип «оптимизации» управленческих структур, нежели добивающимся этого на практике.
Вся территория империи была разделена на 15 военных округов, сосредоточивших все функции военного управления на местах. Устранялась, таким образом, излишняя централизация управления – один из недостатков дореформенной военной администрации. А главное – военно-окружная система создавала большие преимущества в деле оперативного руководства войсками и обеспечивала их быструю мобилизацию. В случае войны управления округов легко преобразовывались в штабы объединений, что было особенно важно для пограничных областей. Как легко убедиться, в основных чертах такая система сохранилась до наших дней, пройдя почти полуторавековое испытание. Это ли не свидетельство прозорливости реформатора!
Глубоко новаторским оказался и его подход к устройству армии. В современных войсках, считал военный министр, теми, кто находится под ружьем в момент открытия боевых действий, уже не обойдешься. Нужны заранее подготовленные резервы. В этом смысле Россия катастрофически отставала от других стран. Если, например, Франция в случае войны могла увеличить численность армии в 2 раза, Пруссия – в 3,4 раза, то Россия – всего на 25%.
Что предпринял Милютин? Похоже, он твердо усвоил, что реформатор должен быть не только последовательным стратегом, но и гибким тактиком, коль скоро желает успеха своему начинанию. Министр понимал, что ему пока не удастся в корне изменить систему призыва, добиться значительного сокращения срока службы. Поэтому он предложил довести ежегодный контингент рекрутов до 125 тысяч человек при условии увольнения солдат не по выслуге, а «в отпуск» на седьмом – восьмом году службы. Кроме того, предложил привлекать к выполнению воинской повинности привилегированные слои. Хотя эти меры и не могли обеспечить создание массовой армии буржуазного типа, они все же принесли зримые результаты: к 1870 г. запас возрос до 553 тысяч человек против 210 тысяч в 1862 г.
В 1874 г. рекрутские наборы окончательно уступили место всесословной воинской повинности. По Уставу о воинской повинности ее должно было нести все мужское население, достигшее 21 года. Поступление на службу определялось жребием, остальные зачислялись в ополчение. Был установлен 15-летний срок службы: шесть лет действительной службы и девять – в запасе. От службы полностью освобождались лица духовного звания, врачи и преподаватели.
Диапазон реформаторской деятельности Милютина необычайно широк. Именно в его бытность военным министром подверглась коренной реорганизации система военного образования. Была создана сеть военных училищ, в которые принимались юноши, имеющие среднее образование. Кадетские корпуса были преобразованы в военные гимназии. А вскоре были учреждены и юнкерские училища.
При активнейшем участии министра разрабатывались уставы. Большинство из нас и не подозревает, что многие положения ныне действующих уставов не только содержательно, но и текстуально повторяют милютинские. При Дмитрии Алексеевиче в пехоте вместо гладкоствольных ружей ввели шестилинейные винтовки и наладили их переделку в скорострельные и заряжающиеся с казенной части, артиллерия получила медные нарезные пушки.
Однако ошибется тот, кто посчитает, что все у Милютина шло без сучка и задоринки. Новое вообще редко утверждается без сопротивления. В правящих верхах сформировалась целая «антимилютинская партия» во главе с генерал-фельдмаршалом А.И. Барятинским. Да, именно тем самым, который так горячо рекомендовал Милютина императору. Князь отстаивал прусский вариант реформирования армии, при котором руководство армии формально должно принадлежать императору, а фактически – начальнику Генштаба. В этой должности Барятинский видел себя, военному министру он оставлял лишь административно-хозяйственные вопросы. Милютин же был твердо убежден, что министр должен концентрировать в своих руках все управление военной организацией государства.
Ясно, что даже самые глубокие, затрагивающие всю военную систему реформы не в состоянии дать быстрый эффект. И тем не менее уже первое, довольно скоро наступившее испытание – войну с Турцией 1877–1878 гг. милютинские преобразования успешно выдержали. Всего на четвертый (!) день мобилизация была закончена в десяти губерниях, а на пятнадцатый повсеместно, кроме Закавказского края. И это несмотря на отсутствие опыта и распутицу. На сорок второй день было завершено сосредоточение войск на театре военных действий. Российская армия такого раньше не знала. В своем рескрипте 18 мая 1877 г. Александр II по этому поводу высказал Дмитрию Алексеевичу горячую благодарность.
Все семь месяцев, в течение которых император находился на Балканском театре военных действий, министр был рядом с ним. Деятельность Милютина здесь, правда, омрачали неприязненные отношения с великим князем Николаем
А через два дня после взятия Плевны, 30 ноября 1877 г., на военном совете генерал Милютин изложил план немедленного перехода через Балканский хребет для наступления через Адрианополь на столицу Османской Порты. План был принят, и благодаря героизму войск в кратчайшие сроки был осуществлен. Это позволило уже в январе 1878 г. заключить перемирие, а 19 февраля мирным договором в Сан-Стефано и завершить войну.
Дмитрий Алексеевич с большим удовлетворением отмечал перемены в облике реформированной армии. «Вот он, новый солдат, – говорил он, – старый без офицеров умирал бы, а эти сами знают, куда им броситься. У этих почин. Ведь это – душа нашего нового солдата, солдата Александра II».
На протяжении двадцати лет находился Милютин в высшем эшелоне власти, оказывая влияние на решение вопросов не только военного, но и дипломатического характера. В первую очередь благодаря его энергичной и последовательной позиции петербургский кабинет в 60-е годы отказался, наконец, от пассивной тактики в Средней Азии. В условиях, когда Лондон все более настойчиво стремился утвердиться в регионе, осторожность Петербурга становилась ущербной. Азия, считал Милютин, является уздой, которая сдерживает Британию, в первую очередь, в Царстве Польском, где Англия активно поддержала восставших в 1863 г. [92] Важным мотивом для утверждения России в Средней Азии были и экономические интересы.
Благодаря военным мерам к середине 70-х годов в разных формах зависимости от России оказались Бухара, Хива и Коканд, а в 1881 г. военным отрядом генерала М.Д. Скобелева была взята туркменская крепость Геок-Тепе. В крае были усмирены местные воинственные племена, установлена государственная граница, началось экономическое освоение. Был положен предел проникновению в край Британии.
Завоевание и освоение края шло под руководством Туркестанского генерал-губернатора генерал-адъютанта К.П. Кауфмана. Назначенный по предложению Милютина, он был одним из лучших администраторов, получившим опыт взаимоотношений с народами Востока еще на Кавказе.
Влияние Д.А. Милютина на дела в государстве особенно возросло с завершением русско-турецкой войны. Заметную роль он играл в формировании не только военной, но и внешней политики, особенно после того, как в 1879 г. в длительный отпуск по возрасту и нездоровью ушел канцлер А.М. Горчаков. Характерно, что одним из первых это ощутил О. фон Бисмарк, назвавший его «руководящим министром, насколько таковой имеется ныне в России». Германский канцлер увидел в Милютине серьезного противника, который, действительно, оказался прозорливее большинства своих коллег в оценке грядущей опасности со стороны западного соседа.
Внешнеполитические взгляды Дмитрия Алексеевича и в этот период отличались умеренностью, желанием избежать каких-либо международных осложнений. В то же время он выступал решительным противником подчинения России интересам других государств. И не уставал воинским начальникам всех степеней внушать «бережливость на русскую кровь».
Будучи либералом по политическим взглядам, он куда последовательнее, чем многие другие, стремился к движению по пути буржуазных реформ. И когда 29 апреля 1881 г. был опубликован манифест нового царя Александра III об укреплении самодержавия, счел свое дальнейшее пребывание на посту военного министра невозможным. Формальным поводом к отставке Милютина послужило предложение царя стать наместником и главнокомандующим на Кавказе.
Находясь в отставке, Дмитрий Алексеевич особенно неприязненно отзывался о контрреформах конца 80-х – начала 90-х годов. Его приводила в отчаяние мысль, что Россия вновь оказалась в «трущобе застоя» и не видно силы, которая придала бы развитию страны необходимый динамизм.
Вместе с тем он сполна сохранял верноподданнические чувства. Корона также платила старому воину расположением. В 1898 г. император Николай II возложил на плечи 82-летнего генерала фельдмаршальские погоны.
Милютин трудился на благо родной армии до последних дней. Разменяв десятый десяток и почти потеряв зрение, он, тем не менее, предпринял важнейшее начинание: подверг подробному анализу состояние русской армии и причины неудач в войне с Японией 1904–1905 гг.
Отличавшие его высокая компетентность и профессионализм, незыблемые нравственные устои, широчайшая образованность вкупе с талантом государственного деятеля, вся подвижническая деятельность на благо России – поучительный пример нынешним отечественным реформаторам.Граф Бурхард-Христофор Миних (1683–1767)
– Вы хотели против меня сражаться? – был первый вопрос только что утвердившейся на престоле Екатерины II к графу Б.-Х. Миниху, который в ходе успешного для нее переворота поддерживал свергнутого Петра III.
– Так, всемилостивейшая государыня! – без тени боязни отвечал фельдмаршал. – Я хотел жизнью своей жертвовать за монарха, который возвратил мне свободу… Но теперь долг мой сражаться за ваше величество, и я исполню его со всей верностью.
Несмотря на молодость, Екатерина оказалась достаточно проницательна, чтобы по достоинству оценить прямодушие старейшего в Европе фельдмаршала. Его положение при дворе не поколебалось, и старый вояка потом не дал императрице ни малейшего повода, чтобы пожалеть о принятом ею решении.
Миних, по происхождению наполовину датчанин, родился в северогерманской провинции Ольденбург, находившейся тогда в датском владении. Под руководством отца получил прекрасное инженерное образование. Уже с 16 лет вступил на военное поприще, долго служил французской, австрийской и польской коронам. Конфликты с окружением польского короля Августа II заставили его искать новое пристанище. В результате он по рекомендации русского посла в Варшаве Г. Ф. Долгорукого почти сорокалетним был принят Петром на службу сразу в чине генерал-поручика.